свет ни заря, и лишь потом вспоминаю, что торопиться мне некуда. Вчера я уволилась. Привет, новая безработно-беззаботная жизнь.
Заставив себя задержаться в кровати, я предпринимаю попытку снова уснуть и, провалившись, принимаюсь планировать день. Нужно сделать что-то такое, чего я не могла позволить себе, будучи занятой. Например…
Перебрав в голове всевозможные варианты развлечений, я с прискорбием понимаю, что работа ничуть не ущемляла мой досуг и все, что хотела, я, в общем-то, делала. Ходила в кино, посещала выставки и новые заведения, тренировалась. Лепка из глины и рисование картин меня никогда не привлекали. Так уж вышло, что работа и была моим главным увлечением и любимым хобби.
От этой мысли мой нестабильный эмоциональный фон становится еще более нестабильным. Вчера после ухода Камиля меня спас скорый отход к сну, но при дневном свете на эту опцию рассчитывать не стоит. Нужно срочно озадачиться планом на день, ибо если я останусь без дела лежать в кровати, то непременно скачусь в невеселые мысли о том, какая я жалкая.
Бесцельно попялившись в потолок какое-то время, я открываю сайт вакансий, забиваю слово «маркетолог» и бегло просматриваю появившиеся объявления. Средняя заработная плата ввергает меня в еще большее уныние. В «Холмах» я получала почти вдвое больше.
Теперь к душевным переживанием добавляется чувство тревоги. Отдавать львиную часть зарплаты за съемное жилье и при этом каждый день таскаться на другой конец города я не готова.
Отшвырнув телефон, я спрыгиваю с кровати и несусь в прихожую, где находится моя сумка. Покопавшись в ее внутренностях, с чувством облегчения извлекаю кусочек картона с номером мужика, посулившего мне золотые горы в случае, если я приму предложение работать на него. Если он возьмет трубку, буду считать это знаком.
Набрав нужные цифры, я нервно расхаживаю по квартире. Забавная штука — жизнь. Я ведь была уверена, что никогда, ни при каких обстоятельствах не воспользуюсь этой визиткой. Как когда-то была уверена, что никогда не посмотрю на кого-то старше тридцати. Вот уж воистину: никогда не говори никогда, Дина.
— Я вас слушаю, — требовательно рявкают на другом конце.
От волнения я прикусываю губу. Да соберись ты, ради бога. Куда подевался твой боевой настрой?
— Здравствуйте. Вас беспокоит Дина. Я работала в «Холмах» и…
— Дина! — Собеседник меняет тон на прямо противоположный, его голос звучит так, словно услышал давнего друга. — Рад, очень рад. Отлично начинается день.
— Вы предлагали мне работу, — ободренная такой реакцией, увереннее продолжаю я. — Хотела уточнить, в силе ли остается предложение?
— В силе, разумеется. Но сегодня я в разъездах. Давай увидимся с тобой послезавтра в два часа. Адрес записывай.
Немного растерявшись от скорости развивающихся событий, я, тем не менее, спешно нащупываю блокнот и беру ручку. И правда, чего кота за яйца тянуть? Важных дел у меня в любом случае не образовалось.
— Записала? — осведомляется мой собеседник напоследок. — Вот и отлично. Тогда до завтра.
И прежде чем я успеваю сказать что-то в ответ или банально попрощаться, в трубке раздаются гудки.
Что ж, не так уж и плохо, — бормочу я себе под нос, бережно складывая листок с адресом в сумку. — Уволилась я только вчера, а уже завтра иду на первое собеседование.
У меня даже настроение поднимается. Изменения позволяют держать мозги в тонусе.
Поставив разогревать завтрак в микроволновку, я решаю заранее выбрать одежду для завтрашней встречи, но,не дойдя до гардеробной, вновь возвращаюсь на кухню. Там на столе настойчиво вибрирует телефон.
На экране мигает имя, собирающее мурашки на руках. Камиль. Как по щелчку, в память вливаются жадные поцелуи и густой аромат его туалетной воды.
Дав себе несколько секунд на раздумья, я принимаю вызов.
— Привет, встала?
— Угу, — не слишком приветливо откликаюсь я.
— Планы на день какие? Будешь готова через час? Заеду за тобой, и поедем завтракать.
Мое сердце неконтролируемо ускоряет ход. Забывается, что его близость явно действует на меня разрушительно, и что я уволилась с любимой работы ради того, чтобы с ним не встречаться. Хочется согласиться.
— Давай через полтора. Я только глаза открыла. Нужно сходить в душ.
— Привет, — сдержанно здороваюсь я, опускаясь на сиденье Ауди. Не взглянув на Камиля, проверяю телефон, как если бы за ту минуту, что я шла до машины, на него мог обрушиться шквал звонков, и деловито отворачиваюсь к окну.
Я нарочно облачилась в старые драные джинсы и выцветшую футболку времен университета и не стала краситься, чтобы Камиль не дай бог не решил, что я желаю произвести на него впечатление. И разговаривать с ним я не пытаюсь, видимо, по той же причине. Короче, веду себя как полная дура.
— Как твое настроение? — первым заговаривает она, поняв, что беззаботного щебетания о прелестях этого утра от меня ждать не стоит.
— Хорошее, спасибо, — отвечаю я и морщусь, потому что звучу раздраженно и сухо. С таким настроем логичнее было остаться дома.
— А так и не скажешь.
Скрипнув зубами на это справедливое замечание, я беру себя в руки и повторяю уже спокойнее:
— Нет, правда, все хорошо. Так куда мы едем?
— В новое заведение неподалеку. Знакомый открыл.
В чем Камилю не откажешь, так это умении вести светский образ жизни. Он как гид по культурной жизни столицы — всегда в курсе новых открывшихся заведений и зачастую лично знаком с владельцами.
К тому моменту, как мы паркуемся под вывеской с претенциозным названием L'absolu, я успеваю много раз пожалеть о том, что оделась как на дворовый субботник. Судя по стоящим здесь автомобилям, позавтракать в новом заведении приехал весь столичный бомонд.
— Все в порядке? — осведомляется Камиль, заметив, как я хмурюсь.
— Очень надеюсь, что владелец — твой хороший знакомый и меня не выпрет местный фейс-контроль, — язвлю я, выразительно оттянув ткань джинсов.
— В нашем распоряжении всегда остается фаст-фуд по соседству, — усмехается он, чем зарабатывает снисходительную гримасу в моем исполнении.
После этой шутки напряжение, сидевшее во мне, резко идет на спад. То ли я устала разыгрывать из себя униженную и оскорбленную, то ли настолько ценю юмор. И даже могу непринужденно поприветствовать куклу-администратора, смотрящую на меня со смесью брезгливости и удивления.
— Принесите мне самое вкусное и самое дорогое блюдо из вашего меню, — весело прошу я приставленного к нам официанта.
