Ознакомительная версия.
– Все равно лучше чужие письма не читать, – забрала у Игоря пачку Оля.
– Это не чужие письма, а наши, – возразил тот и вернул себе спорную корреспонденцию. – Раз дом наш, то все, что в нем находится, тоже наше.
– А если в них содержится чья-то чужая тайна?!
– Возможно, этих людей уже нет в живых! Впрочем, нет, ошибаюсь…
Игорь развязал ленту и прочитал фамилию адресата. Она совпадала с фамилией отправителя. И ни о чем не говорила ему. А вот имя…
– Имя Федор, – прищурился Игорь. – Так зовут деда Влада. И он здесь жил.
– Тогда письма нужно отправить Владу!
– Сначала нужно выяснить, что в них. Дом часто пустовал. На мансарду давно никто не заглядывал и точно уж не разбирался в старье. У нормальных людей не было на это времени!
– Что за намеки на мою ненормальность?!
– Прекрати привередничать, Ольга! Все равно сегодня больше нечем заняться, как сидеть здесь и читать чужие письма. Х-м, наши письма! Доставшиеся нам по дарственной. Мыши же наши? Наши! Они тоже достались нам вместе с домом. Железная логика, потому что мужская. К тому же Влад мне говорил, что все нужное они из этого дома забрали.
– Все равно нехорошо чужую переписку читать, – продолжала гнуть свою линию Оля. – Это словно в чужой жизни копаться любопытным носом. Если вам сегодня вечером делать нечего, то я могу статью прочитать. Слушайте! А ведь интересно пишут!
И Оля принялась читать статью о каком-то старом доме в отдаленной деревне, где жили странные люди, перекопавшие в своей деревне все, что только смогли! Журналист искренне удивлялся такому порыву и искал корни землекопательной болезни сельчан. И нашел.
Жил в том доме состоятельный старик. То ли пенсия у него была хорошая, то ли вправду люди шептались о том, что работал он в райпо главным бухгалтером и его чуть не посадили за расхищение государственного имущества. Жил не бедно, но и не излишествовал. По всему было видно, что деньги у него водились. Многие просили у него в долг. Он никому не давал, ну, понятно, как у нас долги отдают… Просили и близкие деда поделиться нажитым. И сказал тогда старик своим жадным родственникам, что спрятал клад и скажет им где только перед смертью. Те ходили, выспрашивали каждый день, но он упорно не говорил. Ждите, говорил, моей естественной смерти, тогда и скажу. Если убьете или отравите – ничего не получите. Те смирились и стали ждать. Время шло, старик ободрял своих родных: вот-вот, мол, уже скоро. Как только, так сразу все скажу. И вдруг старика внезапно хватил удар, и у него отказали органы: язык, руки, ноги. Лежал как овощ! И ничего он им сказать так и не смог! Отчего-то сильно Бог на них всех обиделся и вот так наказал. После смерти старика родственники весь участок перекопали! Дом от фундамента до крыши проверили – ничего не нашли. Даже колодец осушали и каждое кольцо простукивали – нет ли лишних вложений. Ничего не нашли. Так и остался тот клад нетронутым. Кто его найдет – кто ж знает?
– Все это, безусловно, познавательно и поучительно, – хмыкнул Игорь. – Только я должен знать, чего хотел дед Влада и кому он писал письма!
– Вы невыносимы, – заявила Оля. – И более любопытны, чем любая женщина! Давайте пойдем на компромисс. Возьмем одно письмо и прочитаем. Если так, любовная переписка, то я пас!
– Ладно, давайте возьмем одно письмо. – Игорь выбрал из пачки самое первое письмо. – И прочитаем. – Он развернул листок и прочитал: – «Здравствуй, любимая…»
И тут погас свет.
– Ага! – воскликнула Оля в темноте. – Я вам говорила, что читать чужую любовную переписку не к добру!
– Что за черт? Отчего погас свет? Это ваши шуточки? – засуетился Игорь. – Прекратите немедленно! Что, со свойственной вам, женщинам, придурью взяли ножницы и втихомолку перерезали электропроводку?!
– Не судите о других по себе! Сами повредили пробки, перед тем как сюда подняться! – возмутилась Оля. – А затем разыграли спектакль: это – мне, это – тебе, а это – мне, и опять – мне, и снова – мне, и все – мне.
– Так. Значит, мы оба в этом не виноваты! Электричество отключают в деревнях часто, насколько я знаю. И для этого я запасся свечой.
Игорь замолчал, вспомнив, каким образом у него это получилось сделать.
– Моей свечой, – сварливо напомнила ему Оля.
– Теперь получается, что нашей! Вы тоже будете сидеть рядом со мной и ее трепетным пламенем. А заплатил за свечку, между прочим, я.
– Жмот!
– Кто? Я?!
– Ну не я же. Я бы даже не стала озвучивать этот намек! И где это трепетное пламя? Что-то я его не вижу.
– Сидите тихо, сейчас принесу.
– По лестнице спускайтесь осторожно! – заботливо напомнила Оля, ехидно фыркнув. – В темноте можно оступиться. С вашей железной мужской логикой легко потерять ориентацию в жизненном пространстве!
– Оля, я никак не могу понять, как вы ко мне относитесь?! То готовы убить, то чуть ли не жертвуете собой. Ваши крайности приводят меня в замешательство, – признался Игорь, после чего встал и пошел к выходу.
Ему повезло, вечер был лунным, мансарда немного освещалась ее серебристым безразличным светом.
Оля вздохнула. Что она еще могла сказать Игорю, если сама толком не разобралась в своих чувствах? И разве может за такой короткий промежуток времени появиться какое-то новое сильное чувство?! Нет. Это всего лишь влюбленность, которая вскоре растает как снег на весеннем солнце. А ей таких поверхностных отношений не нужно, тем более с человеком, который, по сути, является вторым владельцем их загородного дома. Соседи должны жить мирно и дружно. И никакой влюбленности и тем более сильной вечной любви им не требуется. А в их с Игорем случае может только помешать.
Она сидела, размышляла, пока Игорь искал в своих вещах их свечу. В ее руках оставалась пачка непрочитанных писем, в которых неизвестный Федор признавался в любви какой-то неизвестной Марии Владимировне. Зачем он сохранил эти письма? Или эта Мария Владимировна отдала их обратно Федору? Дом-то его. Интрига явно была, и Оле уже стало интересно, в чем она заключалась. Конечно, на душе кошки скребли: читать чужие письма – это как подглядывать в замочную скважину. Но не Оля это начала.
– Принес! – торжественно объявил Игорь, входя на мансарду с зажженной свечой в руке.
Толка от нее было немного, фигуристая свечка оказалась больше игрушкой, чем полноценным источником освещения. Но Игорь поднес ее близко к листку и смог прочитать текст.
– «Здравствуй, любимая мама», – прочитал он и присвистнул.
– Мама?! – разочаровалась Оля.
– А вы что, надеялись на роман с шекспировскими страстями? – ехидно спросил Игорь.
– Отчего же? Переписка сына с мамой тоже довольно занимательная вещь. Зато совесть съедать не будет, что мы предали огласке какую-нибудь любовную тайну.
Ознакомительная версия.
