Расстегнул джинсы, избавился от лишней, мешающей одежды, и забрался к ней на кровать. Поцеловал сосок сквозь ткань лифчика, ощутив его твердость ртом. Улыбнулся, целуя живот и спускаясь ниже, к ее трусикам, которые подцепил зубами и потянул на себя.
Вета сдавленно выдохнула, когда я спустил ее трусики, и простонала, когда коснулся ее языком. Я наслаждался ее стонами, пока она не кончила под умелыми действиями моих рук и языка. Меня ее податливость и стоны возбудили до предела, и, подтянув ее бедра к краю кровати, я сразу заполнил ее и долбил, пока она не подарила мне второй оргазм. Мой оргазм в этот раз не был для меня в приоритете, я наслаждался тем, что видел, и хотел доставить удовольствие ей больше, чем себе. Видеть, как она закатывает глаза и поджимает пальчики от удовольствия, слышать, как она стонет - этого всего мне уже достаточно, чтоб кончить. Что я и сделал, достав член и выстрелив ей в грудь, получая разрядку. Она была так расслаблена и удовлетворена, что даже не сразу поняла, что не получила того, на что рассчитывала своим провокационным нарядом. Рассчитывала она сбить меня с толку и получить то, что хочет. Но я остался начеку, и тоже получил, что хотел. Компромисс.
- Ты подлый негодяй, - прилетело, когда она совладала с дыханием.
Я лишь рассмеялся на предъяву.
- Именно, дорогая. Твой будущий муж подлый негодяй. Подумай трижды, прежде чем соглашаться.
- А я еще ни на что не соглашалась. Ты разведись сначала, а потом предложениями разбрасывайся, - укусила тут же.
- Этим я намерен заняться, моя язвительная девочка, - хмыкнул, шлепнув ее по попе в направлении душа. И отрезал, - добавки не будет. Мыться и спать. Ты первая, у тебя пять минут.
- Варвар, - прокомментировала с напускным равнодушием, но в ванную убежала быстро.
Когда я вышел из душа, она уже сладко спала. Я улыбнулся, рассматривая ее умиротворенное, расслабленное лицо, и завис так на несколько минут, просто наблюдая за ней спящей и думая, как сильно люблю её. И как дико счастлив, что эта женщина вновь засыпает и просыпается в моей постели. Не отпущу, никуда и никогда.
С такими мыслями и установками и уснул, не зная, что наш короткий романтический отдых закончился, и завтрашний день принесет много головной боли.
25 глава
Вета
Утро было ранним. Лев уехал сразу после семи, его ждал насыщенный день, несколько совещаний и подписание контракта.
Мне тоже не удалось поспать. Я проснулась, услышав топанье маленьких ножек еще в коридоре. Приоткрыла глаза и увидела, что в спальню папы протиснулась Аля. Аля с пылающими красными щеками.
- Что такое, моя птичка? - остатки сна ушли моментально, стоило сфокусировать взгляд на лице дочери.
- У меня горлышко болит, - поделилась она грустным голосом и забралась на кровать, прижимаясь ко мне. Стоило ей прижаться, как я поняла, что горлышко не самая большая наша проблема. Дочка горела, и температура была немаленькая. А аптечка с необходимым дома. Сомневаюсь, что у Льва найдется детское жаропонижающее, и значит, нужен рейд в ближайшую аптеку.
Анна Ивановна отложила все дела по дому и пообещала присмотреть за Алиной и почитать ей книжку, пока я быстро смотаюсь в аптеку. По пути я позвонила Льву, но, видимо, он уже был на совещании и не брал трубку.
Закупив все необходимое, я вернулась домой и сразу увидела неприятное оживление. Во-первых, у дома стоял кортеж моего неудавшегося свекра. Во-вторых, в доме были голоса и слишком много людей.
- Что здесь происходит? - спросила, войдя, и сразу увидев, как Станислав Константинович разговаривает с каким-то мужчиной.
- А вот и мать, - усмехнулся криво Арский старший, кивнув в мою сторону. - Вета, это Островский Вениамин Иванович, мой врач. Он осмотрел Алину и расскажет тебе все о том, что надо делать.
Сказать, что у меня пропал дар речи - не сказать ничего. Я так и стояла, ловя ртом воздух, как выброшенная на песок рыба, пока эта абсурдная сцена продолжалась.
