Ознакомительная версия.
Понедельник, 04.03.2013.
Те, кто думает, что бухгалтер – исключительно женская профессия, очень сильно заблуждаются! Наш главбух – Семен Степанович Степанов (или Три Эс) – прямое доказательство тому, что мужчины считают ничуть не хуже женщин. Три Эс любит цифры даже больше своей жены, поэтому частенько задерживается на работе после шести, и даже после восьми вечера. Как же он любит цифры! А еще он любит молоденькую бухгалтершу Веру Токареву, которая любит сумки Lancel и платки Etro, но на свою зарплату в тридцать пять тысяч российских рублей позволить себе ни того, ни другого не может. Зарплату Вере не повышают, потому что все тетечки из бухгалтерии знают, что Вера не любит цифры, а цифры – не любят ее. Поэтому Вере приходится любить Семена Степановича, о чем тетечки из бухгалтерии тоже знают и даже шепотом обсуждают, чтобы веселее было сводить дебет с кредитом.
Конечно, отчасти Токареву можно понять: в сорок семь лет Три Эс выглядит вполне достойно – высокий, статный, всегда гладко выбрит и аккуратно одет, спокоен, рассудителен и всегда внимателен к женскому полу. Залысины на голове и наличие живота, несомненно, слегка омрачают достоинства Три Эс, но, в общем и целом – впечатление он производит положительное.
Только я собираюсь тронуться с места, как вспоминаю, что оставила на рабочем столе материалы для завтрашней встречи. Немного поразмыслив, все-таки принимаю решение вернуться в офис. Поднимаюсь на лифте на четвертый этаж и сталкиваюсь с охранником.
– Вы во вторую смену? – нелепо улыбаясь, спрашивает он.
– Нет, – отвечаю как можно менее резко. – Забыла документы.
Что-то пробормотав себе под нос, он заскакивает в лифт и уезжает. Разве он не должен находиться на посту все время? Прохожу в опен-спейс и быстрым шагом направляюсь к своему отсеку, но останавливаюсь в нескольких метрах, услышав голос Ани:
– Сема, я не могу больше! Она никогда не оставит нас в покое!
Сема? Что еще за Сема? Безухова, похоже, окончательно чокнулась! Продолжаю свой путь, о чем, достигнув цели, жалею: возле моего стола Три Эс сжимает в объятьях Аню и целует ее. Подумав несколько секунд над возможными вариантами дальнейшего развития событий, решаю объявить о своем присутствии, откашлявшись в кулак. Аня отскакивает от Три Эс, как ошпаренная.
– Добрый вечер, – произношу я.
Оба уставились на меня, будто перед ними возник призрак отца Гамлета.
– Добрый вечер, Мария, – спустя минуту отвечает Степанов. – Что ж, я пойду.
Когда он удаляется, мы с Аней долго смотрим друг на друга и молчим. Произошедшее никак не укладывается у меня в голове: она и Три Эс? Это же просто смешно! Полное отсутствие (как казалось) эмоций и глубокая незаинтересованность романтическими приключениями – разве это все не про Безухову? Разве не она использует сердце только лишь по прямому назначению и сохраняет рассудок во здравии, мысли – в порядке, душу – в безмятежности?
– Вернулась за документами, – подхожу к столу и беру в руки папку. – До завтра.
– Подожди… Давай поговорим.
– Ты не должна мне ничего объяснять.
– Знаю, но все-таки объяснюсь. Только не здесь.
В кофейне неподалеку от офиса нет посетителей, поэтому мы занимаем столик возле окна, что было бы невозможным во время ланча. Официантка, молоденькая девушка с ярко-малиновыми волосами, собранными в два хвоста, подскакивает, едва мы успеваем присесть.
– Меня зовут Наташа. И еще – у нас новый десерт! – радостно сообщает она.
– Отлично, – изображаю улыбку. – Нам два новых десерта и два больших капучино.
Аня заговорила, только когда официантка удалилась на достаточное расстояние, чтобы не слышать нас.
