«Загляни ты в сердечко мне и скажи "уходи" зиме.
Ветер воет, а ты грей меня, небо стонет, а у нас весна…»
— «Колыбельная» Полины Гагариной? Серьезно? — удивляюсь я.
— Почему нет?
— Я вообще не думала, что ты такое слушаешь! Какие-нибудь басы должны играть. Транс там, не знаю, что еще мужчины любят? — отвечаю честно.
— Я люблю разную музыку, — улыбается Артур.
Артур вновь и вновь ставит треки, сопровождая каждый своими мыслями, восприятиям, комментариями. Впервые слышу, чтобы так относились к музыке. Не просто «нравится/не нравится». Время пролетает стремительно быстро под наши разговоры и песни. Я почти не думаю о своем злодее, каждый раз ругая себя, если мысли проскальзывают о нем.
Мы выходим из автобуса, и Артур помогает мне вытащить чемодан.
— Спасибо за это и за интересную поездку, — благодарю я, готовая уйти.
— Может, встретимся? — предлагает Артур.
Я смотрю на него внимательно, понимая, что за всю поездку я не рассматривала Артура как мужчину, только как друга, хорошего собеседника. Наверное, я еще не скоро смогу сделать шаг на встречу мужчины. И смогу ли в принципе. Поэтому мешкаю с ответом, подбирая слова.
— Ты не свободна?
— Вроде того, — соглашаюсь, чтобы не придумывать других отговорок.
— Неважно. Мне просто интересно с тобой. Я не претендую на руку и сердце, — подмигивает Артур.
Я диктую свой номер и записываю его, замечая, как ко мне подходит папа. Прощаюсь с Артуром, и бегу обнимать отца. Я соскучилась по родителям!
Глава 20
Глава 20
Стас
Спустя неделю…
Утро понедельника встретило дождем. Было так пасмурно, что не хотелось ничего делать. Но я подскочил в пять утра, впрочем, как обычно и делаю, собираясь на пробежку, несмотря на ливень за окном. Мне казалось, что я вернулся в то состояние, в котором был до встречи с Юлей. Пустота внутри. Маска снаружи. Но что-то изменилось, потому что каждый день я ощущал все новые и новые, до этого не известные мне эмоции, в которых не хотел признаваться самому себе.
Холодные капли дождя бодрят, но я продолжаю бежать, пытаясь выкинуть из головы образ Юли и слова Лии. Я мучаюсь этим уже неделю, а еще тем, что Юля сбежала, взяв удаленную работу. Я даже посмотреть на нее не могу! А мне просто необходима доза в виде ведьмы. Хотя бы просто взглянуть на нее…
Кстати, сегодня я должен был улетать с Соней во Вьетнам, но я порвал с ней, оплатив ей поездку в Европу, в Мадрид. То место, которое она выбрала сама. Благородство? Нет, просто мне было не по себе после слов, сказанных Лией. Хотелось «исправить» хоть что-то.
Вымокший, кажется, до трусов, я принимаю горячий душ, решая, что хочу узнать ответы. Если допустить, что слова Лии — правда, то в этой истории один злодей и, как бы не было печально признавать, это я. И как принять новую действительность, я не знал, но решил, что пора расставить все точки над «и».
Я быстро собираюсь, накидываю любимые джинсы и футболку. Решаю не завтракать. У мамы всегда вкуснее в любом случае. Надеюсь, она приготовит свои фирменные блинчики. Быстро подъезжаю к дому своих родителей, открываю своим ключом дверь, и проскальзываю в кабинет к отцу, где хранятся все документы. Открываю сейф, начиная искать то, что мне нужно. Откладываю документ за документом, но не нахожу.
— Что ты тут делаешь? — слышу грозный голос отца.
— И тебе привет, папа, — говорю с улыбкой.
Отец стоит передо мной в футболке и трусах-семейниках с помятым видом. Наверняка разбудил своим неожиданным появление спящих родителей. На секунду становится даже стыдно. Не подумал, что стоило приехать чуть позже.
— Извини, если разбудил, — добавляю искренне я.
— Привет, сынок, — меняет свой тон отец, — что ты ищешь?
С тех пор как закрыли мое уголовное дело, мы никогда больше не говорили об этом. Наложили своего рода негласное табу на эту тему. Не вспоминали. Я просто старался изо всех сил исправить последствия. Угрызения совести меня мучали только по отношению к своим родителям. Поэтому я растерялся с ответом.
