Но для Ани не жалко. Ему для своего Котенка вообще ничего не жалко. Все, что у него есть, — ее. Жаль, что было у Димы так мало. Однако ж на первое время денег он раздобыл: на продукты, билеты, оплату квартиры. Это чего-то да стоило. А то, что приятель сразу всю сумму не отдал, — может и хорошо. Деньги им с Ани и потом понадобятся. Может, будет даже актуальнее.
После продажи компьютера Дима сразу поспешил на рынок — купить все, что Ани написала в списке. Чувствовал он себя при этом о-о-очень важной персоной, как-никак глава их зарождающейся маленькой семьи.
Он сложил в пакет яйца, овощи и фрукты, и полетел домой на крыльях любви.
Ани встречала его в дверях, как делала это всю прошлую неделю. И каждый раз, когда Дима видел ее в собственной прихожей, в его легких будто заканчивался воздух, а глаза не верили — это правда она или глюк? Однако «глюк» мгновенно кидался ему на шею, обнимал. Прямо как теперь.
— Я пожарила тебе блинчики! — проворковала Ани.
И это далеко не первое блюдо, которое она ему приготовила. Всю неделю он питался с ней как король. Впрочем, на кухне они трудились всегда вместе. Да что там, эти двое все делали вместе, ведь это было так приятно — находиться рядом, о чем-то беседовать, делить обязанности, радовать друг друга. А потом любить, любить, любить…
Дима сбился со счета, сколько раз у них с Ани случилось то самое. Теперь великолепно понимал, почему люди так повернуты на сексе — это же так бесконечно приятно!
— Я хочу завтракать твоими поцелуями… — сказал Дима и по привычке сжал своего Котенка в объятиях.
Не случись у них интима раньше, он ее теперь, конечно, не трогал бы. Дождался бы, пока устроятся на новом месте, официально поженятся, а потом уже взял. Но поскольку барьер преодолен, ни он, ни она не хотели да и не могли держаться друг от друга на расстоянии. Впрочем, это было попросту невозможно в крохотной двушке.
Все это время Дима не выпускал Ани на улицу. Боялся, что родственники ее случайно увидят и заберут. А так… никто, кроме его друзей, не знал, что Ани живет у него, а те молчали, покрывали.
Дима сам ходил за продуктами, решал все вопросы со внешним миром, а потом спешил домой. Даже забыл про друзей, ведь дома были дела поважнее — любить Ани.
И почему все люди на планете Земля не женятся в восемнадцать? Он, например, на сто процентов уверен, что хотел бы прожить с Ани жизнь. Такая любовь, какую он чувствовал к ней, не потускнеет. Всегда будет жить в сердце. Наверное, он однолюб.
Дима начал целовать Ани с порога. Оставил пакет с продуктами в гостиной, схватил любимую на руки и поволок в спальню. Там долго обнимал, целовал, на деле доказывал, как за последнюю пару часов соскучился.
Уже после всего, усталые и удовлетворенные, они лежали на его старой кровати, тесно друг к другу прижавшись. Дима чувствовал дыхание Котенка на своей шее и млел от счастья.
«Пусть так будет всегда… — взывал он к мирозданию. — Пожалуйста, пусть так будет всегда!»
Однако противный червяк сомнений прочно поселился внутри и с аппетитом грыз сердце.
Что если Ани уйдет? Вдруг ей надоест жить с ним как придется, потянет вернуться в шикарный дом ее отца? Что ни говори, а на сегодняшний день Дима мало что мог ей предложить.
Он плотнее прижал к себе любимую и зашептал ей на ухо:
— Ани, я носом землю буду рыть, но добьюсь успеха. Ты ни в чем не будешь знать нужды, только дай мне время. Ты мне веришь? В меня веришь?
— Да… — шептала она, удобнее укладывая голову на его плечо.
Он очень хотел успокоиться, довериться ее слову. Но… Ведь так не бывает, что красивые, выросшие в роскоши девушки любят нищих.
Глава 26. Еще один диктатор
Еще этим утром Анаит и подумать не могла, что ее нежный и ласковый Дима окажется таким упертым бараном.
