Робби раздвинул шторы, и комната залилась светом. Тереза застонала и повернула голову.
Он перетащил старуху с пола на кровать, а Эстрелла стала убирать месячный слой грязи.
– Но что она собирается надеть? – недовольно спросила Эстрелла. – Она все бросает на пол. Или вы думаете, розовое подойдет? Я его хорошенько проглажу. Как вы думаете, мистер Робби? Это будет хорошо выглядеть поглаженным, нет?
– Превосходно, Эстрелла. Но я возьму его в чистку. Ты тем временем найди пару длинных белых перчаток и туфли.
Эстрелла начала рыться в груде на полу, что-то бормоча себе под нос.
– И спасибо, Эстрелла. Ей повезло с тобой, – прокричал Робби.
– И с вами тоже, мистер Робби. Никто больше не пришел бы взять ее на вечер. Вы хороший друг.
– У меня нет друзей, – заплакала Тереза. – Никому нет дела до меня.
– Черт побери, Тереза! Возьми себя в руки! – Робби схватил ее за плечи и тряхнул. – У тебя сегодня вечер у Ары. Это может быть поворотным моментом для тебя.
– Нет. Больше нет. Они узнают. Они все узнают! – бормотала Тереза.
«Интересно, о чем она, к дьяволу, говорит», – думал Робби.
– Тереза, тебе нужно протрезвиться и давай собираться. Если ты не покажешься, Ара будет взбешен. Мы идем сегодня. Ты и я. Черт возьми, Тереза! Я хочу пойти на этот вечер.
– Но, Робби, – заплакала Тереза. – Я не могу пойти. Меня засмеют.
– Нет, если ты протрезвеешь, не засмеют.
– Но там будет Лайла, – причитала Тереза. – С «Эмми». – Тереза перестала плакать и огляделась. – Она убьет меня, Робби, – прошептала старуха.
– Какая нелепость! С каких это пор Лайла или кто другой стали пугать тебя?
– Она была такой чудесной малышкой, не правда ли? Керри никогда бы не согласился на сына. Я не хотела сына. Дочь была самое то.
– Конечно. Превосходно. А сейчас давай собираться к парикмахеру.
– Но она убьет меня. Как она убила Кенди и Скинни. Тереза опять стала причитать.
Робби слушал ее бессвязные всхлипывания, но старался не придавать этому значения. Пока Тереза не упомянула о куклах. Он почувствовал приступ вины. Да, необходимо, чтобы было подписано перемирие. И это вернет Терезу в список друзей Лайлы. Тогда о чем еще она говорит? Кукол больше нет!
– О чем ты говоришь, Тереза?
Кинозвезда сжалась посреди кровати, и Робби не был уверен, дрожала она от протрезвления или от страха.
– Я правильно сделала, не так ли, Робби? Я поставила девочку на ноги. Прелестную девочку. Только теперь она ненавидит меня. Мне никогда не следовало этого делать! – прошептала Тереза.
– Чего? – спросил Робби.
– Того, как я ее воспитывала. И того ужаса, который я с ней сотворила. За это она меня ненавидит. Она хочет убить меня. Как она убила Кенди и Скинни. Она убила других моих детей.
– Тереза, о чем ты говоришь?
Медленно, как будто каждое движение причиняло ей боль, Тереза подползла к краю кровати, затем сползла вниз, упала на колени и начала царапать пол. Ни Робби, ни Эстрелла не могли предотвратить того кошмара, который должен был последовать, и одному Богу известно, когда в последний раз это пыталась сделать Эстрелла.
Но вместо пустых бутылок или старых непарных туфель Тереза вытащила длинный белый ящик. Должно быть, гроб. Затем другой. Два настоящих гроба, скорее всего для погребения детей. Робби затрясло, и он увидел, что Терезу тоже трясет. Хныча, она щелкнула замками крышек.
Робби посмотрел внутрь. Скинни была обезглавлена, ее голова изрублена в крошки. Лицо Кенди было изуродовано сотнями ран от ожесточенных ударов. Обе куклы были без одежды, их тела были испачканы краской, или, может быть, чьей-то кровью. И у каждой было по набору превосходных маленьких мужских гениталий, прибитых в нужных местах.
Нейл Морелли не получил приглашения на вечер Ары. Не удивительно. Но он был удивлен, что после столь долгого молчания получил известие от Роджера. Они говорили по видеотелефону, а не из машины, как это делали обычно. Он, Нейл, приближался к центру событий. Нейл был очень рад, что Роджер позвонил. Ему нужно было так много узнать и о многом расспросить его. Что касается неудачи и унижений, которые свалились на него, как груда кирпичей, Нейл знал… Роджер поймет и поможет. Теперь Нейл знал, кто был виноват в его провале – все те, кто опирался на известное имя или семейные связи.
Он раздумывал поначалу, говорить ли Роджеру, кто был в конце концов, ответственен за все его унижения, о его плане пойти на церемонию «Эмми», как-нибудь попасть туда.
Роджер был такой добрый, такой, ну, по-отечески добрый. Нейл начал рассказывать ему все, и к его огромному облегчению и удивлению, Роджер не только согласился с оценками Нейла, но улучшил план Нейла и дал ему точные указания, как его выполнить. По сути дела, это Роджер рассказал ему об управляющем, который занимался наймом швейцаров для программы «Эмми». Нейл побежал и обратился за работой на вечере «Эмми». За него поручились, хотя ему и пришлось наврать и поклясться, что у него имеется смокинг. Конечно, Нейл был убежден, что это благодаря Роджеру он получил работу. Роджер, должно быть, поговорил с управляющим от его имени.
Роджер также велел ему не беспокоиться о смокинге и намекнул на отдел смокингов в Саксе. Он объяснил, как легко надеть смокинг под обычную одежду в примерочной и выйти. В отделе смокингов было меньше всего народа во всем универмаге, поэтому там никогда не было бдительно спящих продавцов или охранников. Выйти в парадной одежде под мешковатыми джинсами и ветровкой было пустяковым делом. Даже нагло стащить рубашку и галстук бабочкой с витрины около входа казалось легче легкого, имея за своей спиной Роджера.
Другие вещи, которые Роджер сказал ему взять, тоже можно было легко достать, например, у ребят в таксопарке. Он не был точно уверен, но Нейл не собирался задавать вопросы по поводу указаний Роджера. Потому что Роджер сказал ему, что он – Нейл Морелли – должен сегодня встречать гостей на церемонии награждения. Он, Нейл, будет и известен, и обожаем, и любим. Роджер предусмотрел все, вплоть до подтяжек. Этот человек был на его стороне, возможно, единственный. Нет, Нейл собирался сделать все, что скажет ему Роджер. Роджер поймет. Роджер поможет ему поставить все на свое место.
Нейл повязал галстук перед зеркалом в ванной, пожалев, что у него нет большого зеркала, чтобы насладиться полным эффектом смокинга.
Но как знать? Как будто читая мысли Нейла, тут же объявился Роджер и заявил, что комик выглядит превосходно. У Нейла слезы навернулись. Затем Роджер попросил его сесть и стал объяснять, как и где рассаживать аудиторию, которую управляющий закрепил за каждым швейцаром; велел запомнить, где должны сидеть главные гости. Роджер также объяснил расположение театра внутри и указал точное место, где он должен будет стоять, назвал точное время, когда можно будет увидеть самое интересное в программе.
