деньги, есть девчонки и вообще все, что может пожелать любой двадцатилетний пацан.
А предложение Андрея Белого может поднять нас на качественно новый уровень и увеличить наши доходы в несколько раз. Но это опасно и довольно рискованно, именно поэтому я хочу все обсудить с Пеплом. Даже вдрызг пьяный, друг сохраняет трезвость ума и холодную голову, в то время, как мне от бабок и наркоты порой сносит крышу.
Набираю Тоху не меньше нескольких десятков раз, но он не берет трубку. Дозвониться до Пепла мне удается только ближе к вечеру, и его голос на том конце провода звучит устало:
- Да, брат.
- Здорово! Ты че помер, что ли? - усмехаюсь я.
- Почти, - хрипит друг.
- Кое-что перетереть надо, не по телефону. Подъедешь?
В трубке раздается тяжелый вздох.
- Подъеду. Только в душ сгоняю и подъеду.
- Один? - спрашиваю я, слыша на заднем фоне женские голоса.
- Могу один, могу не один. Как надо?
- Симпатичные?
- Ну так, на раз.
- Тогда не надо, - отказываюсь я от общества Пепловских подруг.
Друг приезжает ко мне через час, вялый и помятый. Бессонные ночи и литры алкоголя не проходят даром. Мы с ним проходим в зал, и я коротко излагаю суть предложения Белого.
- И какую плату он хочет за услуги своих ребят? - медленно пережевывая яблоко, интересуется Антон.
- Процент от прибыли, я думаю.
- Черт знает... С одной стороны, было бы прикольно продавать через налаженные каналы сбыта, но с другой - вести дела с этим нариком мне совсем не улыбается, - после недолгого молчания говорит Пепел. - Нет у меня к нему доверия.
- Давай попробуем начать с небольших партий? А там посмотрим, - настаиваю я.
Антон молчит и покачивается на стуле, задумчиво сщурив глаза.
- Ну, давай, - наконец соглашается он. - В конце концов, если что-то пойдет не так, он первый пострадает.
Я киваю, и обсуждение рабочих моментов на этом заканчивается. Мы располагаемся перед теликом и до поздней залипаем на какой-то юмористической передаче, лениво потягивая пиво и заедая его рифлеными чипсами.
Последние дни перед универом выдаются суматошными: нужно обработать много заказов, заскочить к матери в гости, прикупить новых шмоток и в конце концов нормализовать свой режим перед учебой.
* * *
С последним пунктом выходит тотальная просадка. Перед первым днем занятий знакомые приглашают нас с пацанами на вечеринку в загородный дом, на которую я изначально не собираюсь ехать, но потом узнаю, что там будет Вика Колесникова, и мои планы резко меняются.
Вика - вроде как моя девушка. Ну, то есть более или менее постоянная подруга, с которой я не общался весь август. Все дело в том, что до нее дошли слухи о моих интрижках и она закатила жуткую истерику. Я думал, что мне как обычно все сойдет с рук, я скажу "извини" и мы помиримся. Но в этот раз что-то пошло не так.
Вика вела себя в высшей степени неадекватно и даже запульнула в меня тарелкой, поэтому я технично слился, решив дать ей время остыть. Но девчонка, как оказалось, обиделась на меня не на шутку: не брала трубку и избегала встреч. Короче, проявляла характер, которого я раньше за ней особо не замечал.
Вика подкупала меня своим веселым нравом, милой мордашкой и шикарной задницей. А еще она была очень покладистая в интимных вопросах, и у нее никогда не болела голова.
За месяц, который мы провели порознь, я успел порядком соскучится по Колесниковой, поэтому, забив на планы по восстановлению режима сна, срываюсь на вечеринку.
Когда мы с Пеплом и Бобром приезжаем по указанному адресу, в доме уже полно народу. В воздухе висит запах травки и алкоголя, а из колонок доносится монотонный кальянный рэп.
Я скольжу взглядом по присутствующим в поисках Вики, и когда нахожу ее, сразу понимаю, почему из всех девчонок универа остановил выбор именно на ней. Красивая, ухоженная, с длинными ногтями и идеальным макияжем - она выглядит лучше всех на этой вечеринке.
Неторопливо продираюсь сквозь толпу знакомых, на ходу пожимаю протянутые мне руки и, подкравшись к Колесниковой сзади, закрываю ее глаза ладонями. Девушка вздрагивает и молниеносно разворачивается ко мне. Сначала на ее лице отображается удивление, затем злость вперемешку с обидой, а потом она и вовсе скрещивает руки на груди и демонстративно отворачивается.
- Чего тебе надо, Рей? - бухтит она, сдвинув бровки к переносице.
- Не чего, а кого, - усмехаюсь я, плюхаясь рядом. - Тебя надо, Вик. Я скучал.
- Сочувствую, это совсем не взаимно, - заявляет она.
Но я ей не верю. Абсолютно не верю. Она влюблена в меня как кошка. По глазам вижу.
- Брось, детка, мы ведь созданы друг для друга, ты это знаешь. Не упрямься, обними меня, - я кладу свою руку ей на колено, и она вроде как не против. Значит, я на верном пути. - Мы же оба хотим помириться, разве нет?
- Я не готова быть второй, Рей, - театрально произносит она. - Даже первой быть не готова. Я могу быть только единственной.
С трудом удерживаюсь, чтобы не закатить глаза и не цокнуть. Боже, ну где она вычитала эту ванильную фразочку? Не иначе, как в каком-нибудь сопливом паблике ВКонтакте.
- Так ты и есть единственная, - говорю я то, что Вика явно хочет услышать.
- Правда? - она разворачивается ко мне всем телом и испытующе смотрит в глаза.
- Конечно, - беззастенчиво вру я.
Я столько раз лгал девушкам, что ни один мускул на моем лице не вздрагивает. И Вика верит мне. Снова верит.
Она обхватывает мое лицо ладонями, притягивает к себе и целует. От нее пахнет алкоголем и кокосовым парфюмом, а губы кажутся невыразимо мягкими и нежными. Все-таки месяц разлуки пошел нам на пользу: я реально успел соскучиться по Вике.
Вечер проходит шумно и весело, и на следующее утро я не могу поднять свое тело с постели. Так и остаюсь валяться на диване до обеда, раздираемый похмельем и жуткой головной болью. Забиваю на пары и не иду в универ, в отличие от Пепла и Бобра, которые, несмотря на то, что по-прежнему бухие тащатся на учебу. Даже не знаю, откуда в них такая тяга к знаниям.
Денис
Вот я и соизволил почтить
