Этот выход удался Марго просто изумительно.
– Никуда я не убегаю, – твердила Марго, лихорадочно сдергивая с вешалок платья и кофточки и засовывая их в чемодан.
– Неужели?
Энн стояла, сложив руки на груди, и наблюдала за дочерью. Вечно она куда-то мчится, из одного места в другое. Нет чтобы хоть на минутку остановиться и подумать…
– Я осталась бы, если бы могла. Поверь, я бы очень хотела остаться, но… – Она запихнула кашемировый свитер в сумку. – Но я не могу.
Энн вынула свитер, сложила его аккуратно и положила назад.
– Ты слишком небрежно обращаешься с вещами. И с друзьями тоже. Бросаешь мисс Лору именно тогда, когда ты ей так нужна!
– Как же ты не понимаешь?! Я уезжаю как раз, чтобы не создавать ей лишних сложностей! – Марго нетерпеливым жестом закинула волосы за спину. – Неужели ты не веришь, что я вообще способна хоть раз в жизни поступить правильно? Она сейчас внизу из-за меня ругается с Питером. Он угрожал, что сам уедет, если я останусь. Он не желает видеть меня здесь!
– Это дом Темплтонов, – заметила Энн.
– Да, но он в нем живет. И Лора – его жена. А я всего лишь…
– Дочь экономки? Как странно, что ты вспоминаешь об этом только в самые неподходящие моменты. Я уверена, что сейчас только ты можешь помочь ей!
– Мама, из-за меня у них начались семейные ссоры. И я не хочу, чтобы Лора разрывалась между мной и человеком, за которым она замужем уже десять лет. Ты же знаешь, как я ее люблю.
– Знаю, – со вздохом согласилась Энн. – Любишь. Ты всегда была верной подругой, Марго. Но, уверяю тебя, сейчас ты нужна ей здесь. Ее родители где-то в Африке. Они почти ничего не знают о том, что происходит в этом доме, и о том, что случилось с тобой. Иначе бы они приехали. Но ты здесь, и тебе надо остаться! Хоть раз в жизни прислушайся к тому, что я говорю!
– Не могу. – Марго попробовала улыбнуться. – Очевидно, есть вещи, которые не меняются. С ней сейчас Кейт и Джош. И ты, – добавила она. – Мне надо отойти в сторону, чтобы Лора смогла наконец выяснить отношения с Питером. Если, конечно, она этого хочет… А я – я решила ехать в Милан. Мне там надо со всем разобраться. В конце концов, пора что-то делать со своей жизнью.
– Что же, тут ты права. Только твой отъезд ее очень расстроит, – сказала Энн тихо.
«И меня тоже, – подумала она про себя. – Неужели ты не видишь, что мне больно смотреть, как ты снова от меня уходишь?!»
– Если я останусь, она тоже расстроится, хотя и по другой причине. А в Милане я, по крайней мере, сделаю что-то полезное. Мне нужны деньги, нужна работа…
– Тебе всегда нужно все. – Энн внимательно посмотрела на дочь. – Но в данной ситуации это, пожалуй, действительно самое важное. Я закажу тебе такси в аэропорт.
– Мам! – Марго сделала шаг в ее сторону. – Я в самом деле пытаюсь поступить правильно. Может, я ошибаюсь, но стараюсь сделать все как можно лучше. И хочу, чтобы ты это поняла.
– Я понимаю только одно. Не успела ты приехать домой, как тут же уезжаешь опять. – Энн прикрыла за собой дверь. Так она попрощалась с Марго.
Когда-то Марго влюбилась в Милан с первого взгляда. Парижем она восторгалась, перед Римом преклонялась, Лондон ее забавлял. Но Милан, с его запруженными народом улицами, безукоризненным стилем, пижон-Милан очаровал ее сразу.
Став фотомоделью, она смогла претворить в жизнь мечту детства – путешествовать по миру. Но, утолив свою страсть к бродяжничеству, Марго поняла: ей все-таки нужны корни, место, которое она могла бы назвать своим домом.
Квартиру она выбрала не задумываясь: ей просто понравился дом с восхитительными террасами, с которых открывался вид на улицу и уносящиеся ввысь башни Дуомо. И еще оттуда было рукой подать до изысканных магазинов Монтена-полиане.
Сейчас Марго стояла на своей террасе, пила маленькими глотками холодное белое вино и смотрела на вечерний поток машин, которые неслись вдаль под завывание сирен. Лучи заходящего солнца золотили все вокруг, и ей было очень грустно любоваться таким волшебным видом в одиночестве.
И все-таки она была права, вернувшись сюда! Наверное, за долгие годы это был ее единственный бескорыстный поступок. И хотя Лора пыталась до самой последней минуты ее переубедить, а Джош стоял молча и смотрел на Марго холодным взглядом, словно обвиняя ее в бегстве, она была уверена в том, что поступает правильно.
Увы, не всегда легко бывает поступать правильно… Марго было грустно и одиноко. Даже страх перед настоящим и будущим оказался не таким мучительным, как ощущение изолированности от мира.
Всю неделю после приезда она не отвечала на телефонные звонки и даже не перезванивала тем, кто оставил свои сообщения на автоответчике. В большинстве своем звонили газетчики и приятели, хотевшие собрать побольше сплетен. Было, впрочем, и несколько деловых предложений, Но Марго с ужасом думала о том, что ей придется их рассмотреть.
Если бы она на самом деле была смелой и отважной, то надела бы маленькое черное платье и отправилась бы в какой-нибудь хорошо знакомый ресторанчик, чем вызвала бы всеобщее изумление и снова оказалась бы в центре внимания. Но сейчас Марго не могла даже помыслить об этом – слишком уж ныли полученные недавно раны.
Оставив дверь на террасу открытой, она вышла в гостиную. Каждую вещицу здесь, каждую безделушку, за исключением нескольких подарков, она выбирала когда-то сама. Услугами декоратора Марго пользоваться отказалась и охотилась за каждой подушечкой, за каждой лампой…
«Что ж, все здесь отражает мой вкус, – подумала Марго с горькой усмешкой. – Сплошная эклектика! Впрочем, нет, – поправила она себя, – скорее – пестрота и разнообразие».
Действительно, чего тут только не было! Старинный комод, уставленный лиможскими табакерками и штейбенским стеклом. Японский столик, который она использовала как кофейный, на нем – уотерфордская ваза со стеклянными фруктами. А лампы! Здесь были лампы от Тиффани, лампы эпохи Арт Деко и еще одна – с сидящим Буддой, за которую она заплатила на аукционе совершенно безумные деньги, чтобы заполучить эту довольно-таки уродливую вещицу.
В квартире было еще две спальни, тоже заставленные всякой ерундой. Чернильницы, которые она недолго коллекционировала, русские лаковые шкатулки, пресс-папье, вазы, коробочки… Марго никогда заранее не планировала своих покупок. Она поступала так, как ей в данный момент хотелось.
«И все же квартирка получилась пусть несколько захламленной, но милой и уютной, – подумала она, устроившись на диване. – И живопись неплохая». Ей говорили, что на картины у нее нюх, и городские пейзажи, развешанные по стенам, были изящными и живыми.
