Может быть, сыграла роль та злополучная кляуза, подстроенная его мамашей? В словах мужа проскользнуло сомнение в том, кто отец моего ребенка.
Раздражение снова окатило волной с головы до ног и обратно.
Я призвала себя к спокойствию.
Если Славе так угодно, пусть делает хоть тридцать три теста на отцовство.
Мне скрывать нечего.
И, когда правда выяснится, кому-то станет очень стыдно за свои подозрения, потому что они беспочвенны! Вот тогда и посмотрим, как он запоет по-другому.
Я же вижу, Слава переживает, сомневается, что сделал все правильно. Как узнает, что малыш у нас есть – свой, начнет голову посыпать пеплом!
Внутри заворочался червячок сомнения, но я подавила его усилием воли.
Можно просто попробовать сохранить отношения и семью. Мы столько лет все выстраивали, добивались, достигали…
И, что, теперь все это на помойку выбросить?
Я словно саму себя уговариваю, честное слово!
Настроение скачет: мне то хочется просто послать мужа куда подальше, то становится грустно и хочется от него поддержки, теплых объятий и заверений, что мы со всем справимся.
Сложная ситуация, в которой не так-то просто разобраться…
Наверное, такие перепады настроения у меня из-за беременности. Гормоны скачут, а следом за ними пускается из одной крайности в другую и настроение.
Малыш заворочался во сне. Кажется, нужду справил, потому что он начал морщить личико и покряхтывать.
Потом он проснулся и уставился прямиком на меня, начал что-то лопотать, играть мимикой.
Мне показалось, ребенок был недоволен тем, что в подгузнике дискомфорт.
Я вытерла внезапно вспотевшие ладони. Руки стали тяжелыми, сердце грохотало, как сумасшедшее, когда я взяла сына Славы. Он кряхтел, двигал беспокойно руками и ногами, но у меня на руках притих.
– Что у тебя с подгузником? – спросила я чужим голосом – сухим и ломким.
Сюсюкаться не получалось. Я приняла ребенка, как вынужденную меру, умом понимала, что Богдан не виноват в поступках Славы. Но я точно знала, что не смогу полюбить его так, как собственного малыша.
Отчасти мне было жаль мальчишку. Такой кроха, а уже втянут во взрослые разборки.
– Я тебя не обижу, маленький. Мне тебя даже немного жаль, – сказала я ему. – Что за мамаша у тебя, которая променяла такого славного мальчугана на деньги?
Я перехватила ребенка поудобнее, ладонь легла на влажную попку. Подгузники протекали. Надо будет посмотреть, что это за подгузники, и сказать Славе, чтобы взял другие.
Слава еще не принес ничего из вещей малыша, смеси тоже все забрал. Мне осталось только расстелить простыню и раздеть мальчишку. Он словно обрадовался, когда оказался без подгузника, начал весело дрыгать ножками и агукать веселее.
Послышался звук открываемого замка.
Слава начал заносить пакеты с продуктами и сумки.
Услышав звуки, доносящиеся из детской, Слава вошел, жутко обрадованный, улыбающийся счастливо.
– Я вижу, вы подружились! – произнес он, будучи в приподнятом настроении. – Я же говорил, ты у меня умница!
Слава обнял меня и поцеловал в щеку.
– Из тебя выйдет отличная мама для Богдаши. Вот увидишь… Я знал, что поступил верно! – муж расправил плечи, был жутко горд собой. – Всего-то надо было дать тебе побыть пять минут наедине с малышом.
– Слава, не торопи события. Я всего лишь наблюдала за ним пять минут. Не более. Ему нужны другие подгузники. Эти сразу же протекают.
– Иди к папе, богатырь!
Слава взял малыша, поцеловал в щечки. Муж обнял ребенка, прижал к себе со счастливым видом. Он реально был очень рад своему сынишке!
Сердце снова непрошено кольнула ревность. Мне должно быть стыдно. Я отвела взгляд в сторону…
– Говоришь, другие подгузники ему нужны? А какие? – поинтересовался муж с сомнением. – Я тоже заметил, что он только раз сходить по-маленькому, и все сразу же стало мокрое. Эти подгузники – полностью натуральные. Я думаю, что натуральное – это очень важно. Экологически чистые подгузники. Без химии всякой. Полностью распадаются. Да, намокают мгновенно. Вся одежда мгновенно мокрая.
