Фрэнк обнял свою дочь, отчего у нее появилось ощущение защищенности, впервые за многие годы.
– Здесь нечего прощать. Я рад, что ты смогла откровенно все нам высказать. – Он отодвинулся и посмотрел на Санни. – Надеюсь, ты не питаешь заблуждений и насчет Коннора?
Санни замерла. Проницательность отца сразила ее.
– О.., о чем ты говоришь?
– Он имеет в виду то, что Коннору ты тоже не даешь шанса, – уточнила ее мама.
– Какое значение имеет мое отношение к Коннору? – спросила Санни, сдерживая волнение.
– Ты любишь его, дурочка, сказала мама таким тоном, как будто у Санни это на лбу было написано.
Санни вспыхнула и приготовилась защищаться до последнего вздоха.
– Я не люблю Коннора, – ответила она страстно. – Он совершенно не тот, кто мне нужен. Он зажат. Он слишком разумен. Он боится любви. И терпеть не может серьезных отношений. Это невозможно.
Родители переглянулись.
– Ты не даешь ему шанса! – воскликнули они одновременно.
Санни смотрела то на одного, то на другого.
– Ну, убедите меня в обратном.
– Легко, – ответила мама. – Ты выделяешь только его отрицательные качества. Попробуй подумать о его положительных чертах.
Приход Коннора заставил Санни промолчать.
– Я просто прохожу мимо, не обращайте на меня внимания, – улыбнулся Коннор, поправляя куртку.
– Куда идешь? – спросил Фрэнк.
– Я обещал своему юному другу помочь ему с математикой, – он посмотрел на часы. – Мы встречаемся через пять минут. – Он спустился по лестнице и помахал Уильямсам на прощание.
Санни смотрела ему вслед, не в силах оторвать взгляда от мужчины, который был «не тем, кто ей нужен».
Он помогал Дэнни с математикой.
Неожиданная мысль как бы придавила Санни к земле. Он именно тот, кто ей нужен. Она действительно не давала ему шанса, искала в нем только отрицательное, в то время как положительное было так очевидно.
Ей нравилось, что он помогает миссис Ланкастер по вторникам и четвергам, нравилось, как он обращается со всеми своими пациентами, что он внимателен и чуток. Он заботился о Дэнни, помогал мальчику чувствовать себя особенным. Он был талантливым художником, любил своих родителей… Да сколько еще всего можно было рассказать об этом человеке!..
Санни любила Коннора Форбса. Это было очевидно.
Потрясенная этим открытием, Санни пробормотала:
– А вы, ребята, умнее, чем я думала.
– Спасибо за комплимент, милая, но в данном случае не надо иметь большого ума, чтобы понять, как вы не безразличны друг другу, – заметила ее мама.
Санни боялась поверить в то, что и Коннор питает к ней какие-то чувства. Если бы он любил ее так же, как она…
Но надо было спуститься на землю. У Коннора были свои причины избегать ее и всего, что с ней связано. Причины, которые управляли его жизнью.
– Боюсь, вы не знаете Коннора, – сказала Санни родителям. – Он бежит от любви, как от чумы.
– Тогда тебе надо изменить его мнение на этот счет, – возразил отец, как будто это было легче легкого.
– Если бы это было так просто, – покачала головой Санни. – Боюсь, все намного сложнее. Я не уверена, что смогу убедить его, не уверена в том, что он будет меня слушать.
Если Коннор отвергнет ее любовь, откажется от ее чувства, она не переживет этого.
– Милая, неужели ты ничего не вынесла из сегодняшнего вечера?
Санни поняла, о чем говорит ее мать. Она недооценивала своих родителей, а теперь, поговорив с ними, выяснила всю правду и смогла справиться со своими демонами. Чувства, бушевавшие в ее душе, затмевали настоящую картину происходящего, не давали ей понять, что нужно делать, кто прав и кто виноват.
– Надо дать ему шанс, да? Поговорить с ним, нельзя сдаваться без борьбы. Я все правильно поняла?
– Да, дорогая, – удовлетворенно кивнула мама.
Родители обняли на прощание свою девочку и пошли в дом. Санни переполняли чувства. Радость. Облегчение. Страх.
Она только не могла понять, как все это время могла быть такой глупой. Ей было страшно от предстоящего разговора с Коннором. В теории все гладко, но оставалось самое тяжелое – сделать первый шаг и, возможно, получить сокрушительный отказ.
Коннор сидел в кабинете отца и перечитывал только что полученное письмо.
Письмо было от его бывшего начальника, Джона Макдермота, блестящего ученого. Именно он увлек Коннора в науку. Он открывал новый научный центр в Сан-Франциско и предлагал Коннору место главы научной лаборатории в нем.
Зная о мечте Коннора посвятить себя науке, он предоставлял ему такую возможность.
Правда, письмо с предложением пришло несколько рановато. Ведь Коннор еще не успел подготовить родителей к тому, что он, возможно, уедет из Оук-Вэлли. Но письмо пришло, и упускать такую возможность ни в коем случае нельзя было.
Нельзя было и упустить возможность послушать совета Санни, который постоянно вертелся в голове Коннора.
Может, это тебе стоит поговорить со своими родителями, рассказать им о своих планах, а не притворяться тем, кем ты не являешься?
В этом она была права – да и в чем она не была права?
Собрав все свое мужество, Коннор рассказал родителям о своих планах и о неожиданном предложении.
Они с пониманием отнеслись к его словам, пожелали ему удачи и сказали, что он во всем может рассчитывать на них. Коннору стало стыдно, что он так плохо о них думал, боялся открыться своим собственным родителям, которые желали ему только счастья.
Все встало на свои места; его мечта была на пути к осуществлению. Пора было покидать Оук-Вэлли. И покидать Санни.
Почему-то при этой мысли у Коннора начинала болеть левая сторона груди, как будто там образовалась пустота, которая никак не хотела исчезать или заполняться. А ведь он никогда и не помышлял о том, чтобы Санни стала частью его жизни. Но об этом говорил его разум, а сердце?
Будь разумным, Коннор. Полученное предложение – это все, о чем ты только мог мечтать. Или нет?
– Коннор, мы можем поговорить? – Он резко повернулся и увидел в дверях объект его противоречивых мыслей.
Санни была, как всегда, прекрасна, может, даже немножко лучше, чем обычно. Но что-то с ней было не так. Она.., нервничала?
Первое, что пришло ему в голову, – это подойти к ней, зарыться в ее шелковистые волосы, расцеловать ее лицо. А вместо этого он должен был сообщить ей о своем отъезде.
Он жестом пригласил ее войти.
Она вошла, немного скованная и явно взволнованная, присела, посмотрела на Коннора.
– Как дела? – спросил он, убирая письмо в конверт. Он хотел отложить неприятное известие на потом.
