ее сообщения, будет означать, что я положил перед ней свои яйца и предложил делать с ними все, что ей хочется.
Мне это нихрена не подходит.
И, глядя на дорогу за стеклом, я думаю о том, что она получит мои яйца, только когда рак на горе свистнет.
Она не дождется от меня сообщения с приглашением провести вместе время. У меня есть девушка, на которой я собираюсь жениться, и мне нужно выбросить Карину Калинину из мыслей, но перед глазами, как впечатанные в подкорку, пухлые губы, маленький острый подбородок и глаза на пол-лица.
Красивая.
Сам не знаю, что конкретно меня так вставляет, но от воображаемой картинки тело напрягается от возбуждения. Ширинка давит, создавая дискомфорт, в то время как скорость моего движения по проспекту не позволяет управлять машиной с каменным стояком.
Блять.
— Я в норме, — голос хрипит, когда отвечаю на вопрос Ники.
— Ты какой-то не такой, — вздыхает, снова глядя в окно.
— Какой не такой? — бормочу.
Мы въезжаем во двор дома, в котором расположена ее городская квартира, и я торможу напротив ее подъезда.
— Не знаю… задумчивый, — смотрит на меня.
— Просто спать хочу, — вру, и от этого хочется скривиться.
— Точно не хочешь поспать у меня? — она прикусывает губу, хлопая ресницами, и немного краснеет.
Совершенно очевидно, что она предлагает подняться в ее квартиру и заняться сексом, но сегодня меня эта идея нихрена не вставляет, и это тоже немного злит, потому что я хочу трахаться, но стоит у меня не на нее.
Это делает меня уродом, а быть им я не хочу.
Мне нужно разобраться с этой херней, и срочно.
— Сегодня не могу, — от вранья дерьмовый привкус на языке.
Подавшись навстречу, оставляю на ее губах нежный поцелуй, от которого она “мурчит” и трется носом о мою шею. Обнимает ее руками, тихо выдыхая и бормоча:
— Уже скучаю.
Я чувствую себя уродом втройне.
— И я… — бормочу в ее волосы, которые пахнут знакомым шампунем.
Все охереть, как знакомо. Просто у меня в башке щепка.
— До завтра… — улыбнувшись, она выскальзывает из машины, оставляя меня одного.
Жду, пока зайдет в подъезд и махнет мне рукой, только после этого трогаюсь.
Свернув за угол, торможу и снимаю с панели телефон, находя в списке контактов номер Лены. Когда она отвечает на мой звонок, задаю самый очевидный вопрос из всех возможных:
— У тебя в мозгах есть какая-то кнопка, которой они включаются?
— Ты сегодня укурился? — спрашивает удивленно.
— Нет, просто возникло подозрение, что у тебя мозг выключен, — чувствую, что начинаю закипать.
Почему и для чего не имею понятия. Все это касается меня только опосредованно, но прямо сейчас я вспоминаю заплаканные зеленые глаза и измученный суточным заточением в гребаной сауне фейс своей “щепки”.
И это неожиданно выводит из себя.
— С моими мозгами порядок, а что у тебя? — выставляет штыки, которые я давлю, просто не задумываясь.
— Если бы у тебя был порядок, ты понимала бы, что запирать человека на сутки в замкнутом пространстве может быть опасно, прежде всего, для тебя самой. Ты не врубаешься, что с человеком может случиться приступ паники или еще какая-нибудь херня, которая может повлечь за собой несчастный случай?! — гаркаю на нее.
— Что?.. Какого хрена ты мне вычитываешь?! — рычит она.
— Я ищу кнопку, — цежу, — которая врубит твои мозги.
— Отвали, Дэн, — психует она. — Ничего не случилось!
— Послушай меня внимательно, — говорю холодно. — Иначе не пройдешь естественный отбор. Когда делаешь что-то подобное, можно сильно попасть. Человеку может стать плохо, ему может понадобиться медицинская помощь, и тогда про кнопку, активирующую твой мозг, у тебя буду спрашивать не я, а полиция. Изучи уголовные статьи, иначе однажды испортишь жизнь себе и кому-то еще.
Она молчит, пыхтя громче ветра. На обработку информации уходит полминуты.
— Какого хрена вы все носитесь с этой овцой? — спрашивает зло. — Ты, может, тоже влюбился?
Тоже?
Блять.
— Сейчас я забочусь о тебе, — и это очередное вранье. — Потому что даже деньги решают не все.
— Это все? — цедит она.
— Да, — сбрасываю вызов и впечатываю телефон в магнит на панели своей машины.
Карина
В ресторане людей столько, будто сегодня Восьмое марта. На самом деле обычная суббота, хотя моя сестра с этим не согласилась бы.
Живая пальма отгораживает наш столик от соседнего. За ним компания мужчин, судя по всему, они празднуют рождение ребенка.
Я чувствую себя предательницей из-за того, что не поставила маму в известность о том, что Лина прогуляла музыкальную школу и каким-то невероятным образом очутилась на другом конце города, но я не хотела портить своей сестре праздник, зная, чем для нее закончится такой вояж. Все же, инстинкт самосохранения у нее есть, раз она все эти дни подносит мне домашние тапки и делает кофе.
Причина не только в этом, и у меня на душе скребут кошки, и когти у них, как сабли. Впиваются так, что больно дышать.
— Я буду картошку фри и бургер! — объявляет сестра. — А ты? — смотрит на сидящую рядом Камилу.
Девочка — подруга Василины, которую нам выдали «под подпись» на этот вечер с обещанием вернуть домой к девяти вечера.
На сестре новый джемпер с белым кружевным воротником, в ушах серьги с блестящими клубниками — подарок Камилы.
— Я хочу вот этот суп… — тычет Камила в меню пальцем с выкрашенным в розовый ногтем.
— Фу, суп? — изумляется Васька. — Ты серьезно?!
— Василина, — мягко стопорит мама. — Дай человеку выбрать то, что он хочет.
— Она это не хочет, — заверяет сестра. — Просто ткнула в первое попавшееся.
— Лина, — решаю поставить точку до того, как ее эгоизм выйдет из-под контроля. — У всех людей разные вкусы, и у Камилы не должен быть точь-в-точь как у тебя.
Наша гостья кусает губу и смотрит в стол, а Васька закатывает глаза, но прикусывает язык.
Мама смотрит на меня с благодарностью.
Она очень красивая и нарядная. Перед рестораном у нас была фотосессия, к которой мы все втроем готовились.
Сегодня мне трудно быть рассудительной, ведь я застала ее в слезах чуть больше
