– Ты всегда вылезаешь из окна или просто надеялась скрыться от меня?
Она резко поворачивается и широко раскрывает глаза. Стараюсь не дать своему взгляду опуститься ниже ее шеи, однако трудно не пялиться на ее соблазнительный топ.
Холдер, смотри на ее лицо. Ты это можешь.
Она бросает на меня взгляд, но смотрит не в глаза мне, а на мой живот. Интересно: ей нравится, что я без футболки или она не выносит меня до такой степени, что ей неприятно смотреть мне в глаза?
– Если бы я пыталась скрыться от тебя, то просто осталась бы в постели.
Она проходит мимо меня и опускается на тротуар.
Меня бесит, что ее голос действует на меня, как никакой другой. Но мне он нравится, и я хочу, чтобы она не замолкала, хотя часто она бывает довольно грубой.
Смотрю, как она вытягивает ноги перед собой и начинает делать растяжку. Сегодня, несмотря на мое появление, она кажется довольно спокойной. Я почти ожидал, что после нашего вчерашнего расставания в коридоре она пошлет меня к черту.
– Я не знал, придешь ты или нет. – Я сажусь на тротуар перед ней.
– Почему бы мне не прийти? – Она поднимает голову и на этот раз смотрит мне в глаза. – Проблемы-то не у меня. Кроме того, дорога общая.
Проблемы?
Она считает, у меня есть проблемы?
Не я прислушиваюсь к сплетням, а она. И не я прилепляю записки к ее шкафчику. И я не из тех, кто травит ее в школе. Если уж на то пошло, я один из немногих, кто хорошо к ней относится.
И она считает, что я человек с проблемами?
– Дай руки, – говорю я. – Мне тоже надо размяться.
Она бросает на меня удивленный взгляд, но берет меня за руки и откидывается назад, таща меня вперед.
– Кстати, для сведения. Вчера проблемы были не у меня.
Чувствую, как она еще больше отклоняется назад, крепче сжимая мои запястья.
– На меня намекаешь? – спрашивает она.
– А разве нет?
– Поясни. Не люблю неопределенности.
Она не любит неопределенности.
Забавно, потому что я тоже. Я люблю правду, и именно это я пытаюсь доказать Скай.
– Скай, есть одна вещь, которую тебе следует знать обо мне: я стараюсь избежать неопределенности. Я обещал всегда быть честным с тобой, а для меня неопределенность – то же вранье.
Меняю положение – тяну ее вперед, а сам отклоняюсь назад.
– Ты выразился довольно неопределенно.
– А ты ни разу не задала мне вопроса. Я уже говорил: если хочешь что-то узнать, просто спроси. Ты вроде думаешь, что знаешь меня, но никогда ни о чем не спрашивала.
– Я тебя не знаю! – выпаливает она.
Смеюсь, так как она совершенно права. Она совсем меня не знает, но создается впечатление, что она быстро выносит свои суждения.
Не понимаю, зачем я вообще с ней вожусь. Она, очевидно, не стремится к этому. Лучше всего мне просто свалить, и пусть она думает что хочет!
Выпускаю ее руки и встаю.
– Ладно, не важно, – бормочу я и поворачиваюсь, чтобы уйти.
Как бы мне ни нравилось быть рядом с ней, я не согласен мириться с таким отношением.
– Постой! – Она пускается за мной следом.
Честно говоря, я ожидал, что она спокойно меня отпустит. Но когда я слышу слетающее с ее уст «постой», зная, что она идет за мной, в моей груди что-то просыпается, и я снова чувствую себя живым. Но это меня бесит. Я не хочу, чтобы она действовала на меня подобным образом.
– Что я такого сказала? – спрашивает она, догоняя меня. – Что я тебя не знаю? Почему ты опять злишься?
Злюсь?
Это слово вызывает у меня улыбку, но в то же время меня дико раздражает ее нежелание признаться, что она сама целых два дня вела себя заносчиво. Останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом, потом делаю два шага вперед.
– Я думал, пообщавшись с тобой последнее время, могу рассчитывать на чуть иное твое отношение в школе. У тебя была масса возможностей спросить меня о чем угодно, но ты почему-то веришь всяким слухам. Надо быть объективнее, потому что и тебя сплетни не обошли стороной.
Она прищуривается и упирает руки в бока:
– Так вот в чем дело? Ты решил, что распутная новая девчонка проникнется симпатией к придурку, который терпеть не может геев?
Я рычу от досады. Меня бесит, что она называет себя такими словами.
– Не надо, Скай.
Она делает шаг в мою сторону:
– Что не надо? Называть тебя придурком, который терпеть не может геев? Ладно. Давай придерживаться твоей тактики честности. Избил в прошлом году того пацана, после чего тебя отправили в колонию для несовершеннолетних? Или нет?
От досады мне хочется схватить ее за плечи и хорошенько тряхануть. Разве она не понимает, что ведет себя, как все прочие? Я знаю, она не такая, поэтому ее отношение мне непонятно. Тот, кто способен отмахнуться от сплетен о себе, не станет распространять их. Так почему же, черт побери, она им верит?!
Я строго смотрю ей в глаза:
– Когда я сказал «не надо», то имел в виду, что ты оскорбляешь не меня, а себя. – Я делаю шаг вперед и подхожу к ней почти вплотную. Она судорожно вздыхает и закрывает рот. Тихим голосом я подтверждаю правдивую часть сплетен: – Да, я избил этого подонка чуть не до полусмерти и, стой он сейчас передо мной, сделал бы то же самое.
Мы молча сверлим друг друга глазами. Ее взгляд выражает смесь гнева и страха, и меня очень задевает, что она испытывает эти чувства. Потом она медленно отступает, не отрывая от меня сурового взгляда.
– Я не хочу с тобой бегать сегодня, – без выражения произносит она.
– Я тоже.
Мы отворачиваемся друг от друга, и меня моментально охватывает сожаление. Явившись сюда сегодня, я ничего не добился. Если уж на то пошло, только все испортил. Не следовало говорить ей, что бо́льшая часть того, что она узнала обо мне, – это ложь. Мне не стоит оправдываться перед кем бы то ни было, как и ей тоже.
Но, пожалуй, зря я не стал оправдываться перед ней. Мне важно, чтобы она знала: я не тот парень, о котором треплют языками.
Даже не понимаю, зачем мне это нужно.
Лесс,
помнишь, когда нам было по четырнадцать, я сильно увлекся Авой? Ты почти ее не знала, а я заставил тебя подружиться с ней, чтобы она могла приходить к нам и ночевать у тебя в комнате. Она была первой девчонкой, с которой я целовался, и мы встречались с ней две недели, а потом она начала действовать мне на нервы. К сожалению, к тому времени, как мы поссорились, ты успела к ней привязаться. Потом я был вынужден периодически видеться с ней целый год, пока она не переехала.
