— Я так и не поблагодарил тебя — виновным взглядом пострел на меня Виктор — Так, что дамы будут пить?
Саша с улыбкой посмотрела на меня:
— Что будешь?
— Я сделала это не ради тебя. Девушка твоя, спасибо ей — прошептала я борясь с слезами — давай нам по текиле.
— Такие молодые, а уже гурманки, — усмехнулся Виктор, подхватив бутылку с текилой. Он взял две рюмки и ловко разлил в них содержимое бутылки, не забыв перед этим красиво повертеть ею в руках.
— Ух ты, надо же как ты уже умеешь… — сказала Саша, хлопая в ладоши, не сводя своего взгляда с довольного собой Виктора.
— Я всегда буду тебе должен — он посмотрел на девушку, мечущуюся вдоль стойки и бросающую на них недовольные взгляды. И этот взгляд был вполне понятен — черноволосая девчонка едва справлялась с заказами, когда ее напарник разводил беседы. — Простите девочки, у меня в баре завал, рабочих нет. Сестра не справляется, с вами хорошо, но нужно ей помочь.
— Виктор подожди — зачем-то схватила его за руку. Тот сразу стал само внимание — Максим… Он здесь?
— Нет — Он протянул ей салфетку и ручку, — позвони ему, думаю вам следует поговорить. — я вывела на нем его номер.
— Спасибо.
Немного выпив, я начала расслабляться и забывать о своих переживаниях.
— Что с тобой? — спросила меня Саша — Ты такая молчаливая, и ты обычно не ходишь в такие места. Я не узнаю тебя.
Ее вопрос попал прямо в сердце и хорошего настроения как и не было. Мне показалось, что сердце куда-то ухнуло, а все нервы обдало разрядом жгучего волнения.
— Я больше не прокурор — смогла выдавить из себя неуверенным и тихим голосом. — Я должна была посадить того парня, у бара. Но решила сделать по своему и поплатилась за это.
Я спокойно рассказала и выдохнула, только следом наружу стали рваться и слезы, посильнее закусила губу и заморгала, лишь бы не зареветь от обиды. Сама ведь виновата!
— Так, Арсюш — постаралась подбодрить меня подруга — Я думаю все образуется. У тебя сейчас ребенок, ты должна думать о только о ней. Работа она есть и ее нет.
Я все знала, и все понимала, но как это было больно и невыносимо понимать, что любимая профессия, к которой так долго стремилась, теперь не моя.
Теперь во мне болезненные чувства разочарования, обиды и горечи. Я не находила себе места, убиваясь из-за своего опрометчивого поступка. Я не могла понять, зачем так поступила, да как она вообще могла позволить такому случиться!? Как я могла предать свою профессию? Единственную и такую необходимую. Я не ожидала, что меня лишат лицензии.
Макс:
Что же ты наделала? простонал про себя я, сжимая кулаки и вылетая на улицу с диким желанием закурить.
Я достал сигарету и затянулся, чувствуя, как трясутся руки, сжимающие зажигалку. Вот черт!
Последнее время я отталкивал ее от себя, прогонял, игнорировал, выплевывал ей колкости вместе со своей горечью.
Я не мог позволить себе любить ее. Моя боль к девушке ещё в сердце. И сквозь всю эту боль я чувствовал, что все равно люблю ее. Люблю и ненавижу. И эти два противоречивых чувства дрались во мне, как кошка с собакой.
Я не стал за ней ехать, не стал искать, не стал звонить, просто не мог терпеть и желал лишь все забыть. Только ничего не уходило, оставляя незыблемые чувства на своем месте, сковывая их скребущей болью и коктейлем эмоций.
Но что бы я не чувствовал, а точно знал, что не хочу ее видеть, не хочу чувствовать то, от чего уже безумно устал.
Любовь к Арсении — мерно теребящие душу чувства заходили ходуном, расшатавшись до такой степени, что его уже физически начало трясти, а внутри все разгорелось с новой силой… злость, ненависть… любовь.
Своей любовью я предал девушку, которая жила в моем сердце, до встречи с Арсенией.
Я практически уже выходил из дома, как Виктор прислала сообщение что Арсения в нашем клубе, я тут же помчался туда.
