Какое же месиво у него на душе.
— Конечно нет…
На такой шаг сложно решиться, но когда Кирилл принял бы окончательное решение, он развелся бы.
А так… я больше чем уверена, что его жена была безутешна. И Кирилл просто не смог бросить ее в таком состоянии.
Их брак распался не сразу, это однозначно. Но вряд ли на его месте я бы смогла это вывезти. Да еще и так долго. А Кирилл крепкий. Он вывез.
— После аварии я тоже не смог уйти сразу, — сокрушенно поясняет он, подтверждая мои мысли. — Уже позже, да. Но после гибели Сашки… от моей семьи остались одни лохмотья.
Он не смотрит на меня, а я обнимаю его за талию и кладу голову на плечо. Нет. Мне не хочется его пожалеть. Мне хочется, чтобы он вновь обрел опору под ногами. Веру. Веру в себя и то, что он еще сможет быть счастлив по-настоящему.
— Вера, — зовёт он меня, а я вздрагиваю, потому что… потому что так неожиданно мое имя перекликается с собственными тоскливыми думами.
— Спасибо, что ты нашел в себе силы поделиться со мной и пройти через все это еще раз.
В его глазах светится благодарность, но ответа нет. И поэтому я разбавляю угрюмую тишину и задумчивость еще одной фразой:
— Для меня это действительно важно.
Глава 28
— А с чего такая уверенность, что цена круто развернется именно здесь? — указывая колпачком ручки на точку на графике, недоуменно уточняю я. Ну да, по моим расчетам это должно случиться немного ниже. Хм…
В задумчивости одергиваю пиджак.
Начинаем с ребятами бурно обговаривать прогнозируемое падение котировок. Плавно переходим в другое русло, обмениваясь информацией и ожидаемыми изменениями в обсуждаемой отрасли.
— Мне кажется, ты слишком оптимистична, — весело заявляет Егор, откидываясь в кресле, крутит шариковую ручку между пальцами.
— Ты то же самое говорил в прошлый раз, — отзываюсь я оживленно.
— И продул! — подкалывает коллегу Тема — наш весельчак. — А я еще тогда говорил, к Вере надо прислушиваться.
— Зато с портфелем Просенкова Вера продула! — не унимается Егор.
Мы дружно смеемся и возвращаемся каждый к своей работе.
Скоро обед, я еще успеваю забежать к Кириллу: обедаю я обычно с ребятами, но если у Кира в запасе есть достаточно времени, могу и утащить его из офиса. А так у нашего руководителя обед наступает не раньше трех часов, и то, если Кирилл на месте.
Ни для кого здесь не секрет, что мы с ним вместе. Уже больше трех месяцев.
Недавно я узнала, что квартиру, в которой живу до сих пор, нашел Кирилл и договорился, чтобы ее сдали именно мне. Причем по сниженной цене.
Он всегда старается мне ненавязчиво помочь и порадовать меня.
Повязку Киру уже сняли. Теперь в рабочее время он снова заключен в деловые доспехи: классический костюм — Кирилл отчего-то предпочитает светлые, рубашка в тон, кожаные ботинки.
В остальное время он одевается более расковано. Но изменился он не только в этом: задор в его голосе не перестает заставлять меня улыбаться, Кир стал намного проще относиться к неудачам, больше радоваться обыденным вещам. Он стал меньше отдавать себя работе и больше времени проводить со мной. Теперь он в отменном настроении, чаще улыбается и обычно строит планы, советуясь со мной. Он кажется таким воодушевленным, каким раньше я его никогда не знала. У меня внутри вибрирует, когда думаю о нем. Что-то тянет и так сладко… я отпустила ситуацию и просто наслаждаюсь тем, в нашей жизни сейчас этот период.
Недавно мы на три дня летали в мини-отпуск, после чего осталось множество приятных воспоминаний.
Тихонько ускользаю от ребят и приближаюсь к заветной двери.
Кирилл с утра на месте, я забегу к нему ненадолго.
Вот только… когда я приближаюсь вплотную, содрогаюсь от громкого мужского окрика:
— Твою мать! Раскрой ты уже глаза!
Я замираю, смутившись. Кажется, грозный голос донесся из кабинета Кирилла?
Я, очевидно, не вовремя. Тяжело вздыхаю и собираюсь уйти, но не успеваю:
— Вышвырни ее и сам увидишь!
Голоса стихают.
Странное гнетущее чувство подсказывает, что «ее» — это как раз-таки обо мне.
