— А что, Лис тоже мажорный? — поинтересовалась Ника.
— Да как сказать… Я точно не знаю. Он архитектурый закончил и вроде сам зарабатывает, но живет в квартире, которую ему отец купил и говорят, что отец ему денег все же отстегивает. Еще бы — у Элины такие запросы!.. Я точно не знаю этой истории, но поговаривают, что отец ему деньгами рот заткнул. У Лиса же родная мать умерла не так давно, и отец женился как-то быстро после этого. Лису квартиру эту купил и все расходы оплачивает. Будто бы старается компенсировать травму после смерти матери. Но, поговаривают, что Лис с отцом общается только через банкомат — вообще видеть его не хочет. Уж не знаю что у них там произошло, но родители для него запретная тема.
— Интересная троица, — задумчиво произнесла Ника.
— Да это не троится. Их вообще-то четверо — лучших друзей, но четвертый, Влад, очень много времени проводит со своей девушкой. Кстати, повезло ей — нормальный парень. Да ты не думай, Глеб не такой, как эти балбесы. Он работает. В семейном бизнесе, правда, но работает же.
Подошла Юля.
— Девчонки, вы не хотите пойти искупаться? — Юля приветливо улыбалась Нике.
— Хотим! — отозвалась Наташа. — Правда, Ника?
— Не, без меня, — кисло улыбнулась Ника, уставшая от рассказов об альфонсах. — Я сегодня уже купалась. Вода замечательная.
Ника взяла лежавшую на клетчатой подстилке банку пива, открыла ее и сделала глоток, задумчиво глядя перед собой. Некоторые вещи рассказанные Наташей были очень даже любопытными, вот только, Наташа словно недоговаривала чего-то. И Наташа и Глеб, и Стас, и даже болтливая и жадная до сплетен Берта, чего-то не договаривали, по крайней мере Нику не покидало такое чувство. Сравнивая свои ощущения и слова Яна с тем, что говорили другие, Ника всегда получала какую-то расплывчатую картину в которой одни факты противоречили другим и все расползалось, словно клочья тумана над озером перед рассветом. Не хватало совсем незначительных, но важных моментов, без которых общая картина не могла обрести ясность, а ясность Нике была просто необходима, потому что не смотря на всю грязь, налипшую со всех сторон на ее любовь, Ника все еще не могла решиться на то, что бы окончательно вычеркнуть Яна из своей жизни.
— Ника! — окликнул Глеб. — Иди сюда, чего ты там одна сидишь?!
Ника улыбнулась Глебу, подхватила еще баночку пива для него и перебралась ближе к мангалу. Села на толстое бревно рядом с парнем.
— Спасибо за пиво, — улыбнулся Глеб, забирая у Ники одну банку.
— На здоровье.
— Почему кислая такая? Наташка утомила тебя своими рассказами? — Глеб говорил с издевкой и Нику это разозлило.
— Ты не прав, — ответила она. — Наташа рассказала мне о том, какой же ты на самом деле негодяй! И вообще — вся ваша компания!
— Дааа??? — Глеб изобразил удивление. — Я вот удивляюсь длинным бабьим языкам — толком нихрена не знают, а болтают!
— Но она же сестра Кости, а он вроде из вашей компании.
— Тебе интересна вся эта "Санта-Барбара"? Так вот — Костя здесь не при чем и если бы Лиса здесь не было, она бы не поехала… А вообще — копание в чужом грязном белье ее любимая тема!
— Мне так не показалось! Ведь в чем-то она была и права, — возразила Ника, задумчиво рассматривая свои острые загорелые коленки.
— В чем?
— В том, что ты — негодяй! — Ника с вызовом смотрела на Глеба и поднеся банку с пивом к губам, сделала глоток, словно празднуя победу.
— Можно подумать ты этого не знала! — Глеб никак не реагировал на Никину заносчивость. — Дааа, вот так стараешься для человека, а тебя потом негодяем обзывают…
— Это ты что ли стараешься? — поразилась Ника.
