Я наблюдал за ними, чувствуя, как внутри меня нарастает волна эмоций — от гнева до безысходности. Мне хотелось закричать, сказать ей, что она заслуживает большего, что Сомов не тот, кто сможет оценить ее по достоинству. Но я оставался в стороне, словно наблюдатель на чужом празднике. Этот момент стал для меня настоящим испытанием, и я не знал, как с ним справиться.
Идиот! Кретин! Как же я мог быть таким наивным и глупым? Я думал, что смогу привлечь ее внимание, но, похоже, это было полным заблуждением. Она — молодая студентка, у которой есть своя компания, и, судя по всему, жизнь полна ярких событий и увлечений. Я вижу, как она с энтузиазмом говорит о своей учебе, как горят ее глаза, когда она обсуждает новые идеи и достижения. В этом мире, полном возможностей и приключений, я выгляжу как маленькая тень, которая не способна добавить ни капли красок в ее жизнь.
Каждый раз, когда я пытаюсь завести с ней разговор, я чувствую, как она отстраняется, словно я представляю собой что-то неприятное. Я ведь тоже человек, у меня есть свои мечты и желания, но, похоже, они не имеют значения для нее. Я стал для нее лишь надоедливым преподавателем, от которого она старается держаться подальше, как от огня.
Я понимаю, что у каждого свои приоритеты, и, возможно, Ксюше просто не нужно лишних забот. Но все же, когда я вижу, как она с легкостью общается с другими людьми, мне становится грустно. Я осознаю, что в ее жизни нет места для меня, и это осознание вызывает во мне глубокое разочарование. Я хотел бы быть частью ее мира, но, похоже, это лишь мечта. Возможно, мне стоит оставить все это позади и сосредоточиться на своих собственных целях, ведь жизнь продолжается, и, может быть, впереди меня ждут новые интересные знакомства и возможности.
Все мои планы относительно ее работы в моей компании стремительно разваливались, как хрупкий карточный домик, который легко сносится даже легким дуновением ветра. Я понимал, что не могу разрушать их отношения ради своих собственных чувств, которые, хоть и были сильными, не должны стать причиной ее несчастья. В первую очередь, я искренне желаю ей счастья, даже если это счастье не связано со мной.
Я осознаю, что ее выбор и ее чувства имеют первостепенное значение, и я не имею права вмешиваться в их отношения. Каждый раз, когда я вижу ее с ним, внутри меня разгорается огонь ревности, но я стараюсь подавить эти эмоции. Я понимаю, что иногда любовь требует жертв, и сейчас я готов пожертвовать своими желаниями ради ее благополучия.
Все оставшиеся лекции пролетели для меня как в тумане, словно я находился в каком-то состоянии полусна. Я не смог собраться с мыслями и даже не поехал в свой офис, оставив все дела на плечах своего заместителя, который также является моим лучшим другом. Он, конечно, пытался выяснить, что происходит, ведь раньше работа всегда была для меня в приоритете, и я никогда не позволял себе так расслабляться. Но на этот раз, когда он задал мне несколько вопросов, я лишь недовольно рыкнул в ответ, и это окончательно отбило у него всякое желание продолжать разговор.
В такие моменты я чувствовал, как нарастает давление, словно мир вокруг меня сжимается. Я понимал, что не могу позволить себе упустить важные моменты, которые происходят в компании, но внутренние переживания и тревоги не давали мне покоя. Я пытался сосредоточиться на лекциях, но мысли постоянно возвращались к тому, что происходит в жизни, к проблемам, которые я не мог решить.
В голове крутились мысли о том, как быстро все может измениться, и как важно не упустить возможности, которые предоставляются. Но в то же время, было ощущение, что я нахожусь на грани, и любое неверное движение может привести к катастрофе.
Такси, как всегда, быстро и без особых остановок доставило меня от института до адреса, который в этот момент казался мне единственным спасением. Я оказался в маленьком, но уютном баре рядом с домом, где атмосфера была наполнена лёгким шумом разговоров и звуками музыки. Заказав очередной стакан крепкого напитка, я пытался заглушить свои чувства, утопая в алкоголе. В голове крутились воспоминания о ней — её нежный голос, словно мелодия, не покидал меня.
