к турникетам. Я достаю свой пропуск и прикладываю к считывающей панели.
Вроде бы и готовилась, что вместо зеленой стрелки загорится красный крест но это зрелище и неприятный звук всё равно ужасно бьют по нервам.
— Не работает. - произношу растерянно
Я оглядываюсь на Вадима. Он просто хмыкает.
— Удивительно.
Произносит с сарказмом. Следит как к нам из-за стойки выходит мужчина- охранник.
— Здравствуйте, возникли проблемы? — Он спрашивает без каких-либо эмоций. А я зачем-то пытаюсь разобраться — узнал меня или нет.
— Добрый день. Пропуск не сработал. Видимо, какая-то ошибка.
— Я могу увидеть ваш документ?
Снова оглядываюсь на Вадима, тот кивает. Я показываю паспорт только после этого.
— Подождите секунду, пожалуйста.
Мужчина возвращается за стойку, чтобы проверить мои данные. Я уже волнуюсь, к щекам приливает жар, но сердце ухает в пятки, когда слышу звук разезжающихся за спиной автоматических дверей. Потом — гул голосов и стук каблуков вразнобой.
Смех, шутки.По позвоночнику пробегается холодок. Мне страшно, но я оглядываюсь.
В нашу сторону идут люди, каждого из которых я прекрасно знаю.
Это Кирилл, Лорик и еще несколько папиных друзей акционеров с незначительными пакетами акций.
Они пучатся счастьем. Их совершенно точно не смущает, что смеются над шутками рейдера.
Первой меня замечает крыска-Лариска. Она идет, прижимая к груди папку, рядом с моим пока еще мужем.
У меня кулаки сжимаются, когда я вспоминаю, какую сцену застала на свадьбе.
Сначала она слегка удивляется, явно не ожидая меня здесь увидеть. Дальше её губы расплываются в самодовольной улыбке, она легонько касается локтем бока Кирилла. Говорит что-то шепотом, и он тут же тоже находит меня взглядом.
Самодовольный, горделивый, беспринципный урод.
Шаги компании замедляются, Кирилл раскрывает руки, будто встретить меня здесь — это сразу и неожиданно, и приятно.
В этот же момент со спины к нам с Вадимом подходит все тот же охранник и я слышу:
— Извините, Марьяна Алексеевна, но ваше имя внесено в список нежелательных посетителей.
Кирилл его не слышит, но контекст беседы наверняка осознает. Его улыбка становится еще более довольной. А у меня кровь стынет в жилах.
— Кого я вижу.
Кирилл продолжает идти в том же темпе, а вот остальные люди из его компании замедляются.
Я успеваю пробежаться взглядом по лицам тех, кого мой отец считал достойными доверия, вижу, что многим становится неловко от встречи со мной. Они мнутся. Но никто, кажется, не гнушается дружить с негодяем. Им это выгодно.
— Что значит «мое имя внесено в список нежелательных посетителей»?
— Спрашиваю у Кирилла, изо всех сил стараясь сохранять холодность голоса, хотя на самом деле мне огнем дышать хочется.
Испепелить его, любовницу-дуру, предателей.
Он останавливается слишком близко. Я отступила бы, но чувствую, что шагну назад и упрусь плечом Вадиму в грудь. Не стоит.
Взгляд Кирилла блуждает по мне, потом съезжает в сторону — он смотрит на Вадима зло и с презрением.
Я же еле сдерживаюсь, чтобы не ляпнуть: тебе до него, как до неба, ничтожество!
— То есть не соврали, да? Нашелся-таки самоубийца, готовый похоронить свою карьеру во имя хотелок моей своенравной жены.
Вадим на скрытую угрозу Кирилла не реагирует, а вот я взрываюсь:
— Ты сядешь в тюрьму за всё, что сделал! Я добьюсь, чтобы ты в жизни больше никогда не смог.
— Тише, любимая, — Кирилл передергивает. Морщится, словно его утомил мой визг, взмахивает рукой, прося не фонтанировать эмоциями. — Чего ты разоралась-то?
Перед людьми меня позоришь.
Пока я хватаю ртом воздух и пытаюсь прийти в себя, Вадим шагает вперед.
ДО этого я чувствовала его грудь плечом. Теперь уже его плечо вклинивается между мной и изменником-мужем.
Это неправильно, но меня окатывает волной тепла. Я с радостью уступаю право вести разговор ему.
— В соответствии с доступной нам информации, сегодня в одиннадцать по данному адресу проводится собрание акционеров АО ЮГСТРОЙТРАНС. Если вы не хотите проблем — сделайте так, чтобы Марьяна Алексеевна смогла физически поприсутствовать, — Голос Вадима звучит ровно и убедительно. Он источает. Уверенность.
А вот Кирилл кривится. Смотрит, как будто у него под носом что-то скисло.
Проигрывает Вадиму в росте, поэтому бедному приходится задирать голову и это выглядит совсем не так, как ему хотелось бы, наверное.
— А на каком основании Марьяна Алексеевна должна физически присутствовать?
— От наглости Субботина меня снова взрывает. Я кручу в голове истеричные ответы, хватая ртом воздух, а вот Вадим держит себя в руках.
— Марьяна Алексеевна заявила о своем желании присутствовать лично. Ваша доверенность отозвана. Без владелицы контрольного пакета акций собрание не состоится. У вас не будет кворума.
Ее не допуск не поможет ни в чем, кроме блокировки деятельности компании.
— А кто вам сказал, что Марьяна Алексеевна имеет хотя бы какое-то отношение к моей компании?
В холле повисает тяжелое молчание. Мы с Вадимом смотрим на Кирилла.
Остальные собравшиеся вокруг — на меня. В их взглядах отражается неловкость и жалость. Только в задницу себе вашу жалость засуньте!
— Лариса Давидовна, не могли бы вы показать госпоже Марьяне реестр акционеров? Уверен, моя жена достаточно сообразительна, чтобы быстро разобраться — кворум у нас есть. И все акционеры приехали вовремя. Поставили подписи во время неформального бранча, теперь же — сытые и довольные —готовы подняться и обсудить дела.
— Конечно, Кирилл Степанович.
Услужливая Крыска открывает свою папку, достает из нее лист и протягивает не мне, а Вадиму. Он пробегается взглядом, передает мне.
Каждое из упомянутых в Форме имен я отлично знаю. Но напротив Субботина впервые значится представительство по доверенности не на меня, а какой-то неизвестной мне компании.
— Это что? — Спрашиваю, несдержанно встряхивая лист.
Лариса нетерпеливо выдергивает его из моей руки, разглаживает, отступая, чтобы тут же спрятать обратно в палку.
Я вижу, что она дико довольна. Ей всё нравится, а мне хочется их убивать.
— Это новая реальность, Марьяна. Я предупреждал тебя. Не раз и не два. Ты прислушаться не захотела. Ну... Что ж... — Кирилл разводит руками, не договорив.
— Простите, но беспочвенные скандалы нам не нужны, поэтому запрет на посещение здания снят не будет. Нам пора работать, а тебе, Марьяна... Хорошего дня. Жаль, что ты у меня такая. Недальновидная.
Лариса и остальные участники собрания начинают обходить нас с Вадимом и струйкой просачиваться через турникеты:
Кирилл подходит к турникету последним.
Но прежде — задевает Вадима плечом, смотрит
