ты не был занят, — говорит он, приподнимая бровь. — Ты бы заметил, что он начал терять самообладание примерно через час после того, как Джио и Эл отправились в свою комнату.
— Жди здесь. — Я захлопываю дверь перед носом брата. Подхожу к своей сумке, вытаскиваю футболку и натягиваю ее через голову. Затем стучу в дверь ванной и жду, когда Дейзи откроет ее. — Мне нужно выйти. Возвращайся спать. — Я наклоняюсь и целую ее в лоб.
— Куда ты идешь? — спрашивает она меня.
Я почти ничего не рассказывал ей о Санто или о том, что в последнее время я, похоже, решаю все проблемы в семье. Я не хотел рассказывать ей обо всей той херне, что сейчас происходит. Это не то дерьмо, которое ей нужно слышать.
— Кое-что произошло, — говорю я ей вместо этого, просовывая ноги в туфли.
Я открываю дверь. Марсель прислонился к стене. Он следует за мной по дорожке к комнате Санто.
— Значит, Дейзи, да? Думал, это на один раз? — спрашивает он меня.
— Заткнись. Ты ничего не видел. И ничего не знаешь, — говорю я ему.
— О, вот так-то. — Смеется он. — Ладно, я не видел точно такого же платья, которое было вчера на Дейзи, а сегодня утром оказавшееся на твоем полу.
— Я серьезно, Марчелло. Она не хочет, чтобы люди знали.
— А ты хочешь? Эл устроит тебе ад, если узнает. Она очень настойчиво требовала, чтобы мы не трахались с ее подругами.
— Все не так, — говорю я. По крайней мере, не для меня. Дейзи еще не пришла к такому выводу, но придет.
— Итак, я могу предположить, что ты будешь следующим, кто обменяется клятвами.
— Давай не будем забегать вперед, — ворчу я, затем быстро меняю тему. — Чем занимался Санто?
— Помимо того, что напился до бесчувствия? Он разговаривает с Шелли. Как будто видит ее или, по крайней мере, думает, что видит. Это чертовски жутко. — Марсель вздрагивает.
— А что, если он может? — Спрашиваю я. — В смысле, никто не знает наверняка, верно?
— Ага, я на это не куплюсь. У него в голове полный бардак. Ему нужна помощь, профессиональная помощь. Не та, какую мы можем ему оказать, — говорит Марсель.
Когда мы доходим до комнаты Санто, Вин уже стоит там. Он затягивается косяком, когда мы подходим.
— Не дай Джио увидеть, как ты это делаешь, — говорю я ему.
— Хорошо тогда, что он слишком занят семейными делами. — Смеется Вин, от него пахнет травкой. Наверное, мне стоит с ним поговорить. Сказать ему, что наркотики — это плохо и все такое, но, зная то, что я знаю сейчас, не могу заставить себя сделать это. Если немного травки поможет парню справиться со своим дерьмом, то так тому и быть. Есть так много худших привычек, которые он мог бы перенять. Так много худших пороков, которым мог бы предаться.
Я захожу в комнату Санто и застаю его уставившимся в стену. Он просто сидит на краю кровати и смотрит на эту чертову стену.
— Санто, ты в порядке? — Спрашиваю я его.
Он поворачивает голову, и на его лице появляется широкая улыбка.
— Шелли здесь. Подойди и поздоровайся, Гейб. Она вернулась, — говорит он, а затем возвращает свое внимание к стене.
Я бросаю взгляд на Марселя и Вина, которые оба пожимают плечами в ответ. Ладно, возможно, все гораздо хуже, чем я изначально думал. Я опускаюсь рядом с Санто.
— Привет, Шелли, — говорю я.
— Она вернулась, — снова говорит мне Санто.
— Да? Она сказала, почему ушла? — Спрашиваю я его.
Его улыбка исчезает.
— Нет. Почему ты ушла, Шелли? — спрашивает он в пустоту.
Интересно, хорошо ли то, что он видит ее? Может быть, его подсознание найдет способ попрощаться с ней.
— Что она сказала? Я не расслышал, — спрашиваю я.
— Она сказала, что не хотела уходить, но все в порядке, потому что она сейчас вернулась, — говорит он мне, кивая.
От него пахнет как с пивоварни. Возможно, нам нужно избавиться от этого гребаного алкоголя, что будет непросто, учитывая, что он управляет нашей новой линией виски.
— О, хорошо. Может быть, вам с Шелли стоит немного отдохнуть, приятель. Через несколько часов нам нужно успеть на самолет, — говорю я, поднимаясь на ноги.
— Да, хорошая идея. — Его слова звучат невнятно, когда он заваливается на бок на кровати. Затем его глаза медленно закрываются, когда он добавляет: — Убедись, что Джио знает, что Шелли возвращается домой.
Я выхожу из комнаты, Марсель с Вином следуют за мной по пятам, и закрываю дверь.
— Что, блять, это было? — спрашиваю я их.
— Это был наш брат, окончательно потерявший чувство реальности, которое у него оставалось, — говорит Вин.
— Нам нужно найти способ помочь ему. Мы не можем позволить ему продолжать скатываться по спирали в самую бездну, — говорит Марсель, скрещивая руки на груди.
— Нам нужно заставить его прекратить пить. Давайте начнем с этого, — говорю я им. — Когда вернемся домой, нам нужно найти для него еще какое-нибудь занятие. Дать ему возможность занять свое время.
— Возможно, это хорошее начало, — соглашается Марсель.
— А что, если это не сработает? Что, если он потеряет себя и мы не сможем его вернуть? — Спрашивает Вин.
— Мы не отказываемся друг от друга. Никогда. Если он не может бороться за себя, тогда мы будем бороться за него. Мы найдем способ вернуть его, — обещаю я своему младшему брату.
Единственное, в чем наш отец никогда не преуспевал, так это в натравливании нас друг на друга. И не из-за недостатка стараний. Наши братские узы всегда были слишком сильны. Мы давным-давно пообещали друг другу, что всегда будем держаться вместе. И я не намерен нарушать это обещание.
— Вы двое идите. Я останусь и прослежу, чтобы он уснул, — говорю я Марселю и Вину. Они оба выглядят дерьмово и, вероятно, не спали всю ночь.
Когда через час я просовываю голову в дверь, то слышу храп Санто.