Она сидела на пластиковой табуретке, сложив на коленях резко похолодевшие руки, и слушала строгий голос любимого:
— Давай сразу договоримся, Ани. Все жизненно важные решения в нашей семье принимаю я!
Вот так с бухты-барахты он возомнил себя королем.
Анаит опешила от такого его высказывания, уставилась на Соболя во все глаза.
А тот продолжал негодовать:
— Ты должна была сначала посоветоваться со мной, а уж потом давать мне такие вводные…
Ему категорически не понравилось, что Анаит решила поступать на экономический факультет вместо математического, куда собрался он. Да к тому же вознамерилась идти в другой университет.
Казалось, у Соболя пар из ушей повалит, так сильно он возмутился ее решению.
А все началось так невинно…
Сидели за ее ноутбуком на кухне, попивали сладкий лимонад, выбирали по карте район, в котором снимут квартиру в Краснодаре. Тут Ани начала рассказывать жениху о своих планах на поступление, о выбранном университете, и Соболя моментально прорвало.
— Я же не против, чтобы мы сняли квартиру где-то возле твоего вуза, — тихо проговорила Анаит. — Мне неважно, я могу ездить…
Но это ничуть не успокоило ее взбешенного мужчину.
Он осмотрел Анаит с головы до ног своим фирменным собственническим взглядом. Потом громко сглотнул, что-то там себе напридумывал и строго отчеканил:
— Зато я против, чтобы ты черт-те куда ездила. Одна! Без меня!
Он снова выразительно на нее посмотрел, а потом и вовсе начал говорить совершеннейшую ерунду:
— Анаит, я хочу, чтобы мы все время были вместе! Ты должна понять — мне невыносимо думать, что ты большую часть дня будешь далеко и непонятно с кем. Поэтому ты просто обязана поступать со мной на математический… Вместе будем ходить на лекции, сдавать сессию, заведем общих друзей. Ты поступишь, у тебя хорошие баллы. И потом, разве это плохо, что ты будешь двадцать четыре на семь у меня на виду?
Чисто теоретически оно, наверное, неплохо. А вот практически…
Анаит не видела себя программистом, таким, как Дима. Ей хотелось совсем другой судьбы. К тому же ей очень понравился университет, который она посетила.
Заметив ее кислое лицо, любимый все же пошел на уступки:
— Ладно, не математический. Выбирай в моем вузе другой факультет. Видишь? Я иду на компромисс…
— Но там же нет экономического! — настаивала на своем Анаит.
После ее слов Соболя окончательно заклинило. Он тут же зашипел:
— Что это вообще за профессия такая? Ты знаешь, сколько на рынке труда таких вот фиговых экономистов? Да пруд пруди, на хрен никому не сдались… Ты думаешь, чего-то реально сможешь добиться с таким образованием? Ани, очнись! Лучше слушай меня. Придумала, тоже мне…
Уходя от отца, она никак не думала, что в лице Соболя встретит его копию.
Сразу вспомнила: «У тебя мозги с горошину! Сама ничего не добьешься, будешь делать, как я сказал».
Вспомнила и разозлилась. А вот не будет она больше поступать по чужой указке.
Ей уже восемнадцать, и Соболь ей не хозяин, чтобы приказывать, как жить, на кого учиться. И тем более не ему критиковать ее умственные способности.
— А я не буду фиговым экономистом, я стану хорошим, — Анаит уперла в Соболя строгий взгляд.
— Это что? Это ты сейчас отказываешься от нашего будущего?
— Я не отказываюсь от будущего! — зафырчала Анаит. — Просто хочу получить ту профессию, которая мне интересна!
— В моем университете полно подходящих для тебя специальностей, — строго проговорил он. — Что-то да подберешь. Будешь поступать в мой вуз!
— Дима, не диктуй мне, как жить, пожалуйста! — наконец вышла она из себя.
Соболь осекся, замолчал.
Правда, молчание длилось недолго. Очень скоро он снова зашипел:
— Вот ты как заговорила, значит… Я для тебя все готов сделать, а ты мне такую обратку… Я ради тебя даже комп продал!
Глаза Анаит округлились, она застыла, уязвленная его словами. Знала, что он переживал по поводу компьютера, но не думала, что станет попрекать.
