изолятора. Вдохнула полной грудью воздух. Все, теперь действительно свободна! Мне двадцать девять лет, самое время начать жить по-настоящему, жить счастливо, воплощая в реальность все мои спрятанные до лучших времен мечты и желания.* * *
Наконец-то я добрался до этого чертового СИЗО. Пятнадцать минут пятого на часах, почти успел. Кристина только-только вышла за ворота этого невеселого заведения. Меня не заметила, поскольку я стоял немного в сторонке.
Какая трогательная встреча — дочки с продавшими ее родителями. Пора прервать эту лицемерную ахинею.
— Здравствуйте!
Сделал несколько шагов вперед, чтобы попасть в пределы видимости. Лица всех присутствующих обратились в мою сторону. Кристи немного побледнела, глаза — бездонные озера черной ночи. Ведьмочка моя ненаглядная. Сергей Иванович нахмурился, не понимая, видимо, на кой черт сюда притащился следователь? А вот мадам Калашникова меня узнала, несмотря на то, что прошло пять лет. Да, мы встречались с ней когда-то. Нет, не общались, до этого дело не дошло. Зачем ей вести разговоры с временным ебарем своей дочери. Но она несколько раз заставала меня в шикарной квартире дочурки, и мы были даже друг другу представлены.
— Что вы тут делаете? — задал закономерный вопрос Сергей Иванович.
— Приехал за Кристиной.
— Не понимаю, нам сказали, что подозрения на ее счет не оправдались. Чего вы еще хотите?
Руку, сердце, тело и душу вашей дочери. Всю ее хочу, в полное свое владение. Но вслух этого не сказал.
Кристина неотрывно смотрела на меня своими колдовскими глазами. А что в них, понять, прочитать невозможно. Надеюсь, она рада моему вмешательству, потому что даже если Кристи будет упираться, все равно увезу ее с собой. Не могу больше без своего персонального наркотика.
— Да, подозрения сняты… и теперь Кристина будет находиться под моей защитой.
— Да какого черта вы лезете?! — возмутился Сергей Иванович.
— Это Кристинкин бывший парень, — прошептала достаточно громко, чтобы и мне расслышать, мадам Калашникова.
— Именно, я ее "бывший" парень.
— Молодой человек, потом разберетесь в своих отношениях… — чуть высокомерно начал Сергей Иванович. — А сейчас не мешайте нашей семейной встрече.
Ее отца я больше всего ненавидел. Лицемер. Сергей Иванович виноват не только в том, что он — гребаный вор, самое главное, он — трус, отдавший мою любимую девочку, как откуп за свои грехи, в руки старого садиста.
— Как трогательно! — чуть повысил я голос. — Ты не заслужил право называться отцом, — тыкал я ему специально, поскольку не испытывал ни малейшего уважения к этому человеку. — О своем родительском долге надо было думать чуточку раньше, как и о выборе друзей. Я все знаю, Сергей Иванович! Швец держал тебя за яйца, и ты решил откупиться от Роберта Евгеньевича своей красавицей-дочкой. Ничего не скажешь, поступок "настоящего любящего отца".
Теперь лица всех собравшихся побледнели, а у всеми уважаемого отца семейства затряслись руки.
— Он ничего не знал! — вскрикнула Кристина. — Это было исключительно мое решение!
Внутри поднялась еще одна волна бешенства. Ах, вмазать бы хорошенько этому горе-папаше, да руки марать не хочется!
— Не знал!! — заревел я бешеным медведем. — Или не хотел знать?!
Калашников схватился за сердце. Конечно, люди не любят, когда озвучивают вслух нелицеприятную правду.
— Сергей Иванович был другом Роберта Евгеньевича, а главное, он твой отец. Должен был знать, Кристи! Мне ведь не потребовалось полжизни на выяснение того, что твой муж был настоящим садистом.
Из Кристининых глаз покатились слезы. Веду себя, как слон в посудной лавке, но сидящий внутри долго сдерживаемый гнев требовал какого-то выхода. Ничего, оклемается папашка. А каждую ранку моей ненаглядной ведьмы я залижу, зацелую своим губами.
Подошел ближе к Кристине, взял подрагивающие холодные пальчики мужской лапищей, прижал ее ближе к себе, вдохнул любимый запах. И действительность перестала существовать. Только она, только я, только мы и стук наших сердец. Обхватил руками бледные девичьи щечки, по которым катились слезинки, заглянул в черные глаза, нырнул в них прямо всей душой, всем телом. Моя, моя, моя… больше никому не отдам свою ведьму.
На периферии сознания слышался шепот Кристининой мамы, уговаривающей Сергея Ивановича не волноваться, идти домой, и его недовольные ответы. Мне теперь все равно, приступы злости и гнева потонули в глубине колдовских зрачков. Подхватил Кристину на руки, понес в сторону служебной машины, на которой приехал. Она доверчиво положила свою темноволосую голову мне на плечо. Вот оно, счастье! Кажется, я километры так готов идти. Своя ноша не тянет.
ГЛАВА 10
Неужели это правда, я свободна и еду в машине вместе с Карповым! Володя…
Повернулась к нему всем телом, несмотря на ремень безопасности, который заботливо, усаживая меня в машину, застегнул Карпов.
Сексуально небритый красавец, кажется, был полностью сосредоточен на дороге, но все же мое внимание заметил.
— Кристи, не смотри на меня так.
— Как «так»?
— Кристи, я усталый, голодный и злой…
Невольно улыбнулась.
— Звучит очень заманчиво.
Я еще не разучилась шутить, надо же. Самые сексуальные мужские губы раздвинулись в задорной белозубой улыбке.
— Нам еще долго ехать?
— Примерно минут сорок.
Ууу… Еще сорок минут ждать возможности к нему прикоснуться.
— Почему ты не спрашиваешь, куда мы едем?
— А мне все равно, Володя, абсолютно все равно.
С ним хоть на край света, хоть в самое пекло, хоть в ледяную пустошь, только бы рядом. Зеленые глаза на секундочку обожгли ответным чувством, а мужская ладонь накрыла мои чуть подрагивающие пальчики, сжала их. Тепло этих прикосновений пошло по руке вверх, распространилось по всему телу, постепенно отогревая мое превратившееся в ледышку после пятилетнего ада сердце. Я живая, живая! Лишь с ним я оживаю… Только мне мало. Хочу большей близости, большей нежности! Отстегнула душащий меня автомобильный ремень.
— Кристи, что ты делаешь? Мы на автостраде!
— Карпов, мне нужно к тебе прикоснуться.
Потянулась к нему всем телом, словно молодая поросль травы к яркому весеннему солнцу. Обхватила руками мужскую шею, прильнула губами к горячей солоноватой коже, вдохнула
