Виктор оборачивается через плечо.
— Какая-то фигня получается, — я вытягиваю ноги и пальцами перебираю. — Я не смогу быть твоей содержанкой. Склад характера не тот. И, — поднимаю взгляд, — если я планировала бунтовать против мамы, то не так. Гадко, Виктор.
— Тебе разве было со мной плохо?
— Теперь будет плохо, — слабо улыбаюсь я. — Я лучше буду маменькиной дочкой, чем любовницей богатого мужчины. Пусть мне мама звонит и спрашивает пообедала ли я, чем ты с приказом незамедлительно явиться и ноги раздвинуть.
— Твоя прелестная головка забита всяким мусором, — холодно улыбается Виктор.
— Да, — встаю и подхожу к нему вплотную. Поправляю галстук, приглаживаю лацканы пиджака и всматриваюсь в зеленые и сердитые глаза, — но именно это тебе и нравится во мне. Ты ведь вышвырнешь меня из своей жизни, как только я лишусь этой наивности и приму правила твоей игры. Когда соглашусь, что любовь и близость можно задорого купить.
Поддается ко мне в желании поцеловать, а я отплываю к двери. Молча открываю ее и с ожиданием взираю на Виктора, а он самодовольно ухмыляется.
— Я увольняюсь.
— Понял тебя, — кивает и выходит. — Игорь!
— Харе Кришна! — зло и басовито отвечают ему.
— Да чтоб вас…
Несдержанно хлопает входной дверью, и я плетусь на кухню, где Игорь во все глаза смотрит на рыдающую матушку и за руки ее держит.
— Ушел? Оставил тебя? — всхлипывает она.
— Ага, — достаю из холодильника графин с ягодным компотом. — Игорь, я, как и мама, придерживаюсь мнения, что у мужчин должны быть принципы и серьезные намерения.
— Харе Кришна, — заверяет меня Игорь.
— Отлично, — прижимаю к груди графин и семеню прочь. — Ловлю на слове.
— Кира…
— Все хорошо, мама, — я встряхиваю волосами, — и извини, что так поздно вернулась домой.
Сижу на подоконнике и пью сладкий компот прямо из графина и понимаю, что вот я и повзрослела. За один день. И надо сказать, что быть взрослой — невесело, но хорошо отрезвляет. Я обязательно съеду от мамы, найду работу и займусь подготовкой к экзаменам, чтобы, наконец, поступить. Пора выстраивать жизнь по маленьким кирпичикам и отказываться от подростковых иллюзий, что всё само как-то устроится или что кто-то должен решить мои проблемы.
— Кира, — шепчет мама и просачивается в комнату. — Милая… — она присаживается на стул и едва слышно говорит, — прости меня. Это моя вина.
А еще взрослый человек никого не винит. Я делаю глоток компота.
— Ма, все хорошо.
Во мне нет злости и раздражения. Я готова и буду с мамой коммуницировать с позиции взрослого человека, а не девочки. Она, прежде всего, отдельная личность со своими тараканами и заботами, и мне теперь надо учиться быть для нее подругой.
— Я не должна была так давить на тебя.
— Я люблю тебя, ма, — отставляю графин и соскакиваю с подоконника. — Иди сюда.
Мама недоверчиво встает, подходит, и я ее крепко обнимаю:
— Я всегда буду твоей дочерью. И ничто этого не изменит, как и мою любовь к тебе.
Мама всхлипывает. Ей страшно остаться одной в пустой квартире, и мне этот страх понятен.
— Мы же должны были тортики и эклеры печь, нет?
— Но ты же…
— Мы их сами съедим и соседей угостим.
Отпрянув и просияв улыбкой, мама оживленно тянет меня за собой и делиться, что в интернете ей посоветовали какой-то особенный крем и мы обязаны его приготовить.
Глава 24. Особый повод
— Привет, Игорь.
Хватаю со стола спички и уже намереваюсь выйти из кухни, как гость наш мне отвечает:
— Привет.
Я аж вскрикиваю от неожиданности, спички роняю и к стене отпрыгиваю.
— Мне позволили обет молчания завершить раньше срока, — он улыбается и делает хитрый глоток чая.
— И тому есть повод, — мама мельком и испуганно смотрит на меня.
Игорь у нас частый гость. Периодически мама задерживается на работе, а возвращается ночью довольной и румяной. Я ей намекала, что она уже взрослая девочка и ей необязательно после свиданок срочно бежать домой, но она похихикала и отмахнулась.
— Какой повод? Сам Кришна спустился?
Игорь и мама переглядываются, как шкодливые школьники.
— Я делаю твоей маме предложение, — Игорь решительно распрямляет плечи и вскидывает подбородок.
У мамы в глазах проскальзывает тень страха. Подозреваю, что если я сейчас выскажу свое несогласие, то она откажет Игорю.
— Ну, — я чешу бровь. — Вы уже знакомы довольно серьезный срок, аж целых две недели…
— И женимся мы сегодня, — торопливо добавляет Игорь и улыбается, тоже весь испуганный и ожидающий моих криков.
— Ого, — я поднимаю спички с пола. — Вот прям женитесь?
— В Храме Кришны, — шепчет мама. — В семь часов вечера. Вот.
— Это всё замечательно, но официально…
— Завтра с утра в загс, — перебивает меня Игорь. — Я же говорил, я настроен серьезно, Кира.
— И кое-что еще, — мама поджимает губы и отводит взгляд.
— Что?
— Говори, — сердито фыркает на побледневшего Игоря. — Ты и должен ей это сказать, я ведь против.
— Я пригласил Виктора, — тихо и обеспокоенно заявляет он.
Не буду лгать при упоминании этого имени, у меня сердечко ёкнуло, но вида я не подала.
— И?
— Я не мог не пригласить, Кира, — оправдывается Игорь. — Он же мой друг, не только босс.
— А еще он подлец и негодяй,
