навариваю, как рабыня, а он лежит?
Мне снова захотелось домой! Закатить Морозову скандал или по-тихому свалить, пока он «занимается»? И чемодан меня у дверей заждался. Как знала, что не придется вещи раскладывать!
Как-то стремно уходить сейчас. Недосказанность какая-то появилась в наших отношениях, незаконченность.
Я вернулась на кухню, вспомнив, что у меня там плита включена. Не хватало еще дом спалить мужику. Козел он, конечно, но пожар – это слишком!
Так ничего и не решив, как лохушка бесхребетная, я швырнула очки, которые все еще держала в руке, на стол и вернулась к готовке. Почистила несколько картофелин, нашинковала капусту, все еще злясь, даже больше на себя, за свою мягкость, а не на Морозова, за его хитрожопость.
Где-то через полчаса, я почувствовала на своей заднице любопытный взгляд и обернулась. Морозов прикатил на кухню – с влажными волосами, переодетый в свежую майку и шорты. Хоть помылся! Подвиг, блин!
– Как позанимался, Роман Николаевич? – как ни в чем не бывало, спросила я.
– Хорошо, – ответил он, подъезжая ближе ко мне. – Давно не тренировался, устал с непривычки! Массаж бы мне, Танюша! Доктор рекомендовал, я точно знаю!
Нет, вы только посмотрите на этого говнюка! Устал он? Бедняжка! Охреневать в край он не устал?
Обожаю слушать ложь, когда знаю правду? О, да! Это сейчас было актуальней некуда! Я посмотрела на красивое, слегка небритое, лицо мужчины, и едва не прыснула от смеха. Детский сад «Ромашка»!
– Айда, Роман Николаевич, – подозвала я его еще ближе к столу. – Поможешь мне!
– Я? – удивился он.
– Ага.
Думал я одна тут пурхаться буду? Да щас!
Больше Роман ничего не говорил, припарковался на том же месте, где вчера мучил овощи. Я положила перед ним разделочную доску, нож и пару куриных грудок.
– Поруби, пожалуйста, мелкими кубиками, как на оливье, – распорядилась я, глядя, как Роман с неохотой берет в руки нож. Не удержавшись, я взъерошила его влажные после душа волосы рукой. – Пальцы не отхерач! Мне их сегодня облизывать интереса нет!
– А вчера, значит, был? – буркнул он.
– Да. Мне очень нужен был договор! – усмехнулась я и облокотилась попой о столешницу, чуть откинувшись назад, чтобы лучше видеть лицо мужчины. Я сложила руки на груди и еле заметно улыбнулась.
Сейчас, когда меня в этом доме ничего не держит, было забавно наблюдать, как злится этот самовлюбленный обманщик. Морозов поджал губы, и безропотно начал резать филе.
– Ты только поэтому трахнулась со мной? – не глядя на меня, спросил он. – Скажи еще, что тебе не понравилось?
– Оу! – воскликнула я. – Конечно, мне понравилось! Знаешь, каждая женщина втайне мечтает о том, чтобы огромный накаченный мужик, грубо схватил ее за волосы и оттарабанил, как последнюю шлюху! Вчера ты исполнил мою мечту, только и всего! Эм... Спасибо, Ромочка!
Морозов нахохлился еще сильнее. Было очевидно, что мои слова его задели. Он что, надеялся, что я в него влюбилась с первого взгляда? Боже, как это мило!
– Ты просто не видела, как трахают шлюх! – возразил мне Роман. – Это была, скорее, разминочка!
– Да пофиг! – фыркнула я и вернулась к плите.
Закидывая овощи в кастрюлю с кипящим бульоном, я всей своей кожей чувствовала негодующий взгляд Романа на себе, но мне от этого только стало веселее.
– Я все! – окликнул меня мужчина через некоторое время. – А что это будет? – кивнул он на старательно порубленное филе. – Я котлеты просил!
– Это и есть твои котлеты! – пояснила я.
Видели бы вы лицо Романа. Сначала оно изумленно вытянулось, потом его брови возмущенно поползли вверх, и только после того, как они вернулись на место и сошлись на переносице, он смог говорить.
– Что? Куриные котлеты? Мяса полная морозилка! Баба Таня, ты шутишь?
– Хочешь мяса, Роман Николаевич? – злорадно усмехнулась я. – Тогда придется на самом деле заниматься в спортзале, а не лежать!
Он набрал полные легкие воздуха и открыл было рот, чтобы мне что-то возразить или, быть может, нагрубить, но потом шумно выдохнул, сдувшись, как воздушный шарик. Пререкаться, оправдываться или отрицать свой обман Роман, слава богу не стал.
Я забрала получившийся фарш и вручила Морозову терку, свеклу и морковь. Он снова вздохнул, но морду уже не кривил.
– Почему у тебя нет повара, Рома? – решила я переменить тему, чтобы как-то разрядить обстановку. – Или помощницы какой-то?
– Повар? Она это... В декрет ушла.
– От тебя?
– Чё сразу от меня? От мужа своего, – ответил Морозов, методично ширыкая овощами по терке. – А нового повара не нашел еще.
– А кто убирает дом?
– Домработница Екатерина Ивановна. Завтра придет, я вас познакомлю.
Если я до завтра тут пробуду, – мысленно усмехнулась я. Терпение мое не резиновое.
Почему Роман не желает лечиться, я уже спрашивала дважды, и дважды он уклонялся от ответа. Есть ли смысл спрашивать еще раз? Сам расскажет, если сочтет нужным. Главное, что он почти начал выполнять указания врача и таблетки пьет, остальное меня не волнует. Не стоит на него давить слишком сильно. Мужик упертый, как мы видим. И так, считай, на уступки мне идет.
– А где твоя жена? – набравшись смелости, спросила я.
– Какая еще жена? – удивился Морозов и перестал ширыкать.
Опять хитрит? Да что ж такое? А вдруг не хитрит? Мне уже везде мерещится его вранье?
– Я видела фотографию твоей жены у тебя в спальне! – сказала я, не оставляя Роману места для маневров.
Морозов немного помолчал, как будто придумывая, что ответить, а потом повернул голову ко мне.
– Моя жена меня бросила, потому что я калека! – с сердцем выпалил он. – Еще вопросы будут?
Он отвернулся и продолжил натирать овощи, только теперь звук был частым и резким, как будто мужчина вымещал на морковке свою злость и обиду. Мне стало немного неловко. Видно же, что обижен Морозов на жену.
Блин, ну такова реальность жизни. Что там за жена такая, если при этих мелких трудностях убежала? Повезло Роману, что он реальным инвалидом не сделался. Какой же он калека? Да его здоровью позавидовать можно. Так, расклеился немного мужичок.
Боится Морозов, что и я его брошу? Вот в чем дело? Мне стало жалко его по-настоящему. Я ему не жена, но