— Я тебя вывез в красивое место. Я даже коньяка тебе купил, потому что помню, как ты его любишь. А ты значит, моих усилий совсем не ценишь, — укоризненно говорил Глеб, а Ника не понимала, шутит он или говорит серьезно. — Ника, тебе не стыдно?
— Нет, — буркнула Ника.
Сначала она хотела разозлиться, но потом решила, что это глупо и лучше приятно провести время, чем продолжить препираться с Глебом — все равно его не переспорить. Ника ела свежеприготовленный шашлык, запивала его пивом, и чувствовала себя почти счастливой. Толкнула Глеба в бок и заговорщическим тоном прошептала:
— Тебе нравится Элина? Я заметила у нее усы! — Ника рассмеялась.
— Она не в моем вкусе, так что пусть у нее хоть борода вырастет! — ответил Глеб, продолжая разыгрывать из себя невинно оскорбленного.
— А еще знаешь, ей бы грудь побольше, — рассуждала Ника. — У нее такие бедра, а груди почти нет…
— Лису — нравится, — коротко бросил Глеб
— А что это у Лиса за кошмарный шрам на левом боку? — спросила Ника у Глеба, рассматривая голый торс Лиса.
— Это у Лиса память о его первой машине. Жуткая была авария. Машина в мясо просто. Его вырезали из салона. В прямом смысле. Хотя знаешь, я вообще не понимаю каким чудом Лис остался в живых.
— А кто виноват?
— В аварии? Уснувший водитель фуры. Лис с тех пор больше за руль не садится. О новой машине и слышать не хочет, даже не смотря на постоянный зуд Элины по этому поводу… Он с тех пор вообще ездит только сзади.
Они сидели на достаточном расстоянии от Элины и Лиса, что бы те не слышали их разговор. Ника собиралась, было поделиться с Глебом своим мнением по поводу этой пары, но слова застряли в горле, когда Ника увидела, как Лис получил от Элины звонкую пощечину.
— Это… это за что? Глеб, за что она его ударила? — Ника была просто в шоке.
— Это за то, что он пытался обнять ее на людях. При нас тоесть, — объяснил Глеб.
— Обнимать нельзя, а отношения при всех выяснять можно?! — продолжала удивляться Ника.
— А не ты ли однажды засветила Яну пару пощечин возле "Розы морей"? Я вот видел это своими глазами. То еще зрелище!
— Это было совсем другое! Он мне гадостей наговорил тогда! А Элина?! Он хотел ее обнять!
— Ника, если бы ты знала остальное, ты бы не обратила внимания на эту жалкую пощечину и потом — это его, Лиса, личное дело. Сам добивался, сам пусть и терпит. Посмотри на него, Ника и запомни к чему приводит эта твоя любовь.
— Ты циник! — возмутилась Ника. — Или робот! Никаких чувств, только расчет! Я просто мечтаю, что бы появилась девушка, которая бы научила тебя чувствовать что-то кроме презрения к окружающим!
Глеб на это только усмехнулся, а Ника, не желая оставаться в обществе такого бесчувственного чурбана, взяла сигареты, банку пива, и ушла искать живописное место. Хотелось в одиночестве любоваться летними сумерками, вспоминать Яна и жалеть себя.
Сидела на огромном теплом камне, с которого открывался чудесный вид на темное море с лунной дорожкой на ряби волн. Давно стемнело, давно закончилось пиво, и была выкурена последняя сигарета, Ника, переполнившись чувством жалости к себе, размазывала по щекам слезы. Так жаль было себя! Такую одинокую в чудесную летнюю ночь, такую несчастную и обманутую, что не плакать просто не представлялось возможным. Когда ощущение своей несчастности и обделенности, достигло пика, из темноты неожиданно появился Глеб и сел рядом.