Венеамину Ивановичу, кажется, самому было неудобно. Потому что он заговорил со мной немного усталым и немного заискивающим тоном:
- Я только что сказал Станиславу Константиновичу, повторю и вам - это простое ОРВИ, вызванное вирусной инфекцией. У девочки прекрасное, розовое горло, не увеличины миндалины, никаких простудных симптомов, кроме температуры, нет. Обильное питье и жаропонижающее, если температура продолжит расти, и ребенок будет в полном порядке.
- Вы уверены? - переспросил Арский старший, а я впервые в жизни ощутила жутчайшее желание его ударить. Больно. Огреть чем-нибудь тяжелым, чтоб в его воспаленном мозгу все по местам стало.
- Я знаю, как ее лечить.
Я беспокоюсь о здоровье этого ребенка с момента её рождения, и прекрасно знаю о всех ее болячках, состояниях и необходимых лекарствах. А он... еще бы вертолет неотложки заказал, чтоб проявить, какой он заботливый! Мне захотелось рассмеяться, как последней дуре.
В ответ на мою фразу Арский скептически скривил губы, но его быстро отвлек Вениамин Иванович.
- Простите, если вы не против, мне нужно вернуться к работе. Все же, прием идет и мои пациенты меня ждут.
Арский повелительно кивнул, а мои брови поползли вверх, когда я осознала все масштабы шизы, происходящей здесь.
- Вы сорвали человека с приема и привезли его сюда? - задала вопрос в лоб, страшась услышать ответ, который итак знаю.
- А что тут такого? - пожал он плечами, как ни в чем ни бывало. - Моя внучка заболела. Должен же был кто-то позаботиться о ней, пока ты где-то шлялась.
Я стояла, не веря себе и услышанному. Вновь появилось ощущение, что я выброшенная на берег рыба, которой не хватает кислорода.
- Я ходила в аптеку! - рявкнула, не веря в происходящее и окончательно теряя связь с адекватностью. И наращивая такой объем злости, которого сама испугалась. - За лекарствами, которые необходимы ребенку. Кто дал вам право вызывать моему ребенку врача без моего ведома и согласия?!
Кажется, я все же перешла на крик.
- Я сделал что-то плохое? Заботиться о здоровье внучки нынче преступление? - гаркнул он в ответ.
- Я забочусь о ее здоровье! Я! Ее мама, - Боже, я не верю, что эти базовые вещи нужно проговаривать вслух. - И все, что касается ее здоровья, должно быть согласовано со мной!
Если бы в этот момент на кухне не появился третий человек, мне кажется, дошло бы до драки и я просто начала бы его бить.
- Алина уснула, - сказала Анна Ивановна нам обоим. - Пожалуйста, если вам не сложно, потише. Так жалко ее, пусть поспит.
- Спасибо, Анна. За вашу работу. С меня причитается, - бросил ей Арский.
Я посмотрела на женщину, затем перевела тяжелый взгляд на Станислава Константиновича.
- Я расскажу об этом Льву, - сказала негромко, но твердо.
Пусть знает, что вытворяет его отец. Воевать с ним сама я больше не желаю, потому что не хочу битв, в которых не выиграю. Пусть он разбирается сам с этим слабо адекватным мужчиной. Я умываю руки.
Я сделала героическую попытку покинуть кухню, но этот несносный мужчина не дал мне так легко уйти восвояси.
- Говоришь, что взрослая, а чуть проблема, так сразу Льву расскажу, - прилетело мне в спину, стоило лишь ступить за порог.
- Я не... - я начала вестись на провокацию, но тут же одернула себя.
Дура. Ведь он этого и добивается. Нельзя позволить ему вывести себя на эмоции, ни в коем случае нельзя.
- Я считаю, что ваш сын обязан узнать о том, что вы вытворяете.
- Я не зря не хотел вашего с ним сближения, Елизавета.
- Очень удобно, - мои губы тронула холодная усмешка. - Творите ерунду вы сами, а вините меня. Если вы действительно хотите позитивных изменений в своей жизни, Станислав Константинович, начните с себя! Вы, и только вы ответсвенны за то, как к вам будут относиться. Если вы боитесь Льва и его реакции, вы правильно делаете, ведь своими поступками вы сделали все для того, чтоб он именно так на вас реагировал! Как на человека, от которого исходит опасность, а не как на отца, на которого можно положиться.
