дура, и, судя по вопросам Мити, между вами с Павликом в новогоднюю ночь были не только салатики!
– Ладно! – выпалила я, вскакивая со стула. – Да, он меня поцеловал. Но для него это все – проходная ситуация! А я хочу, наконец, чего-то постоянного и надежного! И не собираюсь становиться для Павлика коротким приключением на стороне, ясно?!
– Ясно, – вздохнула обреченно подруга. – Но Митя, похоже, так не думает.
И, словно в подтверждение ее слов, сын влетел в комнату, радостно размахивая самым простым кнопочным телефоном, что я ему купила на всякий случай.
– Папа звонил! – сообщил он воодушевленно. – Скоро приедет, чтобы взять меня погулять!
– Вот и прекрасно, – кивнула я и, красноречиво взглянув на подругу, заметила:
– У меня как раз освободится время для своих дел. А тетя Лина за вами присмотрит!
Я мстительно улыбнулась подруге, и та в ответ рассерженно уперлась кулаками в бедра, но ничего не сказала.
– Нет-нет! – тут же затараторил Митя. – Ты обязательно должна пойти с нами, мамочка!
– К сожалению, я не могу, – улыбнулась мягко сыну, но голос при этом звучал твердо. – Уверена, вы просто отлично проведете время. А теперь тетя Лина наконец доделает мне прическу и я помогу тебе собраться, солнышко.
Но вышло все в итоге совсем не так, как я планировала.
– Милый! Ты совсем обо мне забыл! – заявила Лайма, придя ко мне первого января, будто только ее здесь и ждали.
Впрочем, ждали, чего скрывать? Ведь я собирался рассказать про то, что теперь являюсь отцом ребенка, пусть мое родительство и стало внезапным прежде всего для меня самого.
– Не забыл, – ответил «невесте», отстранив ее и указав на место за кухонным столом.
Этот день, что начал отчет нового года был… обыденным. Мне всегда нравилось это ощущение – когда на смену лихорадочному преддверию приходило совсем иное чувство. Будто все встало на свои места, снова начал отсчет год. И окружающие успокаивались и переставали наделять наступающие даты мистическими свойствами.
– Я так хотела бы быть рядом в этот праздник! – воскликнула Лайма, но в тоне ее не было желания меня уязвить.
Как будто она понимала, что ничем хорошим это не закончится.
– У меня были другие планы, ты же знаешь, – парировал, подернув плечами.
– И как? Планы осуществились?
Теперь в голосе Лаймы сквозила нескрываемая тревога.
– Более чем.
Я отошел к окну, засунул руки в карманы спортивных штанов. Черт! А ведь все выходило сложнее, чем я себе это рисовал в мыслях. Но была-не была, придется признаваться.
– Лайма, этот праздник я провел вместе со своим сыном, – проговорил, поворачиваясь к невесте.
Никогда не видел у нее… такого выражения лица. Сначала она «зависла» на добрую минуту, потом ее глаза буквально полезли на лоб, а ярко-накрашенный рот стал округляться.
– Со своим… сыном? – ошарашенно переспросила Лайма.
– Да. У меня есть сын.
– От кого?!
И это единственное, что ее интересовало?
– Ты ее не знаешь. Она работала у меня несколько лет назад.
– Боже мой!
Лайма вскочила, но тут же упала обратно на стул. Так сразу невозможно было понять – то ли рыдать она собирается, то ли запустить в меня каким-нибудь предметом потяжелее. И я даже не знал, что из этого переживу легче.
– Ты все это время… у тебя была вторая семья?
Тут настала моя очередь охреневать. Какая, к чертям собачьим, семья? У меня и первой-то нет, не говоря уже о второй. Но, с другой-то стороны, Лайма столкнулась с новостями, и имела полное право предполагать что угодно.
– У меня не было второй семьи, – терпеливо проговорил я. – О Мите я узнал на днях. Как ты помнишь, новостные ленты пестрели самыми сантабарбарными заголовками в мою честь.
– Так это правда?
Нет, блин, я тут уже добрых десять минут стою и ей вру.
– Это правда. Но все вышло… случайно.
– Так…
Лайма все же поднялась на ноги и заходила по кухне, как солдат на плацу. Она то поднимала руки и терла виски, то закрывала глаза и запрокидывала голову, как будто собиралась молиться.
– Значит, у тебя есть сын, – вынесла она очевидный вердикт.
– Да.
– Его зовут Митя.
– В точку.
– Дмитрий Павлович… хорошо. Сколько ему лет?
– Ммм… пять.
– И как он… ну, получился?
Как-как… как получаются все дети. Что обычно узнается из учебника по анатомии за девятый класс. Ну, самое позднее.
– Я был на свидании вслепую. Там была и Снежана. И мы…
– Ты был на свидании вслепую?! Без меня?!
Захотелось заржать, но я сдержался. Подошел к Лайме, обхватил ее за плечи и снова усадил на стул. Начать выпивать так рано – дурная примета для нового года, но я налил себе и ей по щедрой порции. Буквально впихнул бокал в руку невесте и подвел краткое резюме:
– Снежана, бывшая сотрудница моей фирмы, родила мне сына пять лет назад. Тогда еще ты не была моей невестой. Я узнал о Мите несколько дней назад. Планирую полностью, насколько это возможно, участвовать в его жизни. Вот и все.
Выпив «успокоительное» (и даже не поморщившись), Лайма отставила бокал и посмотрела на меня внимательно. Что там происходило в ее голове, знать я не мог, но мне это было чертовски интересно.
– Я тут подумала… это даже хорошо. Я хотела отложить рождение детей лет до сорока. Тогда не так обидно пожертвовать фигурой. И в любом случае, к тому времени я уже начну делать подтяжки…
Ни про какие подтяжки и перетяжки я слушать не собирался. И видимо, по моему кислому выражению лица Лайма это поняла. Вскочила со стула, подошла ко мне. Прижалась и уткнулась лицом в мою грудь. И что? На этом все? Никакого брошенного графина мне в морду? Ни пощечин, ни заверений, что простить меня за это никак нельзя?
– Познакомь меня с сыном, – попросила Лайма, и я понял, что
