Машина стояла прямо напротив входа в ресторан под всеми знаками, запрещающими парковку, но перегонять я не рискнула, ибо водитель из меня тот ещё. За столько лет брака я не то что ни разу нормально не сидела за рулём, я даже с трудом понимала, какой кнопкой снимается сигнализация.
В салоне приятно пахло ванилью и табаком. Я угнездилась на пассажирском сиденье и стала ждать. В ожидании пролистала все ленты соцсетей, разгадала кроссворд, начала читать книгу. В общем, я так нервничала, что каждую минуту бросала осторожные взгляды на дверь ресторана.
Прошло больше получаса, прежде чем Макар вышел из ресторана. Один. Но с папкой документов. Он дошёл до машины и дёрнул ручку двери. Я в панике стала нажимать на все кнопки на приборной панели, чтобы разблокировать двери, но, как назло, с первого раза не получилось.
Когда Макар сел на водительское кресло и забросил документы на заднее сиденье, я не выдержала:
— И что? — я вглядывалась в бывшего мужа, словно за две недели успела забыть. А он изменился: тени залегли под глазами и щетина колючая проступила. И вообще весь был какой-то без лоска, словно ночами вагоны разгружал. — Что теперь будет? Ты его в туалете утопил?
Макар невесело усмехнулся и завёл машину. Медленно выехал с парковочного места и на перекрёстке развернулся.
— Ничего не будет, Поль, — он как-то совсем грустно улыбнулся. — Работу Демьян потерял, связи тоже. На днях его заказчики частично будут осведомлены о нечистоплотности в бизнесе…
Машина свернула на перекрёстке, что уводил к центру, а бабушкина квартира на окраине, и я занервничала.
— Куда мы едем? Мой дом в другой стороне.
Макар притормозил на светофоре и посмотрел на меня со смесью укоризны и грусти.
— К нам домой, Поль, мы едем.
Нервы совсем напряглись, и я заозиралась по сторонам, как будто это могло хоть чем-то помешать Макару везти меня в тот дом, где сломалось всё, где я умерла, где погибла наша любовь от контрольного выстрела в упор.
— Останови машину, — попросила я, цепляясь в ручку на двери. — Останови машину, я выйду тут. Ты меня слышишь?
Макар остановил машину, но не разблокировал двери.
— Полин, пожалуйста, перестань паниковать. Я тебя не краду. Я тебя не запру в квартире. Я тебя отвезу к тебе, как только мы разберёмся с разводом и документами. Я должен тебе всё показать и всё объяснить, чтобы потом ничего не случилось…
Он говорил со мной каким-то особенно мягким голосом. Я смотрела на его губы, что скоромно улыбались.
— Зачем? Чего ты от меня хочешь? — ноты слёз очень отчётливо прозвучали в голосе, и я обхватила себя руками. — Я тебе никто. Это мой ребёнок. Мы тебе чужие…
Макар изменился в лице. По нему пробежала тень разочарования и грусти. Он попытался положить ладонь мне на предплечье, но я дёрнулась к двери и замотала головой.
— Полин, прошу тебя, не паникуй. Документы на фирмы. Всё это ты должна знать и понимать, чтобы то, что случилось сегодня, не повторилось…
В его словах имелась логика, и я, сузив глаза, уточнила:
— Почему ты сказал подписать всё, что мне даст Демьян?
— Потому что доверенности отозвать можно, а вот если бы у него совсем голова поехала на деньгах, то я бы не нашёл тебя…
Машина тронулась с места, а до меня, как до альтернативно одарённой, с ужасом дошло, что имел в виду Макар.
— Ты что, думаешь… он… он бы мне что-то сделал?
— Почти уверен, — спокойно отозвался Макар, хотя пальцы сжались на руле. — Что ему мешало просто увезти тебя куда-нибудь за город, и там бы ты точно всё подписала…
Я замолчала. Просто пришло осознание, что мой спектакль в ресторане мог закончиться иначе. Что вообще вся встреча могла обернуться непоправимым. Чем я вообще думала, когда соглашалась увидеться с Демьяном?
В лифте ехать было особенно неудобно. Воспоминания вернули в то время, когда мы так же с Макаром приезжали домой вместе и он всегда держал меня за руку, потому что при нём я почему-то вспоминала, что жутко боюсь замкнутых пространств. Макар и сейчас дёрнулся спрятать мою ладонь в своей, но я упрямо обнимала себя.