— Ищу старые документы, — расплывчато ответил я.
В этот момент зашла мама, расплываясь в улыбке.
— Сыночек мой! Какой сюрприз! — мама обняла меня крепко, а я ее в ответ, улавливая знакомый родной запах. Мама пахла чем-то домашним и родным.
— Какие документы? — не унимался отец.
А я тем временем, кажется, перебрал все бумаги, не найдя то, что искал. Придется посвящать родителей, хоть я этого и не планировал. Почему-то я вообще решил, что они ни о чем не спросят. Какой-то слишком растерянный я… или потерянный.
— Ищу документы по своему делу, — отвечаю твердо.
— Какому делу? — спрашивает опять же отец, а мама меняется в лице, понимая, что именно я имею в виду.
— Статья сто двадцать шесть.
— Зачем? — оседает мама на кресло.
— Нужно.
— Их тут нет, я убрал их в другое место, — отвечает отец.
— Почему?
— А зачем они тебе?
— Ответы мне нужны, ответы, — смотрю в глаза отцу.
— Какие? — не унимается родитель.
Вздыхаю, понимая, что не получится от них отвязаться.
— Юля… Та девушка, действительно взяла деньги взамен на то, что забрала заявление на меня? Хочу посмотреть соглашение. Соглашение было от вашего имени, как моих представителей, и адвоката, сейчас я хочу на него посмотреть.
— Конечно! Ты же знаешь, что мы лишились своей квартиры! — отвечает мама, а сама меняется в лице.
— Сынок, ты же знаешь, что для твоего же блага мы решили, что тебе лучше не видеться с ней, — добавляет отец.
— Она лично забирала деньги и заявление? — не унимаюсь я.
Вдруг замечаю, что мама замешкалась, а глаза отца забегали. Они явно что-то скрывают! В моей душе поднимается нехорошее предчувствие.
— Говорите! — крикнул я, скорее прорычал, понимая, что терпение на исходе.
— Ладно, ладно, — соглашается мама.
— Нет, заявление она не забирала сама, если тебе так важно. Ей было семнадцать, поэтому переговоры вели с ее родителями, которые были уверены, что она этого делать не будет из-за своего характера или чего-то ещё, но они понимали, что смысла тебя садить нет, тем более изнасилования не было. Мне вообще показалось, что ее отец думал, что все было обоюдно у вас. Наш адвокат постарался, — усмехнулся отец, — хоть и доказательства были другие. Но это неважно уже. Они пошли на сделку, которую заключили от ее имени. А заявление помогли отозвать за определенную сумму денег без ее участия. Она просто подписала бумагу, которую ей подсунули родители. Опять же наш адвокат подсуетился. Условие было от них одно, чтобы ты к ней не приближался. Поэтому соответствующее постановление действительно было, но его аннулировали через пару месяцев, чтобы твоя биография была чиста. Не бесплатно, естественно, — закончил отец.
Чувствую, что внутри все сжимается.
— Что значит, что были другие доказательства? — говорю не своим голосом.
— У нее не было никаких смс-оповещений и прочего, о чем говорил ты. Тем более, что на твоем телефоне тоже всего этого не было, только у твоего друга, — отвечает мама тихо.
— То есть, я действительно похитил ничего не подозревающую девушку?! — я уже кричал, не сдерживая эмоции, резко ударив рукой по столу.
Мама дернулась от глухого звука.
— А ты не знал? — спросил отец, выгибая бровь.
— То есть всё это время, вы думали, что ваш сын, кто? Насильник? Похититель? — рычу я, в сердце обида и злость, разносящаяся по моей душе вихрем.
Родители молчат, опуская глаза.
— Почему вы мне не сказали?! — не унимался я, — почему не сказали, что я ошибся? А, вы же считали, что я это специально! — говорю ядовито.
— Твоя ненависть к ней приносила свои плоды, — строго ответила мама, — ты перестал прожигать жизнь, взялся за ум. Мы ведь с отцом не знали, что делать уже к тому моменту. Даже этот случай — доказательство того, что где-то мы что-то упустили. Кому придет в голову вообще участвовать в таком, если это правда? Это тебя отрезвило, — заканчивает мама, и добавляет уже мягче, — зато посмотри, кем ты стал! У тебя свой бизнес, цели! И это все без нашей помощи.
