сторону стола. — Проводишь инвентаризацию?
— Вроде того. Не могу заснуть. — Он кладет начищенную деталь в футляр, который стоит у его ног и где лежат остальные части снайперской винтовки, и закрывает крышку.
— Сколько?
— Я перестал считать. Дня три. Может быть, четыре.
— Господи, Серега. — Я качаю головой. — Ты ел?
— Думаю, да. У меня есть несколько банок в кладовке.
Я оборачиваюсь в поисках его семидесятилетнего дворецкого-садовника-повара.
— Где Феликс?
— Я отправил Альберта в отель на неделю.
С тех пор как я знаю Сергея, он никогда не называл Феликса по имени. Всегда Альберт. Я понятия не имею, что между ними происходит, но Феликс живет в маленькой квартирке над гаражом с тех пор, как Сергей купил дом и вступил в братву четыре года назад.
— Зачем его отсылать? — спрашиваю я.
— Он действовал мне на нервы. Я боялся, что могу случайно его убить. — Он фыркает, достает ближайший к нему пистолет и начинает его разбирать.
— Может, тебе стоит сходить к психотерапевту?
Он смотрит на меня, откидывается в кресле и скрещивает руки.
— Михаил, для того чтобы психотерапевт помог, тебе нужно говорить с ним о беспокоящих тебя событий. Для большинства случаев, которые меня беспокоят, я подписал документы, что буду держать язык за зубами или окажусь в тюрьме. Или того хуже.
Самое опасное в Сергее то, что большую часть времени он вовсе не выглядит сумасшедшим. Его глаза ясны, движения контролируемы, голос ровный, и человеку, наблюдающему со стороны, он кажется вполне уравновешенным человеком. Пока он не начинает убивать людей. Даже сейчас, если бы не оружие, разбросанное по столу, все увидели бы только чистоплотного парня лет двадцати пяти. Спокойного. Просто болтает, как будто его ничто не беспокоит.
— Снотворное пробовал? — спрашиваю я.
— Думаешь, нет? — Он вздыхает и продолжает чистить пистолет. — Ничего не помогает. Ничего, блядь, не работает.
— А ты не думал уйти? Уйти из братвы и уехать на какой-нибудь необитаемый остров или еще куда-нибудь?
— Да, мне бы это не помогло. Без работы я бы, наверное, совсем слетел с катушек.
И храни нас всех Господь, если это когда-нибудь случится. Если Сергей в какой-то момент все-таки сорвется, кому-то придется усыпить его, как бешеную собаку.
— Как насчет поменяться с Павлом? Ты мог бы взять на себя клубы. Меньше стресса.
Он смотрит на меня и заливается смехом.
— Ты можешь представить, как наш холеный Павел ведет переговоры с Мендосой? Не поймите меня неправильно, Павел отлично справляется с клубами, но Мендоза съел бы его живьем. Мы бы потеряли миллионы.
Возможно, так и будет. Мне до сих пор трудно понять, но Сергей исключительно хорош в своем деле. Похоже для того, чтобы вести успешный бизнес с психами, нужно иметь собственного сумасшедшего, который говорит на их языке.
— Ты встретишься с ними сегодня вечером? — спрашиваю я. — Ты справишься, или мне лучше пойти вместо тебя?
Он поднимает на меня глаза и улыбается.
— Ты ненавидишь встречи.
— Ну куда деваться, приказ пахана. — Я пожимаю плечами. — Ну, так как?
— Будет лучше, если ты пойдешь. Не уверен, с каким обилием дерьма может справиться мой измученный сном мозг в данный момент. Роману не нравится мой способ выказывать недовольство.
— Как в случае с отрубанием руки Шевченко, когда он просил лучших условий?
— То, что он просил, было кражей. — Он тянется под стол, достает большую металлическую коробку, которая выглядит довольно тяжелой, и ставит ее на стол. — Ты знаешь, что делают с ворами в некоторых странах? Они отрубают им руки. Мне нравится эта практика.
Почему я ничуть не удивлен? Я смотрю на часы.
— Тогда я лучше пойду.
Сергей кивает.
— Не позволяй им водить тебя за нос. Мы уже установили расценки и количество на этот квартал, я пришлю тебе цифры.
— Хорошо. — Я встаю. — Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. И, пожалуйста, ответь на звонки Романа.
— Конечно. — Он пожимает плечами, открывает крышку коробки и достает что-то похожее на небольшой гранатомет.
— У тебя ведь нет танка, припрятанного в гараже?
— Танка? Какого хрена мне держать танк в гараже?
— Просто так. Мне просто интересно.
— Если тебе нужен танк, я могу попросить Луку. У него самое лучшее дерьмо.
— Лука Росси? — Я смотрю на него. — Если Роман узнает, что ты покупаешь оружие у итальянцев, ничем хорошим это не кончится. Ты же знаешь, мы договорились с Душку об эксклюзиве на покупку оружия.
— Михаил, для себя я могу покупать оружие у кого захочу. — Он ухмыляется. — Но будет лучше, если Роман не узнает. Он, скорее всего, устроит скандал, ты же знаешь, какая королева драмы мой брат.
Я качаю головой.
— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.
— Позвоню. Дай мне знать, если передумаешь насчет танка.
Когда я возвращаюсь в машину, я звоню Сиси, потом Денису, а после этого отправляю сообщение Бьянке.
21:19 Михаил: «Я не знаю, когда вернусь, возможно, утром. Сиси приедет раньше, и поможет Лене собраться в садик. Денис отвезет тебя на урок балета после того, как посадит их. Я буду ждать тебя, когда ты закончишь. Только напишите мне адрес.»
После этого я звоню Роману, чтобы сообщить ему о Сергее, кладу телефон на приборную панель, завожу машину и ругаюсь. Единственное, что я ненавижу больше, чем деловые переговоры с нашими поставщиками, — это клубы.
В полдень, когда я выхожу из здания школы, Михаил уже ждет меня у своего огромного внедорожника. Он опирается на капот, скрестив руки перед грудью, и выглядит злым и сексуальным в своем черном костюме и очках-авиаторах. Его непринужденная поза говорит о том, что ему нет дела до всего на свете, но меня это не обманывает. Он знает обо всем, что происходит вокруг него. Я заметила, как он изучает обстановку каждый раз, когда куда-то прибывает, взвешивая все возможные угрозы поблизости. Как будто он все время ждет, что кто-то выскочит из кустов и начнет стрелять.
— Как прошел урок? — спрашивает он, когда я подхожу.
Я не собираюсь говорить с ним об успешном уроке или о том, что они попросили меня прийти еще раз