В квартире было ужасно. Словно кто-то захотел изничтожить всё, что тут было ранее. Разбитые полки. Столик в прихожей под сумки, его не было. Коврика дверного не было. Двух межкомнатных дверей не хватало. Стеллаж в коридоре стоял пустой.
— Что здесь… случилось? — хрипло спросила я, ища глазами свои тапочки. Макар наклонился к обувнице и поставил передо мной новую пару.
— К ремонту готовлюсь, — скупо отозвался муж и прошёл в кабинет. Я двигалась следом, подмечая, что даже на полу местами плитка была сколота или треснула. Это не похоже на предвестники ремонта.
В кабинете жутко пахло табаком, и Макар быстро открыл окно и впустил вечернюю прохладу. Усадил меня за свой стол и вытащил из сейфа бумаги. Какие-то документы, листы, счета… Всё это рябило в моих глазах, и я вообще не понимала, что делает Макар, но ясно одно: бизнес, не одна маленькая компания, всё моё.
— Зачем? Для чего? Почему? Ты это всё строил, почему я владелица? Почему я ничего об этом не знала? — Макар очень прагматичный человек, и чтобы так сразу поддаться эмоциям и переписать всё на меня… Нет. Это бред. Он изначально всё оформлял на меня. Но почему? Вдруг я сейчас себе срок подписываю или что он там от меня хочет.
— Затем, Полин, что если со мной что-то случится, никто бы не смог у тебя отобрать то, что принадлежит тебе…
Что это он несёт? Что это с ним случиться должно?
На краю
Глава 34
Мои губы тряслись. В глазах жгло.
— Что это с тобой случиться должно? — надломленным голосом спросила я, не понимая, что по щекам потекли слёзы. Макар запаниковал и отодвинул документы. Присел возле моего кресла на корточки и, взглянув снизу вверх, объяснил:
— Полин, жизнь — непредсказуемая штука. И я не хотел, чтобы ты мучилась с наследством…
— Какая это она непредсказуемая? — я вцепилась в его рубашку, сжимая ткань почти до боли.
— Поль, никто не вечен. И ты же не питаешь иллюзий, что мои родители посмотрят на то, что мы были женаты, и спокойно проглотят копейки?
Я не питала иллюзий насчёт его подозрений. Другой вопрос, почему он об этом думал заранее. Он болен? Или у Макара проблемы, которые грозят обернуться чем-то плохим?
Я подвинулась на самый край кресла и упёрлась взглядом в Макара. Так пристально, как будто надеялась разглядеть в нём что-то правдивое.
— Ты от меня что-то скрываешь? — Макар изменился в лице, напрягся, а потом черты лица смягчились, и он, протянув ладонь, погладил меня по руке, что так и сжимала его рубашку.
— Полин, всё хорошо. Ничего не скрываю. Я просто не хочу, чтобы у тебя отняли твоё же…
— Но почему ты думаешь, что это вообще может случиться? — его запах был близко. И я ощущала его на своих волосах, и вот руки тоже окунулись в ваниль, горечь табака и жжёного дерева.
— Всякое может случиться. И статистика такая. Мужчина всегда умирает раньше… — он улыбнулся, стараясь разжать мои сведённые пальцы, но страшное слово прозвучало, и я вцепилась в Макара мёртвой хваткой. Обвила его шею руками, сползла по сиденью прямо в объятия, и Макару пришлось опуститься на колени, чтобы я могла спокойно обнять его и завыть на одной ноте:
— Ты что за глупости говоришь! Ты зачем такое думаешь… — внутри что-то противно лопнуло, и я в страхе остаться совсем одной, не просто ушедшей от него, уткнулась носом в шею мужа и затряслась от рыданий. Меня пугала сама мысль, что с Макаром может вообще что-то произойти. Это неправильно. Он сволочь и предатель, но с ним не должно ничего вообще случиться.
Я изрядно напугала мужа своей истерикой, поэтому документы были забыты, и Макар только неловко, боясь ко мне прикоснуться, старался успокоить. Но чем больше он приводил доводов, тем сильнее мне было больно.
