ладошки к горящим щекам и не могу сдержать улыбки. Сама не понимаю, что вызывает у меня такую реакцию. Но сегодня мне не хочется грустить.
Воспоминание, как я изучала красиво вылепленное тело Гордея, накрывает с головой. Как он царапал щетиной раздраженную кожу, но это безумно заводило. Как я, не стесняясь, показывала свое желание. Последнее, что помню, – как меня притянули в объятия и я провалилась в сон.
На меня действует ночное открытие, что Гордей – вполне живой человек со своими страхами и тайнами. Я даже в какой-то степени понимаю, почему он так ведет себя с людьми. Боится подпустить и потом потерять. Ему сложно, потому что он уже однажды оказался на обочине жизни. Никому не нужный.
Стряхиваю невеселые мысли и от души потягиваюсь. Смотрю на время и с удивлением отмечаю, что только пять тридцать. И что Гордею не спится?
Во рту за ночь пересыхает настолько, что, кажется, я не в состоянии сейчас разомкнуть губы. Неохотно встаю с кровати и накидываю первую попавшуюся под руки вещь. Футболка мужа, которая висит на мне словно балахон.
Усмехаюсь. Да уж, он огромный. Но мне это начинает нравится. Кожу все еще покалывает от его щетины, и я снова вспоминаю его поцелуи, рассыпающиеся по спине.
Почему-то во мне растет уверенность, что прошедшая ночь что-то изменит в наших отношениях.
Плетусь на кухню и замираю на пороге, когда вижу стоящего у окна Гордея. Он что-то изучает на экране телефона, и мне сначала становится не по себе. Стоит словно каменное изваяние в спортивных штанах, открывающих косые мышцы живота. Закусываю губу от прострелившего тело желания. Я становлюсь похожей на голодную кошку, которой всегда мало ласки.
Позволяю себе еще немного посмотреть на привлекательный профиль Беса. Но жажда берет свое, и я не таясь направляюсь к холодильнику, но муж не слышит ничего. Или намеренно игнорирует.
Рискую подойти к нему и провожу пальцами по спине. По напряженным мышцам. Впитывая его мощь и силу. Гордей дергается и поворачивается ко мне.
– Доброе утро, – улыбка сама расползается по лицу, и мне кажется, я выгляжу как идиотка.
– Ты че не спишь? – на лице ни следа улыбки.
Как будто и не было ночи. Или мне только так кажется? Боже, я надеюсь на это.
– Пить захотелось, – уже без былой уверенности произношу я.
Гордей скидывают мою руку со спины и отходит.
– Иди к себе, кукла, – в голосе холод, который заморозит кого угодно.
– Но… – предпринимаю попытку завязать разговор, – я думала…
– Что ты думала, кукла? – вкрадчиво интересуется он и презрительно щурит глаза.
Окидывает мою дрожащую фигуру с каким-то отчуждением. Словно видит впервые и вообще не рад моему появлению.
– Я думала, что ночью…– неуверенно переступаю с ноги на ногу, не в силах посмотреть ему в лицо.
– Мы стали ближе? Че за бред у тебя в голове, кукла? То, что я тебя трахнул в другой позе, не делает нас ближе, – спокойно проговаривает он, разбивая мои наивные мечты вдребезги.
Он разворачивается, и я слышу, как удаляются его шаги.
– А, да, – замирает у входа, – таблетки экстренные выпей. На всякий случай. Кажется, я кончил в тебя, а дети мне ни к чему, – окончательно добивает меня.
И я остаюсь в одиночестве. Какое-то время тупо пялюсь на место, на котором еще несколько минут назад стоял Гордей. В чувства приводит ощущение холода, разливающееся по ступням.
В голове стучат обидные и злые слова Беса, и я до боли прикусываю щеку.
Чертов, брак! Чертов самовлюбленный индюк. И хрен я ему скажу, что итак на таблетках. Пусть теперь думает и переживает, забеременею я или нет.
Привожу себя в чувства, взращивая в себе злость и ненависть к этому мужчине. Он ясно дает понять, что между нами ничего не изменится. Вот только бы узнать, из-за чего он так ко мне относится.
Может, спросить у отца?
Гордей
Вот же гадство! Надо ж было так лохануться и девчонке какие-то надежды ненужные вселить.
В очередной раз сбегаю от нее, чтобы не видеть этих колдовских глаз.
Расслабился, придурок? Это всего на одну ночь!
Быстро напяливаю джинсы и свитер и вылетаю из дома. Хрен его знает, куда я отправлюсь в шесть утра. В принципе, не волнует, главное, чтоб подальше от куклы. Потому что чем больше времени я провожу близко, тем сильнее меня ведет в ее сторону. А мне это вообще нахер не упало.
Сейчас ночь вместе, а дальше что? Люблю-трамвай куплю? Ну уж хрен там!
Я не позволю подобному случиться. Сажусь в «Мерс» и вылетаю на полном ходу за территорию дома. Бросаю взгляд в зеркало заднего вида, и внутри в очередной раз сжимаются стальные тиски. Тянет вернуться, но не позволяю себе даже думать в том направлении.
– Ты сдурел будить меня в шесть утра? – слышу сонный и злой голос Дана.– Совсем сбрендил. Че тебе надо?
Начинаю громко ржать над этой тирадой.
– Мне нужно, чтобы ты поднял с кровати свою задницу и приехал в зал для спаррингов.
Его стон заменяет тысячи слов.
– Пошел нахрен, тиран еб**чий. С тренером дерись, мне прошлого раза хватило.
– Слабак, – бросаю я и слышу как Дан прерывает вызов.
Впериваю взгляд в дорогу и вспоминаю, как я умудрился подружиться с таким оторвой.
Сначала мы присматривались друг к другу, как зашуганые дикие звери. А потом Дан помог выкарабкаться после очередной ночной драки. Мне тогда нехило прилетело…
Мысли прерывает звонок.
– Слушаю, – непонятно, какого черта мне звонит Иванов в такое время, но сейчас узнаем.
– Гордей, надеюсь, не разбудил. Есть разговор. Я подъеду?
Мысленно чертыхаюсь. Сука, начало седьмого. Тебе че не спится?
– А по телефону?
Небрежно бросаю я, выруливая на паркинг своего офиса. Тишина и покой. Такое тут редкость, но и я не имею привычки приезжать сюда в такую рань. Обычно сначала по объектам.
– Боюсь, что никак, – в голосе тестя отчетливо слышится недовольство.
– Ладно, подъезжай ко мне. Буду ждать.
Не дожидаясь ответа, скинул вызов. На входе только охранник Жора, в здании никого. Вот бы сейчас погрузиться в работу, а не в пустые беседы с Ивановым.
Но рано еще показывать, что мне, в принципе, похрен на его проблемы. Еще не все готово для итогового рывка, так сказать.
Иванов приезжает быстро и с хмурым лицом заходит в кабинет. Крепкое рукопожатие, мой кивок на кресло напротив.
Подхожу к кофе-машине и бросаю вопросительный взгляд на тестя. Он только качает головой, и я
