вообще растерялась.
— Ну… хорошо. Собирайся мать. — Скомандовал отец. — Ох, Пашка, затрепался ты со своими свадьбами!
— Так получилось. — Как будто я снова виноват. А может и виноват?
Ну в общем, Таня согласилась переехать ко мне, и не только переехать, но и замуж за меня выйти. Не зря я ставку на родителей сделал, Таня их всегда уважала, и они её знали как очень воспитанную, хорошую девочку.
***
— Вот. — Положил Еву на кровать, она так и не проснулась, я её всю дорогу на руках держал до самого дома, отец вёл машину. — Теперь здесь принцесса жить будешь. И спать. Завтра я тебе дочка самую лучшую кроватку куплю.
— А где же мы с тобой спать будем, Паш? — Таня удивлённо смотрела на меня. — Ева всю кровать заняла.
— В твоём вопросе саме главное "мы", вот именно Тань, спать мы с тобой сегодня на диване ляжем. — Я обнял свою Таньку. — Пойдём, примем душ и… слушай, ты ничего не ела сегодня, пойдём, сначала закусим, посмотрим что есть в моей холостяцкой квартире. Вернее в холодильнике.
Мы поели, что нашли, и пошли в душ.
— Скажи почему ты мне разу отказала, а, Тань? — Обнял я её, прислонился лбом ко лбу. — Танька, это правда ты?
— Не знаю Паш. Какая я теперь тебе пара? Ты выучился, а я… Может, подумала, ты себе равную найдёшь, я и сейчас не представляю, как мы с тобой жить будем. — Вздохнула она.
— Как жить будем? Как все. Зачем тебе учиться? Дочку воспитывай, и ещё мне одну Еву роди. — Предложил я.
— А если Сева получится, а не Ева? — Улыбнулась Таня.
— Разве же это плохо? Я понимаю, как ты жила, трудно, экономно. Прости меня, но здесь нет нужды ни в чём, и больше никакая опасность тебе не грозит. Пойми, это образование, оно конечно и не плохо, но не главное в жизни. Если хочешь, то и выучиться можно. Отец всё уладит.
— Наверное. Мне кажется, что тот груз, который я носила, вдруг сам упал с моих плеч. Только Соломона Моисеевича жаль. Я ему многим обязана.
— Да. Значит он на тебя квартиру оформил? — Да, Соломон поступил благородно, на сердце тягостно стало. Жаль старика. Очень жаль.
— Оформил, давно, я полноправная хозяйка. Вот так получилось, добрый человек пропасть не дал. Пока есть такие люди, жизнь не закончится.
— Только, зачем она тебе, эта квартира? — Квартирой Вайсера и правда делать нечего, надо будет я десять таких куплю.
Таня задумалась.
— Пусть она пока пустая стоит, вдруг, случится так, что ещё какой нибудь отец выгонит свою дочь, я имею в виду из вашего окружения, а мы её тогда в дедушкиной квартире приютим. Такое может быть? — Удивила меня Таня. Я задумался. Вряд ли так поступит какой-нибудь отец, твой исключение. Другие не такие, вон как Махнов свою дочь убийцу защищает, никаких денег не жалеет. Твой случай, пожалуй единичный.
— Наверное. В твоём случае, так и произошло. Добрая душа, ты моя… Танька… мы… — Больше ничего не мог сказать, голос вообще пропал, впрочем и слова не нужны были. Я целовал свою Таньку, такую свеженькую после душа, такую душистую, мягкую, любимую… Которую не забывал никогда, даже лёжа в постели с другой видел её, мою Таню…
***
Мы поженились через две недели, Таня стала Лучко, а спустя две недели и Ева стала Лучко, законной моей дочерью. Деньги ускорили формальности. Вот вроде и всё, но чего то не хватало в этой жизни. И с Таней творилось непонятное, она иногда впадала в какое то странное состояние, Когда это случалось я обнимал её, она плакала на взрыд. Вся рубашка у меня на груди в такие моменты была мокрая от слёз. Я предлагал ей пойти к психологу, но она отказывалась. Не знал что делать, опасно ли это её состояние? Думал думал, и принял решение, я сам записался на приём к психологу.
— Что вас беспокоит молодой человек? — Психолог, мужчина средних лет внимательно смотрел на меня.
— Жена беспокоит. Так беспокоит, что я боюсь за её здоровье. — Честно ответил я.
— Хотите поговорить об этом? Тогда говорите, только не скрывайте ничего.
Я рассказал ему всё без утайки, потому что проблема уходит в прошлое. Психолог внимательно выслушал меня.
— Понятно. Значит вы одноклассники, и случилась та история на ваших глазах. В этом случае, вы должны проявить терпение, она вероятно перенесла очень сильный стресс, именно в присутствие всех одноклассников, вас в том числе, много плакала от обиды, и сейчас глядя на вас испытывает рецидив, я имею в виду снова переживает то время. Но это пройдёт. Старайтесь её в этот момент не останавливать, пусть плачет, со слезами выходит весь негатив. Тем более это же не каждый день случается. Проявите к жене терпение и заботу, это самое главное. Конечно в душе у неё на всю жизнь останется след, но она будет относиться уже более спокойно к тому несправедливому, во все планах обвинению, той можно сказать, клевете, которой она подверглась. Надеюсь, вы меня поняли
— Конечно понял. Я постараюсь, всё сделаю по вашей рекомендации.
— Да, вот ещё, попробуйте с ней поговорить, убедить что всё в прошлом, что никто её больше ни в чём не обвинит, и что она ни в чём не виновата. Конечно лучше было бы чтобы она сама пришла бы сюда, я сумел бы помочь ей.
— Думаю она откажется. Она вообще стала осторожна, и не доверяет людям. Большую часть времени проводит дома с дочкой, как будто боится чего то, постоянно ждёт какой нибудь неприятности.
— Это плохо. За что же так девчонку подставили, без суда обвинили? Её можно понять, каждый, случись с ним такое, вёл бы себя так же. Терпение друг, и ещё раз терпение. Я уж сначала подумал что жена ваша ужасная скандалистка, вроде Ксантиппы. Это жена Сократа, надеюсь, вам известно. Но ваш случай, совсем другой. То что с ней случилось, это большая психологическая травма, с одной стороны напрасные обвинения, с другой не верит ей никто, а тут ещё отец родной, он то должен был защитить свою дочь, в первую очередь.
Много он мне всего наговорил, и в общем, психолог оказался прав. Со временем, слёз стало меньше, а после и вообще прекратились. На долго ли, не знаю, но пока тихо.
О Нике я знал, следователь оповестил нас, что она проходит психолого-психиатрическую экспертизу, и неизвестно ещё чем закончится для неё это дело, психушкой или тюрьмой. Чем бы не закончилось, но наказание
