- Не могу, котён… прости…
Целую, нежно, ласково, в памяти сразу то, что было раньше, когда она от моих поцелуев таяла. Она и сейчас тает.
- Зачем ты так, Никит, за что? Почему ты таким стал? Ты же… ты же другим был, совсем другим!
Почему я таким стал? Потому что меня любимая женщина предала, растоптала, унизила…
Чёрт…
Прижимаюсь лбом к ее лбу, потом резко отстраняюсь, открываю дверь. Выхожу.
- Я тут подожду. Примеряй. Начни с красного, красный цвет тебе идет.
Глава 28
Он наконец-то выходит, и я могу перевести дух.
Щёки краснеют как стоп-сигнал светофора!
Вот только не знаю, зажгла ли я этот стоп для Никиты?
Я хотела... правда, хотела, чтобы он прекратил меня мучать! Вот только...
Каждый его поцелуй, каждое прикосновение всё сильнее распаляли огонь внутри! И теперь это пламя никак не хочет погаснуть!
Дрожащими руками натягиваю невесомый комплект белья.
На ценник стараюсь не смотреть - потому что тогда точно грохнусь в обморок! Прямо тут, в этой просторной примерочной, которая почему-то кажется до жути тесной... словно воздуха не хватает! Дышать тут нечем!
Всё пропитано им... и я тоже пахну им!
Этим невозможным! Невыносимо наглым мужчиной, который привык брать, не спрашивая...
Никита всегда получает то, что хочет. Я знаю это из прошлого опыта. Тогда, пять лет назад я тоже пыталась сопротивляться... вот только зря. Все мои усилия оказались тщетны.
Он называл меня котёнком. И рядом с ним я до сих пор чувствую себя именно так - бездомным, потерянным животным, которое подобрали на улице. Когда он проводит своей горячей ладонью по моей шерсти - я готова замурлыкать... свернуться клубочком в надёжных объятьях и закрыть глаза от удовольствия!
Зажмуриваюсь, стараясь отогнать непрошенные чувства. Нет. Я не должна поддаваться его дьявольскому обаянию. Ведь я уже давно не котёнок!
Я - замужняя женщина... я - мама! Я не должна... не должна...
- Тебе идёт, - низкий, хриплый голос заставляет вздрогнуть.
Вот чёрт...
Никита, оказывается, давно приоткрыл дверь примерочной и всё это время следил за мной в щёлку.
- Не надо... - тихо шепчу, видя в отражении зеркала его голодный взгляд.
Стою в одном белье и даже не спешу прикрыться. Чувствую себя ужасно порочной.
Так нельзя... зачем я позволяю ему смотреть?
В груди тяжкий ком. Не даёт дышать.
Чувство вины борется с диким желанием...
Господи... мне, ведь, нравится, что он смотрит!
Нравится, как он смотрит...
Дико, опасно... обольстительно...
Бельё в области груди вдруг кажется нестерпимо тесным. Острые вершинки становятся чувствительными и утыкаются в тонкое кружево...
Нервно сглатываю, когда он входит.
Стоит позади меня. Смотрит в зеркало.
Я тоже смотрю на нас.
Не узнаю обнажённую незнакомку в отражении. Блестящие глаза, пылающие щёки... Нет, это не могу быть я!
Никита кладёт ладони мне на живот.
Перехватываю крупные запястья и стараюсь их оттолкнуть.
Но он сильный. Очень сильный.
Такой высокий и мощный... Его плечи раза в два шире моих. Боже... как красиво мы смотримся в отражении. Хрупкая я и такой мужественный он.
Сама не понимаю, как это происходит, но на секунду я разрешаю себе перестать сопротивляться.
Просто откидываю голову назад, на широкую, твёрдую грудь. Прижимаюсь спиной к его телу... закрываю глаза...
Его пальцы скользят всё ниже и ниже... Мы оба дышим словно спортсмены после длительной дистанции... после забега...
Вот только я не бегу. Хотя должна. Но почему-то я стою как вкопанная и разрешаю ему хозяйничать с моим телом.
Знаю, что он чувствует. Его желания очевидно проступают, утыкаясь недвусмысленной твёрдостью мне в поясницу.
А пальцы меж тем... гладят, ласкают, растягивают дорогое кружево там, внизу... Исследуют, заставляя всё тело трепетать и жаждать продолжения!