Рискуя остаться обнаруженной, я торопливо оглядываюсь, как можно тише опускаю ручку вниз и едва заметно приоткрываю дверь, тщательно прислушиваясь.
Мужчины общаются уже тише.
— Ты с каких пор таким слепым стал?! Как только ты ее притащил, мы потеряли двух крупных вкладчиков!
— Это не ее вина, — сдержано отрезает Кирилл, становясь на защиту «ее».
— Но их увели! Я тебе уже сказал: где-то протечка! Слив информации идет последние два месяца. Как раз, когда она стала работать здесь. И это ты не перекроешь ничем. Все сходится! Твои прогнозы просто увели! А новые схемы — слили! И не у всех был доступ к таким сведениям! А у нее — был!
— Хватит прикрыться Верой. Если у нас дыра в коллективе, будь добр: займись этим, а не пустыми обвинениями в ее адрес.
— Ты с ней совсем блаженным стал! — из-за двери раздается громкое постукивание. — Вот! Таким! Ничего не видишь! Ничего не слышишь! Чем она тебя так охмурила? Баб вокруг полно, нет — он в эту вцепился! Я тебе говорю — она не просто так сюда пришла! А ты уперся как баран! Ведёшься на нее! Как пацан! Я тебе еще в феврале сказал, с новыми сотрудниками поаккуратнее!
— Старых лучше надо было проверять.
— Кир…
— Послушай. Я очень ценю твою преданность и инициативность. Но подбирать выражения ты обязан. Давай-ка полегче. И ищи в другом месте. Там, где скрыто от посторонних глаз.
— Я тебе точно говорю! Что ж ты такой непробиваемый. Я тебе об этом твержу уже давно!
— А не надо твердить. Надо искать. Задачи перед тобой стоят. Иди. Выполняй.
— Кирилл! Ты должен как минимум сузить круг ее полномочий! Ты несешь убытки!
— А круг твоих-то полномочий не слишком раздулся?
— Да она же с пацанами твоими же не сегодня-завтра шуры-муры заведет! Вон как с ними спелась! И глазами вечно стреляет! А ты как слепой! Такие как она никогда в одни ворота не играют! Да и вне офиса чем она занимается? Ты этого даже не знаешь!
У меня челюсть отвисает, какими пацанами?! Какие ворота?! Что это вообще за наговоры такие?!
Стою не шелохнувшись. И пошевелиться не выходит. Как же это… какая информация? Какой слив? Два инвестора ушли, вывели капитал, Кирилла это очень расстроило, но я-то здесь причем?!
— Уволен, — прицельно бьет Кир. — Ты в последнее время больше говоришь, чем делаешь.
— Кир! Ты в своем уме?!
— Пошел вон отсюда.
— Ты пожалеешь, как только она тебя без штанов оставит!!!
— Это не твои проблемы теперь. Свободен. Расчет получишь, как полагается.
Ноги я унесла еле-еле. А вот в себя прийти не удается долго.
Глава 29
— Что это у нас в офисе происходит? Почему Захаров уволился? — стараясь напустить на себя равнодушный вид, невзначай уточняю я у Кирилла.
— Он стал много филонить и плохо выполнять свои обязанности.
Ладонь Кира уверенно опускается на мое колено, но там и застывает. У Кира сегодня не игривое настроение.
— А ребята поговаривают, что ты его так проучил за что-то…
Кирилл ухмыляется и включает поворотник. За окном мелькают яркие картины. Кстати, сегодня очень тепло, и мы выехали немного раньше привычного времени.
— Прогуляемся? — предлагает он.
— Конечно.
Кир покупает мне шоколадное мороженое и шутит, что я как ребенок — могу съесть его неизмеримое количество.
— Может, всё-таки поделишься? Я вижу, тебя что-то гнетет.
— Меня кто-то хочет подставить. И пустить по ложному следу. Причем замешаны большие деньги, а в голове у меня кое-что не сходится, — искренне отвечает Кир. — Поэтому я чувствую себя весьма странно.
— Может, я могу помочь?
— Может быть. Тебе известно, кто такой Григорьев Георгий Александрович? — невзначай уточняет он, и пристально на меня смотрит.
А у меня с лица сходит вся краска. Пальцы вдруг перестают слушаться, роняют мороженое. Липкая полурастаявшая масса вместе с рожком уверенно летит вниз и шмякается об асфальт. Кусочек хрустящей вафли отлетает в сторону.