Мне хотелось наорать на нее какого черта она это сделала? хотелось сказать ей Ты дура, пожертвовала своей карьерой ради таких как мы, и в то же время, мне просто неудержимо хотелось к ней. И перед встречей, сердце прыгало как у юнца, словно волнующегося перед свиданием.
Как только я подошёл ближе к барной стойки, как передо мной вырос Виктор.
— Привет Макс, как Вик? Ты от нее? — с первых слов в его тоне можно было прочитать сочувственные нотки. — Она так и не желает со мной поговорить?
— Я от нее — коротко ответил, устало протирая лицо ладонями и упираясь губами в сложенные кулаки перед своим лицом. — Она хочет тебя видеть, постарайся не напортачить.
— Помниться, в прошлый раз ты мне сказал тоже самое, а потом из запоя не мог выкарабкаться.
— Прошлого раза не будет, обещаю.
— Только не ругайся, ей тяжело — сказал Виктор, смотря куда-то в толпу за его спиной.
— Как всегда.
Поверив другу на слово, Виктор уехал к своей любимой.
— Чего ты такой хмурый? У тебя что-то случилось? — ко мне подошла сестра Виктора.
Я бросил на нее безразличный взгляд:
— Нет, у меня все отлично.
— Неправда. Ты даже ни разу не улыбнулся, — обиженно заметила Валерия.
— Ты что от меня хочешь? — озвучил ей свой вопрос.
Та отстранилась и обиженно надула губы. Но мне было все равно, обидел ее или нет. И ничего не сказав, я поднялся и решил выйти покурить. Только, проходя мимо бара, не смог удержать, чтобы не сесть на свободное место, как раз там, где сидела Арсения с подругой.
Я снял с мизинца кольцо, которого несколько лет назад стащил с нее, не зная теперь, что с ним делать, и зажал в руке, прислонив кулак к губам. Я мог бы отдать его обратно хозяйке, даже не теряя смысл этого подарка, только какой в этом теперь прок, да и вряд ли Арсения теперь его возьмет обратно. И так же не было смысла сообщать ей, что кроме ненависти чувствую и кое-что еще, совершенно противоположное этому чувство, которое не убило его прошлое, зато теперь медленно убивает меня самого.
Я ждал несколько часов, наблюдая за ней, но не подходил молча глядел на нее. После закрытия бара, решил прогуляться — не хотелось запираться в четырех стенах, где сегодня как никогда казалось пусто.
Он шел по улице, уговаривая себя, что просто гуляет, да только ноги сами понесли его к дому Арсении. Что я там забыл?
Чтобы не маячить на улице, зашел в подъезд, где жила она, и поднялся на пролет выше ее квартиры. Эти невзрачные подъездные стены хранили свои воспоминания, о которых не так просто было вспоминать.
Я услышал ее шаги на лестнице. Она подошла к квартире и зазвенела ключами.
— Макс? Зачем ты пришел?
Зачем? Я и сам не знал ответа на этот вопрос.
27
Арсения
— Макс? Зачем ты пришел? — спросила его.
— Может поговорим?
Я вцепилась рукой в косяк двери — это его поговорим добром не кончится.
— Для чего?
Я заметила, как заиграла скула на его щеке, а пальцы правой руки распрямились и по очереди сложились в кулак.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил парень.
— Как хочешь — быстро и коротко ответила единственное, что сейчас смогла.
— Вот и решили — ответил Макс, проходя мимо меня вглубь квартиры, как только я открыла дверь ключом.
— Конечно, будь как дома — саркастически сказала в спину Максу.
— Ты здесь не живёшь? — спросил парень, ничуть не смущенный моим поведением, что лишь еще больше раздражало меня.
— Я живу у мамы, приезжала лишь изредка, и тебя это не должно волновать — огрызнулась я.
— Теперь понятно. У тебя есть еда? Я чертовски голоден.
— Немного — сказала я, подходя к холодильнику и доставая мясную нарезку, листья салата и помидоры.
— А пива нет?
— Нет, и вина у меня нет.
Я сделала большие бутерброды, потом порезала на небольшие части. Затем, положив их на пару тарелок, отнесла на стол.
— Почему ты так поступила? Ты же ненавидишь Виктора? — спросил Макс, жуя бутерброд.
— Это не совсем так. Да, он мне не нравится, но это не повод ставить на нем крест — я встала, выбросила остатки еды и поставила тарелку в раковину.
