– Ты это решила только что? Или пока меня не было, тараканы в голове совещались три дня?
– Нет, не только что.
Юморист, а вот не смешно.
И что у меня за привычка уходить от собственного шефа постоянно без трусов? То, что осталось, кстати, от не самого дешевого комплекта, болтается на талии, из меня опять вытекает его сперма. Черт. Подбираю брошенное на пол платье, надеваю, путаясь в рукавах.
– Напишу заявление, принесу.
Наконец, справилась, пригладила волосы, надо же в приемную выйти в приличном виде, хотя, уже должно быть все ровно. Разворачиваюсь, делаю несколько шагов в сторону двери, по пути обувая туфли. Хочу ли я подсознательно, чтоб Марка меня остановил? Не знаю, мысли совсем не о том сейчас в голове.
– А ну стоять.
Замираю, чуть повернув голову. Я что-то не поняла? Это он мне? За спиной движение, шорох одежды, а у меня внутри начинает кипеть огненный вулкан. Я все понимаю, когда это «стоять» в контакте игры, сессии, ну, какие никакие, а они у нас были. Мне, конечно, сравнивать не с чем, только с роликами на порносайтах.
– Эльза.
Прикусываю щеку, до боли так, чтоб не растекаться лужей в собственных соплях и слезах, а они могут случиться в любую минуту.
– Эльза, повернись.
Ну, хорошо.
Разворачиваюсь, смотрю на шефа, тот сидит на краю стола, ширинка все еще расстегнута, в этой забавной футболке, небритый, лохматый. Но глазами прожигает меня насквозь.
– Что?
– Ты ведь понимаешь, что никто тебя не отпустит?
– Это что, угроза?
– Нет, предупреждение, чтоб не марала зря бумагу.
– Меня не волнуют предупреждения, по трудовому законодательству я на испытательном сроке, он не вышел, работник вправе сам уйти без согласия на то работодателя.
– Умная такая? – Марк улыбается.
– Видимо, нет.
– Эльза, когда ты волнуешься, у тебя появляется акцент, это так сексуально.
– Да, мне говорили мои любовники.
Улыбка моментально сходит с его лица, снова смотрит внимательно и уже сердито.
– Причиной своего увольнения напишу, что я устроилась к вам секретарем, а не девочкой, которую можно трахать, когда захотите и где захотите. Я не проститутка и не шлюха. Для этого у вас есть другие девицы, постоянно шныряющие по приемной и кабинету. И еще, Марк Альбертович, прежде чем кончать в девушку, может быть, надо подумать головой, надо ли это делать, или спросить у нее, предохраняется ли она, если у самого нет ума натянуть презерватив.
Лицо Марка менялась по ходу моей речи, он то хотел что-то сказать, то поджимал губы. А меня несло, как коня в мыле по бескрайнему полю.
– И если вы считаете, что я буду терпеть и благодарно сносить все ваши выходки, то вы ошибаетесь. Ни вашей любовницей, какой-то там по счету, ни приходящей рабыней, ни удовлетворением вашего раздутого эго я быть не собираюсь.
– А кем ты хочешь быть?
Теперь он снова играл. Наверняка, о чем-то там надумал в своей башке, и сидит, вот так нагло смотрит и спрашивает.
– Я…– не успела ничего ответить, в дверь начали стучать.
– Марк! Марк, ты там? Марк, что-то случилось?
– Марк Альбертович, к вам посетитель.
Сделала наглую улыбочку, на какую только была способна, копируя своего шефа, указывая рукой на дверь. За ней Лиза билась в истерике, словно Марк тут собрался резать вены, а не только что трахал на своем столе свою же секретаршу.
– Иди в душ, я разберусь ней.
– С чего это? Я хочу посмотреть на разборки.
Он быстро подходит ко мне, тянет за руку к дальней двери. Я знаю, там небольшая уборная и душевая, на случай, видимо, атомной войны или безумного аврала на работе, или, как вариант, потрахаться и подмыться.
Ненавижу его!
Вот если бы он знал, как я его ненавижу!
– Отпусти, никуда я не хочу идти, – упираясь каблуками в пол, сопротивляюсь его напору. – Я хочу идти писать заявление об увольнении, и прекрати меня трогать.
– Я тебя отшлепаю, нет, выпорю за все твои слова, чтоб вся дурь из головы выветрилась.
– Пороть будешь ту, что двери выламывает.
– Да ты ревнуешь? – Марк разворачивает меня, прижимая к себе, из его рук совершенно невозможно вырваться, звериная хватка.
– Я? Не путайте брезгливость с ревностью.
– Вот же сучка!
Снова тащит меня, открывает дверь, запихивает, тут же щелчок, я в темноте, глотаю ртом воздух от возмущения, дыхание совсем сбилось. Прислушиваюсь, в кабинете шум, Лизкины причитания, так и представила, как она театрально заламывает руки, кидается Марку на шею, в огромных глазах слезы, а ее ручонки шарят по его груди.
Господи, сейчас блевану. Я стала халдой и хамкой, во время работы в культурном учреждении в моем обиходе не было таких слов. А тут с кем повелась, от того и набралась, один Медведев чего стоит, хамло первой степени. Включила свет, а душевая оказалась и не такой маленькой, полноценная ванная комната.
Посмотрела на себя в зеркало: щеки горят, волосы растрепанные, губы искусанные. Между ног влажно, надо срочно все стереть, да выкинуть рваное белье. Я, конечно, правильно сказала, что не стоит в меня кончать, ведь ему не шестнадцать лет, взрослый мужчина должен себя контролировать. Я ему не жена, которая просит ребенка, соображать надо. Пусть подумает, может, напугается, мужички все пугливые, что касается залетов.
Хорошо, что еще тогда, после порочного клуба «Лезвие», я сходила к гинекологу, купила противозачаточное кольцо, тут же поставила, совсем не предполагая, что оно мне так пригодится. Открыла воду, умылась, сняла порванные трусики, швырнула их в урну, намочив полотенце, потерла между ног. Прислушалась, шум за дверью стих, слышно было, как, не умолкая, звонит телефон.
Да и пусть, я уже увольняюсь, не моя забота. Покрутила дверную ручку, бесполезно, все закрыто.
– Эй, открой меня! Марк!
Я, как кукла Лиза сейчас, только она скреблась внутрь, а я хочу выйти, да поскорее. Просто выйти, собрать свои вещи и покинуть эту прекрасную перспективную компанию.
– Опаньки, кто тут у нас?
Худший из спасителей, но я рада и ему. Артур улыбается во весь рот, разглядывая меня с ног до головы.
– Дайте пройти.
