— Почему не сегодня?
— Смеетесь? Я подожду, пока профессор успокоится.
— Неужели он настолько мелочен?
— Возможно, нет, но зачем рисковать. Вы голодны? Я просто умираю — есть хочу.
Лайра собрала вещи, и они вышли наружу. После долгого пребывания в темноте солнце ослепило ее. Сэм протянул ей свои темные очки.
— Спасибо, — поблагодарила она, — со мной все в порядке.
— Эй, Лайра, — окликнула приятельница, — я слышала, что случилось вчера ночью. Рада, что у тебя все обошлось.
Еще трое студентов громко посочувствовали Лайре, прежде чем она успела пересечь площадь.
— Смотрю, новости здесь расходятся быстро, — буркнула она, убыстряя шаг.
— Кто-то вам машет, — заметил Сэм через минуту.
О, черт! Это Джин Лиллард, секретарь Малера! Бежит к ним, стуча сабо, длинная юбка из узелкового батика развевается на ветру.
— Профессор хочет видеть вас прямо сейчас, — задыхаясь, объявила она. — В своем кабинете.
— Сейчас? Не знаете, что ему нужно?
— По-моему, у него другой проект для вас. Не хмурьтесь, Лайра. Все хорошо.
Хорошо?! Там, где замешан Малер, ничего хорошего быть не может. Но поскольку Джин была беззаветно предана начальству, Лайра держала свое мнение при себе.
Она робко постучала в дверь кабинета.
— Входите, входите, — пригласил профессор, подняв голову от стопки бумаг.
— Вы хотели меня видеть?
Она подошла к столу. Сэм остался в дверях.
— Прежде всего я хотел извиниться за свою вспыльчивость, — объяснил он, переводя взгляд с Лайры на Сэма. — Только что услышал о том, что произошло с вами прошлой ночью. Ужасные, ужасные преступления совершаются в наше время. Больше никто не может считать себя в безопасности. Теперь я понимаю, почему вы позвали на помощь своего друга!
Он показал на Сэма и, прежде чем она успела ответить, спросил:
— Надеюсь, с вами и с вашей соседкой все в порядке?
— Да, спасибо.
— Прекрасно. Теперь насчет того, почему я вас вызвал. Карл случайно упомянул, что вы и он почти доделали свои проекты.
— Да, профессор.
Лайра наскоро оценила ситуацию. Похоже, Малер в непривычно хорошем настроении. Если она отдаст фильм сейчас, возможно, это к лучшему.
Она вынула диск и положила на стол.
— Вот, все здесь.
— Превосходно! — просиял профессор. — Вы первая сдали работу. Довольны ею? Или считаете, что сделали фильм наспех?
— Нет, я так не считаю и горжусь своим проектом.
Малер кивнул:
— Поскольку вы закончили первой, то получаете возможность сделать еще один короткометражный фильм. Если я посчитаю его достойным, отправлю на конкурс «Далтон».
«Далтон» был конкурсом на лучшую детскую короткометражку, художественную или документальную. Лайра совершенно не разбиралась в детских фильмах, да и в детях тоже. Но как она могла упустить шанс участвовать в столь престижном конкурсе?
— Я знаю, что вы работаете над другим проектом, чтобы заработать лишние баллы… как там… сад на свалке?
— Совершенно верно, профессор.
— Думаю, идея прекрасная, и вы могли бы работать над двумя проектами одновременно, но, возможно, будет лучше, если вы сделаете их по очереди. Так вас интересует мое предложение?
— О да. Я буду счастлива снять фильм для детей, — не задумываясь, выпалила она.
Малер протянул ей папку.
— Это условия конкурса. Вам позволено снимать художественный или документальный фильм. Иными словами, можете снимать интервью с марионетками или с живыми детьми. Только не забудьте получить письменное разрешение родителей.
— А сроки?
— Все в папке, — отмахнулся он.
Лайра поблагодарила его за представленную возможность и направилась к двери. Голова шла кругом. Что это с ней? Она не имеет права соглашаться! Ее жизнь больше ей не принадлежит. Где-то ходят двое здоровенных страшных бандитов, пытавшихся ее схватить, и Богу одному известно, по какой причине.
Все труднее сдерживать тревогу и страх, тем более что присутствие Сэма постоянно об этом напоминает.
Глупо делать вид, что опасности не существует. Ей надо бежать; скрываться и забыть о детском фильме.
Она определенно не в своем уме.
Лайра и Сэм остановились у ресторана «Мейсиз» недалеко от Оук-авеню. Место было оживленным, его часто посещали студенты, потому что еда была классной, а цены на удивление приемлемыми. Здесь всегда, независимо от времени суток, толпился народ, но им повезло занять последний свободный столик. То, что он находился у двери на кухню, пришлось по душе Сэму: сидя лицом к окну, он видел не только входивших посетителей, но и людей и машины, проезжавшие мимо. Сделав заказ, Лайра спросила:
— Как долго вы сможете охранять меня? Что на этот счет говорит Алек?
— Сам не знаю, — покачал головой Сэм. — Поговорю с ним сегодня вечером. Но возможно, через пару дней он или детективы, которые расследуют дело, найдут кого-то еще мне на смену.
— Расследуют дело? Не думаю, что у них есть какой-то материал. На мужчинах были маски, и они так и не упомянули, почему преследуют меня.
— Эти двое кое-что оставили, и анализ ДНК их уличит.
— Если они есть в базе данных.
— Неужели? — ухмыльнулся он.
— Я смотрю телевизор. Уже показали то ли пятьдесят, то ли шестьдесят серий «Места преступления», — преувеличила она.
— Ваше дело поручено детективу О'Малли, а он опытный работник.
— Вы говорили с ним?
— Да.
Мобильник Сэма завибрировал. Увидев, кто звонит, он, прежде чем ответить, извинился перед Лайрой. Хотя он сидел напротив, она не смогла разобрать ни слова и наконец догадалась, что разговор идет на неизвестном ей языке.
Чтобы скоротать время, она проверила свой айфон и увидела около сорока сообщений. Приятели-студенты, включая Карла и Илая, хотели знать, из какой Сэм страны и как сумел стать агентом ФБР.
Лайра стерла большую часть сообщений и сохранила остальные, чтобы ответить позже.
Официант принес им охлажденный чай и воду. Лайра выпила воды и выглянула в окно. Ей вдруг пришло в голову, что она почти ничего не знает о человеке, сидящем напротив, кроме его имени. Агент, спасший брата Сидни. Теперь она пыталась припомнить, что еще рассказывала о Сэме ее соседка. Вроде бы он из Шотландии, у него двойное гражданство, и он настоящий герой.
И больше ничего… если не считать того, что при каждом взгляде на Сэма ее сердце начинало колотиться. Влечение росло с каждой минутой и казалось омерзительно животным.
Ей станет куда легче, когда он уйдет, поскольку все, что она испытывает, чистая похоть. И ей совсем не хочется выглядеть полной дурой, бросившись ему на шею. А чем дольше он остается с ней, тем сильнее возможность того, что подобное может случиться.
