— Суд готов заслушать свидетелей.
— Защита готова, ваша честь, — сказал Лофтин.
— Обвинение готово к началу слушания? — Кейт повернулась к Фрэнку Парнеллу.
— Обвинение готово.
— Попрошу всех свидетелей, кроме первого, встать для принесения присяги, — сказала Кейт. — Всех свидетелей, которые могут дать показания по настоящему делу, прошу встать и поднять правую руку.
Когда свидетели принесли присягу, Кейт продолжила:
— Прошу свидетелей временно перейти в зал ожидания. Вас пригласят для дачи показаний. Свидетелям запрещается обсуждать свои показания между собой.
Встал адвокат Вейна Гордона:
— Ваша честь, этот юноша в черном, Вейн Гордон-младший, может выступить в качестве свидетеля, однако нет уверенности, что он понимает сущность предъявленного обвинения. Он не встал и не принес присягу.
Кейт отыскала глазами десятилетнего мальчика:
— Тебя могут вызвать в качестве свидетеля. Встань и принеси присягу.
— Не хочу, — отозвался Вейн-младший.
— Хочешь ты этого или нет, но ты находишься в зале суда. Подними правую руку. Клянешься ли ты, давая показания по данному делу, говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды? Да поможет тебе Бог.
— Нет, я не…
— Мальчик мой, суд не желает тебе зла, — перебила его Кейт. — Я уверена, что ты поступишь так, как будет лучше для твоей сестры. А теперь попробуем снова: клянешься ли ты, давая показания по данному делу, говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды? Да поможет тебе Бог. Ты клянешься?
— Не знаю я ничего, — буркнул мальчишка.
— Возможно. Там будет видно. Но ты обязан помочь правосудию. — Кейт говорила мягко и сочувственно, чтобы развеять его страхи и добиться доверия.
— Ну, ладно, — неохотно согласился Вейн-младший.
В зале заседаний наступила тишина. Упрямца привели к присяге и препроводили в зал ожидания.
— Стороны готовы? — спросила Кейт и, получив утвердительные ответы, объявила: — Начинаем заслушивать свидетельские показания.
Поднялся заместитель окружного прокурора:
— Прошу Элси Гордон занять место для дачи свидетельских показаний.
Кейт слушала, как Парнелл задавал дочери Гордона вопросы о ее имени, месте рождения и прочем, что предусмотрено процедурой.
Какая славная девчушка, подумала Кейт, вглядываясь в подвижное лицо Элси. Но когда Парнелл спросил, указывая на ответчика, знает ли она этого человека, девочку словно подменили. По ее лицу пробежала судорога, глаза наполнились слезами.
— Это мой папа, — произнесла она сдавленным голосом.
— Проживал ли Вейн Гордон в одном доме с тобой и твоей матерью? — спрашивал Парнелл.
— Да, сэр.
— В течение какого времени он проживал с тобой и твоей матерью?
— Всегда.
— А теперь ответь: Вейн Гордон дотрагивался до твоего тела или делал с тобой что-нибудь, по твоему мнению, нехорошее?
— Да, сэр.
— Когда это произошло?
— Два раза: сперва в прошлом году, а потом два месяца назад.
— Почему ты так уверена, что в последний раз это случилось два месяца назад?
— Потому что это был мой день рождения. Мне исполнилось тринадцать лет.
— Ты была дома одна?
— Кажется, одна, сэр. Но возможно, мой брат тоже был дома.
— Назови его имя.
— Вейн-младший.
— Элси, ты можешь рассказать суду, что именно произошло в тот день?
— Ну… я… как бы это… сидела на кровати у себя в комнате и разглядывала альбом с фотографиями, а он пришел… и тоже сел на кровать.
— Сколько было времени, Элси?
Она пожала плечами:
— Часов десять вечера.
— А как папа был одет?
— Он был в трусах.
— В трусах? Иначе говоря, в нижнем белье?
Элси кивнула.
— А ты в чем была?
— В ночной рубашке.
— Продолжай.
— Он… со мной не разговаривал… только велел снять рубашку и лечь на спину.
— А ты?
— Я так и сделала.
— А почему?
— Он бы меня избил, если бы я не послушалась.
— Что было дальше?
— Он… — Элси собралась с духом, — он стал меня везде трогать, а потом… он… лег на меня сверху.
— И что сделал?
— Вставил мне эту свою штуку.
— Ты имеешь в виду мужской половой орган?
— Да, сэр.
— Продолжай.
— И начал делать это самое.
Элси расплакалась в голос. Фрэнк Парнелл протянул ей несколько бумажных платков. Когда она немного успокоилась, он негромко спросил:
— Что было после этого?
— Он меня… стал прижигать сигаретой.
Вейн Гордон вскочил с места:
— Вранье! Она сама себя прижгла!
Кейт подняла судейский молоток и несколько раз ударила в гонг.
— Сядьте, мистер Гордон. Если вы еще раз позволите себе подобный выпад, это будет расценено как неуважение к суду. Вам ясно?
— Да, мэм, — мрачно ответил Гордон, испепеляя взглядом дочь.
— Слушание продолжается.
Парнелл протянул Кейт стопку фотографий.
— Прошу приобщить эти снимки к материалам дела, ваша честь.
— Принимается.
В течение следующих трех часов свидетели без каких бы то ни было эксцессов давали показания и в пользу, и против Вейна Гордона. Свидетельские показания были подытожены прокурором и адвокатом. Кейт — вся внимание — не пропустила ни слова.
Наконец настало время выносить решение.
— В результате слушаний по делу номер 14432 суд признал выдвинутые обвинения обоснованными и постановил: отменить ответчику условную меру наказания и приговорить его к десяти годам тюремного заключения и денежному штрафу в размере десяти тысяч долларов.
По залу суда пронесся приглушенный шум голосов. Вейн Гордон свесил голову на грудь. Кейт на мгновение задержала на нем взгляд и встала. Судебный пристав объявил:
— Заседание окончено. Прошу всех встать!
Кейт не могла отделаться от мыслей о последнем разбирательстве. Этот мерзавец заслуживает пожизненного заключения без права на помилование, гневно думала она, глядя на копии фотографий, представленных в качестве улик. Они так и остались лежать в гостиной — у Кейт не поднималась рука убрать их с глаз долой.
Покинув здание суда, она сразу отправилась к себе. Дом, где она жила, был построен полвека назад, но совсем недавно отделан заново. Деревянные полы и незашитые балки придавали ему особый уют. В свое время она отыскала этот дом к юго-западу от центра, в районе под названием Терри-таун, где строения в большинстве своем были такими же: не новыми, но тщательно отремонтированными. Кейт выбрала самую зеленую и тихую улочку.
Только здесь она могла побыть самой собой, сбросив судейскую строгость. Она с радостью копалась в земле, ухаживая за цветами, и пекла свое любимое печенье. Кейт считала кухню сердцем всего дома. Но в гостиной она тоже отдыхала душой. Ей нравились большие окна верхнего света и широкий камин; любовно собранная коллекция старинного фарфора радовала глаз.
