— Это твое последнее слово по данному вопросу?
— Да, — сказала она горячо, — последнее.
Он смотрел на нее, казалось, целую вечность. Выражение его глаз то и дело менялось, как будто в его мозгу прокручивались всевозможные варианты ответов. Неожиданно он отпустил руки, качая головой.
— Как, черт возьми, тебе удается делать это со мной? — зло спросил он, отвернулся и подошел к окну.
Вопрос прозвучал так тихо, что Мерси не была даже уверена в том, что он был адресован ей. Он разговаривал сам с собой, и, совершенно очевидно, у него не было ответа на этот вопрос.
— Крофт…
Он не ответил. Провел рукой по волосам и продолжал смотреть в окно.
— Я только что целых полчаса старался привести свои мысли в порядок, и за пять минут ты смогла разрушить все то, чего я достиг.
— О, Крофт…
Он резко повернулся.
— Черт побери, я никогда не выхожу из себя!
— Ты не должен сердиться на себя только потому, что рядом со мной немного нервничаешь. У тебя есть все права быть немного… — она запнулась, стараясь подыскать нужное слово, — удивленным из-за того, что я решила взять развитие наших отношений в свои руки. Ты по натуре человек подавляющий, и в последние два дня ты так или иначе руководил ситуацией. Естественно, тебя шокирует, когда я говорю, что нужно притормозить с физической стороной, но…
Он резко взмахнул рукой.
— Ни слова больше, Мерси. Я предупреждаю тебя. Если ты сама не хочешь получить несколько сеансов шоковой терапии или здорово удивиться, ты закроешь рот и помолчишь до тех пор, пока я не выпью чашку чая и не позавтракаю.
Мерси, которая уже собиралась сказать, что невозможно всегда держать себя в руках, тут же закрыла рот. Не вымолвив ни единого слова, наблюдала она за тем, как он направился в ванную.
Вспомнив, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, она решила, что приготовит на завтрак что-нибудь особенное. И она будет делать все очень тихо. Крофту необходимо время, чтобы прийти в себя.
Мерси улыбнулась. Она опять победила.
Спустя несколько часов Мерси сидела в «тойоте», взятой напрокат, и пыталась разобраться в огромной, довольно подробной карте Колорадо, которую она взяла в агентстве проката. Они выехали из аэропорта Денвера и направились по Двадцать пятому шоссе на юг, следуя указаниям, аккуратно и точно напечатанным в записке, которая ожидала Мерси по прибытии в агентство.
Чем дальше они удалялись от города, тем прекраснее становился серебристо-голубой цвет манящего неба Колорадо. Полуденное солнце, казалось, светило ярче и веселее, чем в Вашингтоне. По правую сторону от шоссе высился горный хребет. Он словно манил путешественников, призывал их покинуть дорогу и испытать удачу в Девственно-невинной глубине гор. Однако водители Редко обращали внимание на этот гордый вызов.
Крофт сосредоточил все внимание на дороге. Он выбирал машину сам и, решив, что ничего не подойдет для горных дорог лучше, чем «тойота-селика», остановился на ней. Мерси исподтишка наблюдала за ним, восхищаясь его спокойствием. Она понимала, что всегда, что бы он ни делал, он был спокоен. Крофт словно всякий раз ставил перед собой некую задачу, для решения которой и направлял все свои усилия независимо от того, легкой она была или невероятно сложной.
Он не относился к тем мужчинам, которые отвлекались от поставленной перед ними цели на какие-нибудь пустяки.
Эта мысль не давала Мерси покоя. И почему она не додумалась до этого раньше, корила она себя. Но прошлой ночью Мерси так хотелось поверить в то, что ей удалось сбросить оковы самоконтроля с Крофта хоть на одно мгновение. Теперь она понимала, что на самом деле этого не было. Необходимо было приложить немало сил, чтобы действительно отвлечь Крофта Фальконе, гораздо больше, чем ласки не слишком искушенной в искусстве любви женщины, которая просто-таки стремительно летела к нему в объятия.
— В чем дело? — Крофт бросил на нее вопросительный взгляд из-под бровей. — Ты что, ошиблась в выборе маршрута?
Мерси поморщилась.
— Нет, не ошиблась. Через пару миль будет поворот на дорогу, ведущую в горы.
Вполне нормальные отношения между Мерси и Крофтом установились сразу же после домашних блинов и кленового сиропа, которые она приготовила на завтрак. Однако это вовсе не означало, что временами они еще не были довольно грубоваты друг с другом. Например, когда Крофт сказал, что ему надоел чай в пакетиках, на него чуть не опрокинули этот самый чай. Он попытался было объяснить своей хозяйке, как правильно нужно готовить чай, но обнаружил угрожающе нависшую прямо над его головой полную чашку. К счастью, у него хватило ума замолчать.
Сначала она подумала, что Крофт грубит ей из-за того, что она сказала ему этим утром. Однако потом Мерси поняла, что ошиблась. Здесь что-то было не так. У Мерси появилось странное ощущение того, что голова Крофта занята вовсе не строптивой женщиной, а чем-то другим, более важным для него. И от этого Мерси чувствовала себя уязвленной и смешной.
— В своей записке господин Глэдстоун предлагает нам остановиться на ночь в мотеле, на территории горнолыжного курорта. Это один из тех немногих, что сейчас открыты. А завтра утром мы направимся в его резиденцию. — Мерси наклонилась вперед, чтобы разглядеть светящиеся буквы дорожного указателя. — Сюда. Поверни и направляйся в сторону гор.
Крофт выехал на узкую двухполосную дорогу, ведущую в горы. И вскоре прямо перед ними выросли скалы, нависая над узенькой лентой дороги. Редкая растительность неожиданно стала пышнее, превратившись в лес темно-зеленого цвета, скрывавший из виду далекие вершины.
— Мне никогда особенно не нравились горы, — заметила Мерси, стараясь оживить разговор. — Все в них кажется таким гнетущим. И к тому же даже днем они навевают ощущение сумерек, ночью же, наверное, все скрывает непроглядная тьма. И деревья издают таинственные звуки.
— Весьма забавное представление, особенно учитывая то, что ты живешь на северо-восточном побережье Тихого океана. — Крофт внимательно смотрел на дорогу, ехать по которой становилось все труднее. — Вашингтон ведь знаменит своими горами.
— Я вовсе не против того, чтобы смотреть на них, — объяснила она. — Однако, как ты мог заметить, я живу не в горах. Я живу возле моря.
— Я тоже.
Мерси кивнула.
— Это меня не удивляет.
Он еле заметно улыбнулся.
— Почему же?
— Возможно, причина заключается в твоем увлечении акварелями. Они гораздо больше подходят для изображения морских пейзажей. А может, ты просто кажешься мне человеком, который предпочел бы наслаждаться спокойной жизнью на побережье океана. Я, конечно, не могу быть уверена, просто меня ничуть не удивляет, что ты живешь у моря.
