Ознакомительная версия.
Впервые за много лет ей захотелось заплакать, однако она себе не позволила этого. Просто сухо бросила ему: «До свидания» — и скрылась в подъезде.
Дома она ничем не показала вида, что расстроена. Только ночь напролет провела без сна, снова и снова прокручивая в голове дичайшую ситуацию на банкете. Сперва она уговаривала себя: все к лучшему, если Валерий, не имея на то никаких оснований, сразу поверил в самое худшее, значит, мог в любой критический момент от нее отказаться. Так уж пускай сейчас, чем потом, когда она привыкла бы к нему и даже полюбила.
Но успокоиться не получалось. Злость на Арсения Владимировича, который сперва показался ей симпатичным и даже привлекательным, а в действительности повел себя как последний подлец и махом разрушил лишь начавшую складываться ее личную жизнь, накатывала на нее снова и снова. Ситуация представлялась ужасной. Нынешние их с Аполлинарией пациенты-клиенты постараются в отместку ославить ее. И что тогда? Ведь слухи и по Поле ударят! И, главное, она, Дина, совершенно ни в чем не виновата! Позвонить Поле? Но какой смысл? Изменить ситуацию в силах только один человек — Арсений Владимирович. Пусть с Валерием она после этого и не помирится, но, по крайней мере, исчезнет почва для распространения гнусных слухов. Надо заставить Арсения Владимировича признать свою ошибку.
Позвонить Фалалееву или лучше с утра пораньше заявиться к нему домой? Звонить, конечно, легче. Но он может бросить трубку. Правда, где гарантия, что он с тем же успехом не выставит ее за дверь? Тем более там жена…
Нет, жену он теперь называет бывшей. Значит, она с ним не живет, хотя и поддерживает какие-то отношения. Плохие, видимо, отношения.
Из дома разговаривать на подобные темы тоже невозможно, вопросов от близких не оберешься. И Дина решилась отправиться к Фалалееву. Часиков в семь утра позвонит снизу по мобильному. А там уж как выйдет. По обстоятельствам. Но обязательно добьется встречи. Ничего! Найдет способ заставить его опровергнуть мерзкие обвинения!
Дина намеревалась встать в половине шестого, чтобы к семи подойти к фалалеевскому подъезду, однако под утро сама не заметила, как заснула, и пробудилась лишь около семи, когда Нина Филипповна уже готовила завтрак. Дина от еды отказалась. Второпях умывшись, она вылетела из дому. Нужно во что бы то ни стало успеть до того, как Фалалеев уйдет!
Он не узнал ее голоса, и, даже когда она назвалась, не сразу сообразил, кто это.
— Мне необходимо с вами поговорить, — с раздражением отчеканила она.
— А-а, псевдодокторша! — Он мрачно усмехнулся. — Не понимаю, о чем мы еще можем говорить?
Я не псевдодокторша, а настоящий врач из районной поликлиники, — прокричала Дина. — А разговаривать мы будем о том, что вы вчера наболтали! Хоть сейчас-то, надеюсь вы трезвый?
— Ну это уже хамство! — взорвался он.
— Хамство? — У нее перехватило дыхание. — Да вы всю жизнь мне разрушили!
— Фу, как пафосно, — брезгливо произнес он. — Ладно, так и быть, в последний раз встречусь с вами, хотя ума не приложу зачем. Назначьте время.
— Прямо сейчас. Я около вашего дома.
— Вот черт! Ладно. В конце концов, быстрее отделаюсь. Звоните по домофону.
Дину трясло. Все же она сумела подняться пешком на второй этаж, продолжая крепко сжимать в руках мобильник, словно он чем-то мог помочь. Арсений Владимирович стоял в дверях — умытый, гладко выбритый и даже в костюме. Ни тени вчерашних излишеств! Взгляд холодный и злой.
— Проходите. — Он посторонился. — Только не в спальню.
— Нужна мне ваша спальня. Я и здесь могу вам все высказать.
Телефон в руках зазвонил-загудел. От неожиданности Дина едва не выронила его. На дисплее высветилось имя Аполлинарии.
— Вы уж ответьте. — Арсений Владимирович брезгливо хмыкнул. — Вдруг ВИП-клиент вызывает.
Дина нажала на кнопку. В трубке раздался голос подруги:
— Дорогая, я ничего не понимаю! Только что мне звонил Валерий. По-моему, он напился до поросячьего визга. Что ты ему сделала? Он нес мне какую-то ахинею, что не собирается брать девушку из-под Сени. Девушка, насколько я поняла, это ты. Но кто такой Сеня? Бывшего твоего, насколько я помню, Олегом звали. И при чем тут я?
— Потом объясню.
— Где ты сейчас? Может, ко мне приедешь?
— Я как раз у Сени.
— Фантастика! — восхитилась Аполлинария. — Когда ты успела еще одного мужика завести? Уважаю. Растешь на глазах. Целую. Обязательно после перезвони мне и расскажи.
Она отключилась.
— А кто такой Олег? — полюбопытствовал Арсений Владимирович.
— Не ваше дело. Мой бывший муж.
— Бывший?
— Насколько я понимаю, вы слышали весь разговор, и теперь, наверное, убедились, что разрушили мою личную жизнь. И я от вас требую только одного. Позвоните Валерию, с которым вы, кажется, хорошо знакомы, и объясните, что все, что вы вчера несли на презентации, просто пьяный бред.
— И не подумаю, — буркнул в ответ он. — Не было это пьяным бредом.
— Как вы смеете!
— Очень даже смею. Куда девалась ваша униформа бедной врачихи? Или вы наследство за это время успели получить?
— Я успела встретить подругу, которая взяла меня на хорошую работу.
— Вот я и говорю. — Он гаденько ухмыльнулся; вид у него был такой, будто Дина оскорбила его в лучших чувствах. — Валерия обслуживать.
— Вы просто подлец! — Ее захлестнул такой гнев, что она уже почти не могла себя контролировать. — Я врач. Понимаете? Врач районной поликлиники! Сходите хоть к главврачу и проверьте, если не верите! Меня весь район знает! И еще я сейчас работаю в центре ясновидящей Аполлинарии. Можете и туда съездить и убедиться! Наверняка множество ваших знакомых туда обращается! И совсем не для того, чтобы получить девушку по вызову!
Из глаз ее хлынули слезы.
— И даже с Валерием у меня ничего еще не было. Он просто ухаживал за мной! С самыми серьезными намерениями! А вы… вы…
Она шагнула к двери, но Арсений Владимирович внезапно, крепко прижав ее к себе, жадно впился в ее губы. Дина из последних сил вырвалась и, влепив ему звонкую пощечину, кинулась прочь.
Дина заставила себя пойти на обход больных. Домой возвращаться нельзя. У мамы выходной, значит, неизбежно последуют расспросы, что случилось. Нет уж, с нее на сегодня хватит выяснения отношений. Она пребывала в совершенно растрепанном состоянии: кипела от ярости и ненависти к Арсению Владимировичу и в то же время непрестанно вспоминала о его странном поведении напоследок и до сих пор ощущала на губах его поцелуй.
Ей должно было быть противно, однако она испытывала совершенно иные чувства. Сердце ухало, стоило вспомнить, как он ее целовал! Она злилась теперь уже на себя, но ничего не могла поделать. Он подлец, негодяй, твердила себе, но вкус его поцелуя немедленно вновь возникал на губах. Он отвратительный тип. Но он почему-то не был ей отвратителен.
Ознакомительная версия.