У меня волосы на голове зашевелились от мыслей, что после каждого пописа у малыша все мокрое, вплоть до пеленок! Это, что же, придется сутки напролет только и делать, что менять ему подгузники?!
– Так не пойдет, Слава. Надо взять ему другие подгузники!
– Уверена? – засомневался муж. – Просто мама заверила меня, что так Богдан быстрее к горшку приучится. Опыта у мамы побольше, чем у тебя, – сказал муж.
Кажется, ничего плохого Слава не сказал, но внутри меня как будто бахнул взрыв. Я отшатнулась от мужа и махнула рукой.
– Ах, ну если так мама сказала, то конечно! Наверное, она рассказала, что раньше и подгузников не было, и все баночки она сама кипятила, и на руках в тазу стирала. Не приплела еще, что я – лентяйка? – бросила я в сердцах и вышла.
– Милана, вот что ты начинаешь? – бросил мне вслед муж и выругался. – Милана! Возьми Богдана! Милана, он меня описал. Помоги!
Глава 20.1
Я вышла из комнаты. Голос мужа донесся мне вслед, слышался немного возмущенным и беспомощным:
– Милана! Милана! – муж чертыхнулся.
Слава вышел следом за мной и нес малыша на вытянутых руках. Его рубашка была с мокрым пятном.
– Возьми его. Пожалуйста. Ты же видишь… Мне так неприятно быть мокрым! Я не могу ходить описанным…
Я сжала пальцы в кулаки и развернулась.
– Тебе неприятно описанным ходить?
– Да, пожалуйста. Возьми. Я хочу умыться…
Мальчишка начал кукситься, ему было больше по душе, когда его обнимали и прижимали к себе, а не болтали в воздухе его голой попой.
Я вышла за чистой простыней, завернула в нее мальчишку. Он даже заулыбался, довольно засопел на руках.
Слава засмотрелся.
– Он чудо, правда? Ути-пути, проказник! – потрепал малыша по носику. – Любитель описать всех кругом… Так, Милана. Ты обед приготовила? Я проголодался.
Я покачала головой:
– Не успела. У меня была уборка, стирка. Вещи твои отстирывала и развешивала. Очевидно, там, где ты ночевал все это время, не было стиральной машинки? – добавила я.
Слава молча взял вещи из спальни и скрылся в ванной комнате. Я переодела мальчишку, опустила его на люльку-переноску и взяла с собой на кухню. Надо было понять, как приготовить смесь, и я углубилась в чтение инструкции. За это время Слава успел принять душ. Он вошел, когда я кормила малыша с бутылочки и начал задавать множество уточняющих вопросов.
Помыла ли бутылочку? Простерилизовала ли? А сколько смеси положила? Верно ли я все делаю?
Я терпела-терпела, но на словах мужа:
– А мама бутылочку со смесью не так держит! – мне не хватило терпения.
– Послушай! Слава…
– Да?
– Я… Черт возьми, я не хотела чужого ребенка. Но я пытаюсь за ним ухаживать, чтобы не накалять обстановку, а ты только и делаешь, что вставляешь замечания. Если ты считаешь, что я неумеха или делаю все неправильно, может быть, займешься этим сам? Или маме доверишь? Ах, прости, она же устает практически мгновенно. Ей внук, наверное, представлялся этакой игрушечкой, чтобы нянчиться час-полтора?!
– Я просто немного более опытен, только и всего. Чего ты кипятишься по пустякам? – оскорбился Слава.
Я, действительно, кипятилась.
Заводилась от любой мелочи и слова неосторожного.
Наверное, все потому что я шла наперекор истинным желаниям, буквально ломала себя, чтобы не ругаться, чтобы принять плюс одного маленького человечка в нашей семье.
Я отвернулась и передала Славе бутылочку со смесью, смахнула пот со лба, достала сковородку и поставила на плиту.
– Если ты более опытен, значит, займись малышом. Пока я буду готовить.
– Хм… У меня онлайн-встреча назначена через двадцать минут. Успеешь?
– Онлайн-встреча. Замечательно.
Я спрятала сковороду и взяла в руки телефон.
– Что ты делаешь? – снова удивился муж.
– Заказываю нам доставку еды из ресторана.