Каждый глоток напоминал о том, как Ксюша смеялась, как её глаза светились, когда она была счастлива. Я пытался вытравить из своей памяти её хрупкое тело, которое так легко могло вписаться в мои объятия. Но, как бы я ни старался, память снова и снова подкидывала мне яркие образы. Она стояла передо мной, словно призрак, и я, не в силах сопротивляться, обнимал её в своем воображении, чувствуя тепло её тела и сладкий вкус её губ на своих.
Каждый момент, когда я закрывал глаза, становился ещё более реальным, и я ощущал, как сердце сжимается от тоски.
Я не мог вспомнить, когда именно началась эта странная одержимость. В начале Бажова вызывала у меня лишь раздражение. Каждый раз, когда я ее видел, меня просто бесила ее уверенная походка и легкая улыбка. Она словно излучала какую-то магнетическую ауру, которая выводила из себя. Я не мог понять, почему она так действует на меня. В аудитории, когда все студенты сосредоточенно записывали важные моменты лекции, я ловил себя на том, что мой взгляд непроизвольно задерживается на ее фигуре.
Ее упругая грудь, стройная талия и округлые бедра, обтянутые узкими джинсами, словно притягивали меня, и я не мог отвести глаз. Я чувствовал себя как будто сталкером, который не может устоять перед соблазном. В такие моменты я забывал о том, что нужно сосредоточиться на лекции, и вместо этого просто залипал на ее милое, почти невинное лицо, которое выглядело так, будто его не касалась косметика.
Я представлял, как она смотрит на меня своими большими глазами, полными жизни и энергии. Я даже пытался представить, о чем бы мы могли поговорить, но каждый раз это заканчивалось неудачей. Я понимал, что подобные мысли — это не просто увлечение, а настоящая одержимость, которая постепенно перерастала в нечто большее.
Постепенно я стал замечать, как она взаимодействует с другими студентами, как легко и непринужденно общается с ними. Это вызывало во мне еще большее раздражение, ведь я понимал, что не могу подойти к ней, как делают другие. Я чувствовал, как внутри меня нарастает напряжение, и в какой-то момент это стало невыносимо. Я начал искать способы отвлечься, чтобы не думать о ней, но каждый раз безуспешно. Как бы я ни старался, мысли о Бажовой возвращались, словно магнитом притягивая меня к ней.
Каждый раз, когда она проходила мимо, я испытывал целую гамму эмоций: от восхищения до зависти. Я понимал, что это не просто физическое влечение, это было что-то более глубокое, что-то, что я не мог объяснить. Я начал осознавать, что влюбился, но боялся сделать шаг навстречу, потому что не знал, как она отреагирует. В такие моменты я чувствовал себя беспомощным, как будто находился в ловушке собственных чувств.
Я как был готов идти за ней буквально по пятам, лишь в самый последний момент одергивая себя и разворачиваясь в обратную от нее сторону.
Последним гвоздем в крышку гроба моего шатающегося самоконтроля стало ее неожиданное появление в деканате. Ксения, которая всегда была тихой и спокойной, в тот момент выглядела совершенно иначе. Она вошла с уверенной осанкой, и в ее глазах горел огонек, который я никогда раньше не замечал. Она не просто говорила со мной, но и активно спорила, смело перечила каждому моему слову, что было для меня настоящим откровением. Я был поражен тем, как она, казалось, не боялась выражать свои мысли и чувства, и это невероятно меня заводило. Каждое ее слово словно поджигало во мне внутренний огонь, который я старательно пытался подавить.
Я еле сдерживался, чтобы не разложить ее прямо на своем рабочем столе, не сразить наповал своим желанием обладать ею. В тот момент мне хотелось клеймить ее как свою, чтобы никто больше не смел даже взглянуть в ее сторону. Эта мысль была обжигающей, но в то же время пугающей. Вернувшись домой, я не мог успокоиться. Мысли о Ксении не покидали меня ни на минуту, и, казалось, весь мир вокруг исчез. Я пытался отвлечься, но ни книги, ни музыка не помогали.
