— Так чем же все закончилось?
Она слабо улыбнулась.
— Плохо. Он объявил всему миру, чтобы блокировали меня в каждом аккаунте в социальных сетях, на который он подписан, потому что я "сука, полная корова и дерьмо в постели". Это были его точные слова. Имей в виду, они сработали.
— Ты не такая, — сказал он, — для протокола.
Она слегка улыбнулась.
— Для протокола, благодарю тебя. И я бы предпочла, чтобы ты нигде этого не публиковали, если тебе все равно.
Настала его очередь улыбаться. Парень был неудачником, это было ясно.
— Тебе будет лучше без него. Любой, кто мог говорить такие вещи, недостоин, быть другом, не говоря уже о любовнике, особенно когда уже пал так низко.
— Я знаю. Салли сказала то же самое.
— Тогда почему забота о детях? — Спросил он, меняя тему, потому что мысль о ней с другим мужчиной внезапно стала неприятной и не той, на чем он хотел останавливаться.
Она пожала плечами.
— Я точно не знаю. Но я всегда любила маленьких детей, может быть, потому, что я была единственным ребенком в семье и росла одна. Они всегда очаровывали меня. Когда я узнала, что могу зарабатывать на жизнь, работая с ними, это показалось мне несложным делом.
Он кивнул, хотя и не был уверен, что до конца понял. Он вырос один и в основном держался особняком. Если бы он случайно не встретил своих трех братьев по пустыне, он, вероятно, до сих пор бродил бы по миру в одиночестве.
— Поужинай со мной, — сказал он по наитию, потому что понял, что они приближаются к Старому дворцу, и скоро она извинится и уйдет в свои покои к Атии, а ему вдруг стало тошно от одиночества.
Она выглядела взволнованной, ее губы приоткрывались и закрывались, как будто искали и не находили слов.
— Только ужин.
— Угу... Я должна проверить, как там Юсра и Атия. Нас не было так долго.
— Так проверь.
— А если Юсра устала?
— Возьми с собой на ужин Атию, — сказал он, сам удивляясь тому, что говорит серьезно. — Бери ее, — добавил он.
Все, что угодно, лишь бы отсрочить то время, когда она снова закроется от него.
Она моргнула.
— Почему ты вдруг стал таким внимательным?
Он повернулся к ней, стараясь не протянуть руку и не коснуться ее, как он хотел весь день, прикоснуться к расплавленному закату ее одежды, почувствовать ее тепло, но, в конце концов, он протянул руку и обхватил ее. Никакого давления, просто взял за руку, тепло и верно.
— Потому что у меня только что был лучший день за долгое время. И я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Боже, он говорил серьезно. Дрожь Торы расцвела по всему телу. От одного прикосновения его руки. Судя по значению его слов и темному выражению его глаз, он действительно имел это в виду. И это был хороший день. У нее была личная экскурсия по шести удивительным дворцам, и она была одновременно ослеплена их великолепием и потрясена их расточительством, в компании мужчины, который знал, как воздействовать на нее, будь то физически или эмоционально.
Она отчетливо осознавала, что они только что въехали в ворота дворца. Понимая, что скоро перед ними откроются двери, и внешний мир вторгнется, и момент будет упущен как, возможно, и сам Рашид, которого увезут, чтобы исправить любую проблему, которая осаждает страну в очередной раз, требующую решения.
Она не хотела, чтобы мир вторгался. Пока нет.
Для мира будет достаточно времени позже.
— Да, — сказала она. — Я поужинаю с тобой.
— Хорошо, — сказал он, поднося ее руку к своему рту и прижимаясь губами к тыльной стороне, в то время как его глаза улыбались и согревали ее там, где она не ожидала, что его глаза будут теплыми. Потому что она видела там не просто секс, она была уверена, там было гораздо больше.
И она была рада найти это.
Машина замедлила ход, хотя ее сердце бешено колотилось. Ужин с Рашидом. Могли ли они действительно быть друзьями? После сегодняшнего дня ей хотелось верить, что это возможно. Он все еще держал ее за руку, когда машина подъехала к крыльцу. Ей нравилось чувствовать свою руку в его руке. Ей нравилось, что это вызывало в ней, нравилось, что сегодня их до сих пор спотыкающиеся отношения перешли на другой уровень, который включал в себя как доверие, так и уважение.