– Ты, наверное, удивлена…
– Нет, что ты! Всегда подозревала, что Степанов – твой любовник, а с Токаревой крутит для отвода глаз! – закуриваю.
– Можно? – Аня взглядом указывает на пачку сигарет.
– Ты еще и куришь?
Молча она придвигает к себе пачку, не без труда извлекает оттуда содержимое, потом какое-то время возится с зажигалкой и, наконец, приложив сигарету к губам, делает маленькую затяжку. Глядя, как неумело Безухова курит, я не могу скрыть улыбку, но ей, судя по состоянию, вовсе не до смеха.
– Не понимаю, зачем тебе объясняться – я в любом случае никому ничего не скажу, – выпускаю струйку дыма.
– Знаю…Ты – кто угодно, только не сплетница.
– Кто угодно? Спасибо на добром слове!
– Я не это имела в виду, – спешит оправдаться она. – Хотя, ты же знаешь, что о тебе думают…
– Все так ужасно? – изгибаю бровь. – Впрочем, лучше не отвечай: предпочитаю оставаться в сладком неведении.
Это, конечно же, ложь. Было бы интересно узнать, что думают обо мне коллеги на самом деле, но я не признаюсь в этом ни Ане, ни кому-либо другому. Зачем? Это все лишь коллеги, ничего личного – просто бизнес. Какое мне дело до их мнения? Тем более, моя репутация чиста, как утренняя роса на альпийском лугу, поэтому и переживать не о чем.
Затушив окурок, Аня продолжает смотреть на пепельницу. Прикусив нижнюю губу, она вертит салфетку в своих длинных пальцах.
– Аня, тебе не обязательно объяснять произошедшее. Я даже не уверена, что хочу это слышать, – произношу я как можно мягче.
И это, конечно же, тоже ложь. Слишком много лжи для одного вечера!
– Но я бы хотела с тобой поговорить, – Аня комкает салфетку. – Мне НУЖНО выговориться.
Ей нужно выговориться? Быть может, дать телефон моего психоаналитика? Он с радостью выслушает и, возможно, даст пару дельных советов. Он, а не я! Ну что я ей скажу? Правду? Или снова солгу? Ужасно, но душевные терзания Безуховой меня не сильно заботят, даже несмотря на симпатию к ней. Но... Вдруг ей больше не с кем поговорить? Чувство вины открывает левый глаз и зловеще улыбается.
– Если ты хочешь рассказать именно мне, то, конечно же, я выслушаю, – улыбаюсь как можно дружелюбнее. – Ты отнюдь не посторонний человек для меня.
Возможно, это тоже ложь, но я изо всех сил пытаюсь убедить себя в обратном, чтобы чувство вины снова заснуло и не просыпалось больше никогда! Аня выглядит удивленной.
– Что-то не так? – спрашиваю я.
– Я… Думала, что тебе нет дела до личной жизни сотрудников. То есть… Ты хороший начальник: на работе всегда прикроешь, поможешь, решишь проблемы. За тобой – как за каменной стеной. Но…
– Все по протоколу, да?
– Да…
Теперь ясно – я хороший начальник, но, видимо, не очень хороший человек. Прикрою на работе, помогу по работе, решу рабочие проблемы – сделаю все, чтобы сотрудникам комфортно работалось. А что до их личной жизни – это все не ко мне. Вот от Рябинова при всем его аморальном поведении можно добиться человечности: он выслушает, проникнется и войдет в положение. Ведь это он, а не я заступился за Малинову перед Петровичем, в результате чего Тамара осталась на своем месте. Теперь ее юбки стали длиннее, блузки – плотнее, поведение – сдержаннее. Она стала ответственно относиться к своим должностным обязанностям. И этого от моей подчиненной добился Рябинов, а вовсе не я! Я не старалась решить проблему, а предпочла ее устранить. Чувство вины открыло оба глаза и оскалилось. Видимо, я слишком увлеклась гонкой за должностью директора департамента… Но ведь никогда не поздно исправиться! Начну с Ани.
Ознакомительная версия.
