моим сном, и в нем я меньше всего хочу находиться.
Мама в моем самом любимом серебристом платье. Она всё ещё прихорашивается перед зеркалом, её длинные светлые локоны сверкают под лампочками в потолке. Она собирается на настоящий бал и будет танцевать там всю ночь!
«И где же носит эту Свету? Мне уже пора выезжать, а её всё ещё нет! Послушай, милая, ты ведь у меня смелая девочка, верно? Ты ведь хочешь быть самостоятельной, как твоя мама, я права?»
Кто эта Света и почему она должна быть здесь?
«Маме нужно спешить, понимаешь? Я хочу попросить тебя быть смелой девочкой. Ты останешься дома одна совсем ненадолго, обещаю! Я попросила одну фею присмотреть за тобой сегодня и уложить спать. Она прочитает тебе интересную сказку и всю ночь тебе будут сниться красивые принцессы!»
«А ты? Ты скоро вернешься?»
«Я вернусь очень поздно, ты будешь спать».
«Нет, я буду ждать! Я всегда тебя жду возле двери. Раскладываю игрушки, чтобы не было одиноко, но постоянно просыпаюсь в кровати».
«Потому что спать нужно именно там, а не на пороге, Тая. Мне пора. Я тебя закрою, а у Светы есть ключ. Посмотри пока свои любимые мультики и не заметишь, как пролетит время!»
«Не уходи. Я не хочу, чтобы ты уходила! Не оставляй меня, мама! Пожалуйста!»
Ключ в замочной скважине скрипит, издает пугающий звук, будто Баба Яга грызет кости детей, которых ей удалось заманить в свою печь. Нужно сделать громче телевизор! С Аладдином мне не будет страшно! И я сильная, как мама. Я самостоятельная, как мама. Но мне очень страшно быть одной. Очень страшно. И это всё нереально! У меня теперь другая жизнь, а эта – не моя! Выпустите меня отсюда! Ненавижу эти огромные стены, выпустите!
«Тише, тише! Тая? Это я! Посмотри на меня! Тая?»
Мне не хватает воздуха, в груди будто заклинило. Я подскакиваю на постели, мне жарко и холодно одновременно. На меня смотрят серые глаза, они внимательны и рассудительны, как два препода, принимающих экзамен, к которому я совершенно не готова.
– Что такое? – спрашиваю я, потирая лоб. У меня сердце стучит, как у зайца, а мысли никак не желают собраться в одну кучу. – Что ты здесь… Как? Зачем? Боже, моя голова. Она же сейчас на части разорвется.
– Я оставил на тумбочке стакан воды и обезболивающее, – сообщает Ян, поднявшись с кровати. – Мне помогло.
Мое тело болит так, словно вчера я провела в спортзале не меньше пяти часов. Ян протягивает мне красную таблетку и стакан воды. Я не понимаю, с чего такая забота, почему он в моей комнате и какого черта меня всё ещё держит во власти этот чертов детский страх? Отправляю капсулу в рот и запиваю прохладной водой, а мои заспанные глаза медленно проходятся по длинному белому комоду с узкими ящиками, которого в моей спальне не было.
Огромный горшок с каким-то зеленым кустом, с листьев которого я тщательно вытирала пыль. Дверь в ванную комнату вдруг стала стеклянной и темной, а у окна стоит мягкое массажное кресло, в котором много всяких функций… Это же спальня Яна. Какого черта я лежу в его кровати?
Потрясенная, я останавливаю взгляд на хозяине этой спальни, чье лицо не выражает ничего кроме подозрительного спокойствия. Сильнее прижимаю к себе темную простынь и вдруг понимаю, что под ней я совершенно голая.
Голая.
Обнаженная.
Даже белья на мне нет!
– Думаю, это намного лучше, чем проснуться в обезьяннике, верно? – криво улыбается Ян, читая мои мысли.
Воспоминания о прошлой ночи беспощадно врываются в мое неясное сознание. Подобно расплывчатым обрывкам с прерываемой дорожкой странных звуков, перед моими глазами проносятся несколько последних часов вчерашнего дня. Тошнота поднимается к горлу, мне приходится залпом выпить стакан воды, чтобы подавить её и не оконфузиться окончательно.
– Зачем ты накачал меня, Ян? – говорю я, спрятав лицо в ладонях. – Боже! Боже! Это ужасно!
– Серьезно? – иронизирует Ян.
– Конечно! – смотрю на него в изумлении. – Ян, мне страшно и бесповоротно неловко перед тобой, но в свое оправдание могу сказать, что я не привыкла пить алкоголь в таких количествах. И то, что случилось… – оглядываю спальню. Наверное, взгляд у меня, как у запуганного щенка. – Это…
«Конец моей работы».
– Это просто секс, Тая, – говорит мне Ян, забрав у меня пустой стакан. – Мы оба этого хотели. Оба были пьяные. Классика.
– Из-за этой «классики» я могу лишиться работы здесь. Если, конечно, этого уже не произошло, пока я спала… Черт… Черт! Черт! – подскакиваю я, натягивая на себя всю простынь. – Который час?!
– Половина пятого вечера.
– О, господи… – у меня подкашиваются ноги. Опускаюсь на самый край кровати, не находя объяснения своему тупейшему поведению. – И вторую работу я потеряла. За один день! Сейчас меня точно вывернет наизнанку.
– Ничего ты не потеряла, – сообщает Ян, сев рядом. – Твой телефон трезвонил с самого утра. Звонила твоя подруга. Соня, кажется. Я помню, что сегодня тебе выходить на работу в книжный магазин и потому побеседовал с твоей начальницей напрямую. Маргарита всё поняла.
– Что? – в изумлении таращусь я на него. – Что ты сказал ей?
– Что ты была очень подавлена случившимся. У тебя стресс и ты нуждаешься в отдыхе.
– Ты серьезно? – Ян с улыбкой смотрит на меня. – Обалдеть. Спасибо, что позаботился обо мне. О моей работе, – исправляюсь я.
– Мне не сложно. К тому же, я чувствую свою вину.
– Это правильно!
Мой ответ заставляет его посмеяться. Поверить не могу, что проспала так много часов. Взгляд цепляется за джинсовые шорты и белую футболку. Мои вещи аккуратно сложены и лежат на прикроватной тумбочке.
– Я лучше пойду. – Поднимаюсь на ноги, придерживая простынь. Ян остается сидеть на кровати с видом таким задумчивым, что мне становится не по себе. Может, я чего-то не помню?
– Тая? – Я как раз беру свою одежду и оборачиваюсь. – Как ты себя чувствуешь?
– Моя голова размером с баскетбольный мяч и каждые пару минут случаются болезненные прострелы в висках, но я верю, что твоя чудо-таблетка очень скоро исправит ситуацию!
Спешу к выходу, мне жизненно необходимо осмыслить всё, что сучилось со мной за последние двенадцать часов, но Ян снова задает вопрос, и мне приходится опять делать остановку.
– Я не в этом смысле имею в виду. Как себя чувствует твое тело?
– К чему этот вопрос? – прыскаю я, сжимая простынь. – Всё в порядке.
– Думаю, ты отлично понимаешь, почему я спрашиваю об этом.
– Всё в порядке, Ян, – повторяю я, глядя ему в глаза. Меньше всего на свете