Там их кто-то ждал, стоя на ступеньках в дополнение к почетному караулу, который, казалось, украшал каждый их вход и выход. Кто-то высокий и широкоплечий, с густыми черными волосами, он смотрел на их машину и улыбался.
— Кто этот человек? — Спросила она, и Рашид посмотрел туда, куда она указывала.
— Золтан! — Сказал он с широкой улыбкой.
Мужчина, которого Рашид явно был вне себя от радости видеть, судя по тому, как он не заметил, когда она выскользнула из его руки, Тора решила, что приглашение на ужин отменяется.
* * *
— Золтан! — Крикнул Рашид, выпрыгивая из машины. — Ты что-то рано.
Рашид взбежал по ступенькам и обнял своего друга.
— Мне сказали, что ты прибываешь завтра.
Золтан рассмеялся.
— Я думал, что сделаю тебе сюрприз.
— Сюрприз удался. Спасибо, что ты здесь. Ты не представляешь, что это значит для меня.
— Для меня тоже. Кто бы мог подумать, что скромный ребенок-сирота, ставший нефтяным и газовым миллиардером, когда-нибудь наконец исправится? — Пошутил он, прежде чем стать серьезным. — Насколько я понимаю, в последнее время тебе пришлось нелегко.
Рашид покачал головой.
— Я рад, что ты смог найти время для меня. Мне так много нужно тебе рассказать.
— Расскажешь мне за ужином.
Рашид вдруг вспомнил и оглянулся вокруг, но Торы нигде не было видно.
— Тора, — сказал он. Он пригласил ее поужинать с ним, а теперь она ушла, и он почувствовал ее отсутствие как внезапную дыру в идеальном дне.
— Что говоришь? — Спросил Золтан, и Рашид снова почувствовал прилив удовольствия оттого, что его брат был здесь. Возможно, это и к лучшему, что она ушла, подумал он, учитывая обстоятельства. По крайней мере, это спасло неловкое вступление. Если повезет, Золтан не узнает, что он женат. Он приберег бы этот драгоценный камень на потом. Были более важные вопросы для обсуждения прямо сейчас.
— Лучше ты мне расскажи, — сказал он, поворачиваясь спиной к ощущению пустоты в животе, когда вел Золтана во дворец. —Как дела у Аиши и семьи?
* * *
— Это к лучшему, — сказала себе Тора, возвращаясь в свою комнату.
Он был так рад увидеть своего друга, что уже жалел, что пригласил ее поужинать с ним, как только увидел его. Кроме того, ужин был бы бессмысленным. Все это было так бессмысленно. Скоро она отправится домой и оставит этот мир позади. Зачем устанавливать связи, которые нужно было бы разорвать? Потому что, когда все сводилось к этому, дело было не в ней. Речь шла о том, чтобы обеспечить связь между Рашидом и Атией, и признаки были обнадеживающими.
Этого было достаточно.
Юсра ждала ее в своих покоях, напевая Атии, пока та качала колыбель ребенка. Она выглядела такой довольной, когда увидела приближающуюся Тору, что Тора подумал, что девушка вот-вот разрыдается.
— Как она себя чувствовала? — Прошептала Тора, нахмурившись, заглядывая в кроватку, ожидая увидеть спящего ребенка, только чтобы увидеть два темных глаза, которые сразу же уставились на нее и расширились, прежде чем ее лицо сморщилось, и она начала плакать, прежде чем Тора успел увернуться.
— Мне так жаль, — сказала она Юсре, подхватывая ребенка на руки. — Я не должна была оставлять ее.
После всех потрясений, которые она уже перенесла, всех потерь, Атия привыкла к тому, что Тора была рядом, только Тора исчезала на несколько часов, и ее сердце разрывалось из-за маленькой девочки. Она никогда не должна была соглашаться ехать с Рашидом. Она знала, что не может позволить себе так думать. Знала, что это было неправильно. Она не могла позволить себе стать неотъемлемой частью жизни этого ребенка, и все же это уже происходило. Она должна была вернуться домой, как и предполагалось. Она должна была передать Атию и уйти. И она бы так и сделала, если бы Рашид не придумал всю эту безумную брачную сделку. И теперь, чем дольше она оставалась, тем тяжелее это становилось, потому что Атия становилась все более привязанной к ней, а в один прекрасный день она уедет навсегда, и Атии снова будет больно.