- Не нужно, Никит, пожалуйста, - трепыхаюсь я, боясь, что он продолжит... но ещё больше опасаясь, что остановится.
Свожу ноги плотнее... Ах... как же сладко...
- Расслабься, котён... - жаркое дыхание опаляет ухо. Кожа реагирует, покрывается острыми колышками мурашек.
Мне остро и сладко. Ёрзаю, прижатая к нему... не нахожу себе места от переполняющих меня ощущений...
Больше всего я боялась снова почувствовать это... ведь с Андреем я никогда... никогда не могла...
- Мне нравится, как ты реагируешь, сладкая, - продолжает распалять меня он. - Знал, что ты не забыла меня... я знал...
Закусываю губы до боли, чтобы не быть слишком громкой.
Господи! Что он творит!
Всё тело, словно наэлектризованное, бьётся током и дрожит от волнующих импульсов, что заставляют чувствовать меня его умелые руки.
Я сгораю в его пламени... это мой личный ад! С каждым движением я словно умираю и рождаюсь вновь!
- А-а-ах, - не могу больше сдерживаться и впиваюсь в шершавую кожу ногтями.
Никита накрывает мои губы своей ладонью и властно приказывает:
- Давай же, малышка, не сдерживайся! Сделай это! Отпусти себя!
Он давит особенно сильно на самую чувствительную точку, и я...
Словно дверь, сорвавшаяся с петель от ураганного порыва верта, начинаю биться в сладких судорогах.
Мои глаза закатываются, и я беспомощно хватаю носом воздух...
Бьюсь, кричу, извиваюсь... распадаюсь на невидимые частицы, а потом снова возвращаюсь в своё взбесившееся тело.
Крепкие руки удерживают меня в вертикальном положении.
Никита поворачивает меня к себе лицом и ласково целует.
- Это бельё мы точно возьмём, - усмехается он.
Потом, видя моё замешательство, добавляет:
- В таком состоянии его просто не примут обратно.
Я вскипаю и, сгорая от стыда, опускаю взгляд вниз. А он берет мое лицо за подбородок, поднимает, заставляя смотреть в глаза.
- Я сказал, чтобы ты надела красное. Я передумал, котён. Примерь вот это, - он показывает на вешалку. – Белое. Белое платье. Всегда мечтал увидеть тебя в белом.
Вижу, как сжимаются челюсти. Он мечтал видеть меня в белом платье невесты. Он именно это имел в виду.
Мгновение мы смотрим друг на друга, словно стараясь вспомнить, запомнить…
Потом Никита целует мою руку, и снова выходит из примерочной, тактично оставляя меня наедине с собой...
А я… я медленно сползаю по стене на пол...
Да. Тут мне и место... На глаза наворачиваются слёзы.
Сама не знаю, от чего мне хочется плакать больше... От счастья? От шока? От удовольствия?
Или от осознания того, что я только что стала падшей женщиной?
Это уже не просто поцелуи... не просто преследование бывшего...
Я только что изменила своему мужу с другим.
С тем, кого поклялась самой себе никогда больше не пускать в свою жизнь. С тем, кого поклялась однажды разлюбить...
Поклялась, и не смогла. Не смогла!
Я все еще люблю его. Сильно, остро, страстно, до бабочек в животе, до осколков сердца на асфальте.
Люблю.
И не знаю, что мне с этим делать…
Глава 29
Выхожу из примерочной, в висках стучит, нервы как канаты натянутые, весь на взводе.
Мне нужен ледяной душ. Или хороший спарринг.
Или хороший секс.
Секс с котёной. Только с ней. Больше ничего не поможет.
Хочу её, только её, эту сладкую девочку, такую невинную и наивную, словно и не живёт она почти 5 лет в браке с другим мужиком. Как будто там у не ничего нет. Она до сих пор моя. До сих пор мне принадлежит.
Сажусь на диванчик, голову опускаю.
Чувствую ее запах. Везде. В ушах до сих пор ее стоны, всхлипы, дыхание.
Наваждение моё.
Проклятие.
Что же делать-то, а?
Ведь если бы я понимал, что она не хочет, что её это не вставляет, не заводит, если бы знал, что она меня вычеркнула тогда, пять лет назад, спустила в унитаз наши чувства – было бы проще.
