– Я не нервничаю, - сделала она попытку солгать. Безуспешно. Она скривилась. Завирается, в то время как правда никому бы не повредила, разве что ее собственной гордости. Понятное дело, честность приходит к тем, кто пытается быть честным. Возможно, настало время и для нее. - Ладно. Я нервничаю. Это что, преступление?
Его губы дрогнули.
– Совсем нет, как я полагаю. Сдаваясь не без удара для своего самолюбия, она постаралась улыбнуться.
– Итак, что же дальше?
– Фотограф должен сделать еще несколько снимков, но, как только с этим будет покончено, мы сможем улизнуть и с часок отдохнуть. Ты хочешь есть? Я могу раздобыть несколько сандвичей и яблочного сока у Цезаря. - Он ухмыльнулся. - Если нам повезет, он все же будет перебродившим.
На этот раз ее улыбка выглядела куда более естественной.
– Звучит заманчиво.
Так оно и было. Мысль о том, чтобы улизнуть и сообразить импровизированный пикник, поддерживала ее во время нескончаемого фотографирования. Казалось, фотограф намеревался снять "счастливую" пару во всех местах, во всех позах и со всеми возможными выражениями на лицах. Через два часа Тор объявил передышку.
– Вы сможете еще поснимать на приеме, - твердо сказал он. Затем схватил Андреа за руку, и они пробрались в дом.
Тор сделал набег на кухню и заполнил поднос, ловко избегнув возможных помощников.
– Покажи, какую спальню предложила тебе мама, - прошептал он ей на ухо. Мгновение спустя, никем не замеченные, они проскользнули в комнату и заперли дверь на ключ, отрезав себя от внешнего мира.
Только теперь Андреа почувствовала настоящую тревогу. Она была закрыта на ключ в спальне, вдвоем с Тором, или, точнее, со своим мужем. Не самый мудрый путь она выбрала, учитывая ее желание сохранить благоразумную дистанцию. Она подошла к окну и развязала тесемки под подбородком. Потом сняла с головы корону невесты и осторожно положила на стул.
Опустив поднос на столик, он остановился позади нее. Протянул руку и распустил косу, освободив непослушные локоны.
– Ты вся напряжена. Почему?
Она напомнила себе, что откровенность - из тех достоинств, которые ей весьма нравятся. Не так, как раньше, конечно, но все-таки она уже попыталась ею воспользоваться и может попытаться еще раз.
– Мне здесь неловко. Наедине с тобой, - честно призналась она.
– - Боишься, что я воспользуюсь случаем?
– Да.
– Умная девочка.
Она повернулась к нему лицом и в ту же секунду пожалела, что сделала это. Необузданная страсть была написана на его лице. Он стоял совсем близко, расправив широкие плечи, и глаза его горели желанием. Он тронул завиток у нее на виске и намотал его на палец.
– Не нужно, - прошептала она.
Его ответный смех прозвучал хрипло.
– Я не могу. - Его ладонь погладила ей щеку, приподняла подбородок. Он заставил ее сделать тот крохотный шаг, который еще разделял их. Его бедра и ноги крепко прижались к ее ногам, и ее юбки нежно зашуршали.
Ее опять охватила дрожь, пробежала по позвоночнику, наполняя нервным возбуждением. Она подняла руки, чтобы остановить его, а вместо этого стиснула ему плечи. Камзол он снял, и она ощутила под своими ладонями грубую поверхность его полотняного жилета.
– Только поцелуй, kona mi, - пробормотал он на ухо. - Всего один.
Моя жена. Андреа подняла на него широко раскрытые тревожные глаза. Она его жена и поэтому вполне может позволить ему один поцелуй. В конце концов, они уже целовались. Так почему же нет? Она подставила ему губы, растворяясь в нежном легком прикосновении. Поцелуй затянулся, его губы вдруг стали горячими и настойчивыми. Она вся раскрылась навстречу ему, полная желания и огня Он обвил рукой ее талию, еще теснее прижимая к себе. Он часто целовал ее во время прошлогодней помолвки, но никогда она не замечала столь острой, нескрываемой требовательности. Эта требовательность наполнила ее горечью. Сейчас могла бы сбыться ее заветная мечта и жизнь раскрылась бы перед ней своей новой стороной, если бы только их брак был настоящим. Ее рука скользнула выше, задержалась на волосах, дотронулась до крошечного золотого молота в его ухе. Она оцепенела. Молот Тора. Символ уверенности и мощи, символ беспощадности, с которой он стремится к победе.
Ее больно ударило воспоминание о том, что из себя представляет их брак и какова его подоплека. Она старалась сохранить самообладание. Допустимо ли испытывать такие чувства к нему, когда их отношения основаны на деловом договоре? Она тихо застонала. Рынок Константина. Вот почему они поженились. Любви нет, вожделению же не место в ее жизни.
– Мы не можем, - пробормотала она. - Пожалуйста, прекрати.
Из его горла вырвался глухой стон, он скользнул губами по ее шее к плечу.
– Ты права. Здесь не место и уж определенно сейчас не время.
И никогда не будет, твердо добавила она про себя. Он сметает все ее барьеры безо всяких усилий. Простой поцелуй - и она уже не способна соображать. В следующий раз, когда он дотронется до нее, она может не получить отсрочки. Как только он поставит Рынок Константина на ноги, он навсегда исчезнет из ее жизни.., и что тогда станет с ней? Она останется одна и с разбитым сердцем - вот что! Так же, как и в прошлый раз.
Она сделала шаг назад, затем еще один и еще - под пристальным взглядом синих глаз Тора.
– Хочешь есть? - мягко спросил он.
– Умираю с голоду, - призналась она, мечтая о переходе к обыденным отношениям. - Что ты принес?
Он подошел к столику и откинул салфетку.
– Сандвичи с мясом и вот это. - Он поднял бутылку шампанского. - Получше яблочного сидра, как ты считаешь? - Губы его дрогнули в лукавой улыбке.
В одно мгновение он снял проволочку и печать. С громким хлопком вылетела пробка, и он наполнил бокалы. Потом подошел к ней и протянул пенящийся напиток.
– За тебя, жена моя, - произнес он, поднимая бокал. - Пусть замужество принесет тебе все, чего ты только пожелаешь.
Она неуверенно посмотрела на него. Она желала многого, например настоящего брака.., настоящего мужа. Но такие желания могут лишь разбить сердце.
– За удачное… - она не смогла произнести слово "дело", - предприятие.
– Ну, а теперь быстренько организуем пикник. Он открыл шкаф, достал покрывало и расстелил на плюшевом ковре.
– Принеси поднос, ладно? Снимай туфли, отдохнешь немножко. У нас в запасе час или чуть больше, а потом придется возвращаться.
Ей было удивительно легко. Если она и не забыла совсем их страстные объятия, то, во всяком случае, ей удалось не думать о них. Оба с удовольствием подкреплялись, перебрасываясь шутками.
– Попробуй вот это, - он взял крекер с лососевым паштетом. Не успела она ответить, как он сунул лакомство ей в рот и провел по губам пальцем. - Вкусно?
