Слава богу, она перестала что-либо чувствовать. Заледенела от бесчувствия, отупения и чувства вины. Она должна была знать о той операции! В этом заключалась ее работа – знать о таких вещах наперед.
Но Кэм не была включена в план операции. Хотя ее группа занималась теми же самыми нарко-дилерами, что и оперативники из других организаций, та операция была подготовлена Управлением по борьбе с наркотиками. Секретную службу и Управление по борьбе с незаконным оборотом алкоголя, табака и оружия поставили в известность в последнюю минуту. Как это часто случалось между силовыми структурами, недостаточный обмен информацией испортил все дело.
Никто даже не задумался о том, что в группировку нарко-дилеров был внедрен агент вашингтонской полиции, в момент операции находившийся на складе, где на искусно подделанные деньги должна была приобретаться крупная партия наркотиков. Эта сомнительная операция не задалась практически с самого начала. Во-первых, бронемашины силовиков засек выставленный на расстоянии от склада смотрящий, которого почему-то никто не заметил. По рации он сообщил о приближающейся угрозе колумбийцам, собравшимся на складе для совершения сделки. Перестрелка завязалась сразу, как только бронемашина пробила большие двойные двери склада. Джанет оказалась прямо на линии огня.
Кэм ворвалась на склад вслед за первым отрядом коммандос. В воздухе стоял запах бездымного пороха, вокруг раздавались крики: приказы, проклятья, предсмертные стоны. К тому моменту, когда Кэм удалось найти Джанет, она уже умирала. Кэм так и не поняла, что пыталась сказать взглядом Джанет в последние несколько секунд своей жизни. Кэм не могла отделаться от мысли, что в том взгляде сквозило обвинение.
Если так, то она это заслужила.
Кэм добежала до парка. Пот струился по ее лицу. Она не обращала внимания на легкую судорогу в ногах и слабую боль в глазах.
Она должна была знать. Она должна была спасти Джанет.
В семь часов утра в воскресенье Кэм в компании Старк и Савард ждала Блэр в вестибюле ее дома. Коммандер отправила Мака проверить последние приготовления к марафону. Она также попросила его передать начальникам подразделений муниципальной охраны, что она хотела бы переговорить с ними лично перед началом забега.
Транспортная полиция Нью-Йорка выделила своих офицеров для охраны в метро. Полицейское управление города обеспечивало безопасность вдоль всего маршрута, а охранников мэра выставили на платформу, откуда мэр, вместе с Блэр и другими высокопоставленными лицами должны были выступить в поддержку марафона. Обычно Секретная служба координировала работу всех служб безопасности в ходе любого мероприятия, где появлялся любой член семьи президента или вице-президента. Кэм перебирала в уме все, что она и ее команда должны были делать в ходе подобных мероприятий, когда двери лифта открылись и оттуда вышла Блэр.
Для забега девушка оделась почти так же, как Кэм: легкая нейлоновая ветровка поверх футболки, шорты и кроссовки. Волосы Блэр убрала назад, как обычно делала для официальных мероприятий. Только на этот раз вместо привычной в этих случаях золотой заколки она использовала темную ленту. Легкого макияжа было более чем достаточно, чтобы предстать перед камерами. Даже двигалась Блэр иначе – быстро, целенаправленно, едва глядя по сторонам.
У нее тоже была работа, которую она выполняла уже на протяжении пятнадцати лет – с тех пор, как умерла ее мать. Блэр была правящей королевой при своем отце и часто сопровождала его в ходе государственных визитов или представляла его, когда это требовалось. Сегодня она выступала в качестве дочери президента, и хотя эта роль не всегда ей нравилась, зато она знала ее просто на отлично.
На какое-то мгновение Блэр заколебалась при виде Кэм. Они улыбнулись друг другу, ненадолго позабыв, что не одни. Это была автоматическая реакция друг на друга, которая не поддавалась никакому контролю. Ни сила воли, ни здравый смысл не могли предупредить этот короткий всплеск радости при виде друг друга.
Спустя мгновение улыбки стерлись с их лиц, и они поздоровались более официально.
– Доброе утро, мисс Пауэлл, – сказала Кэм, пристраиваясь рядом с Блэр. Старк и Савард встали с другой стороны от девушки.
Блэр быстро кивнула и уже без остановки продолжила идти к двери. Как предписывала инструкция, Старк открыла дверь, и Кэм вышла первой, находясь чуть впереди и правее Блэр. Она лишь слегка помедлила, оказавшись на тротуаре и осматривая улицу со всех сторон, а затем, бросила взгляд в сторону парка, как в тот день, когда ее ранили. Профессиональный осмотр окрестностей был настолько неуловим для постороннего взгляда, что его мог заметить разве что другой сотрудник службы безопасности. Или Блэр.
Блэр всегда остро ощущала, когда Кэм заслоняла ее собой от любой потенциальной угрозы, даже когда они просто прогуливались вместе по улице. Теперь же, каждый раз, находясь у подъезда собственного дома, Блэр охватывал внезапный страх, от которого у нее все сжималось внутри.
Кэм почувствовала, что Блэр напряглась, и прошептала так, чтобы никто не услышал:
– Просто так положено. Постарайся не обращать внимания.
– Хотела бы я не обращать внимания, – тихонько ответила Блэр, пока они пересекали тротуар, направляясь к черному лимузину. Все было бы куда проще, умей она это делать. – Но у меня ничего не выходит, – призналась девушка.
Кэм стояла рядом с дверью автомобиля, пока Блэр усаживалась на заднее сиденье, а потом села рядом, в то время как Старк и Савард направились к впереди стоявшему автомобилю.
Когда машина тронулась, Блэр прохладно сказала:
– У меня там встреча кое с кем.
Кэм внимательно посмотрела на девушку, слегка удивившись, что та добровольно поделилась информацией, и в то же время отчасти встревожившись из-за того, что Блэр не сообщила об этом раньше. Вообще Блэр, разумеется, не обязана была говорить своей охране все подряд, но чем больше информации удавалось собрать заранее, тем лучше. Как бы то ни было, Кэм с благодарностью отнеслась к этому маленькому шагу вперед в их общении.
– Этот кто-то побежит вместе с тобой? – поинтересовалась она.
Блэр кивнула, глядя на городские улицы, проплывавшие за тонированным окном лимузина.
– Да. Я пригласила Дайан и еще одну подругу.
Кэм не стала уточнять, что за подругу. Но подумала, что скорее всего ей снова придется наблюдать, как – надо признать – симпатичная доктор Коулман ухлестывает за Блэр.
Ты сама заварила эту кашу и знала, чем это может кончиться, напомнила себе Кэм. Только вот она даже не представляла, насколько трудно это будет. Не ожидала она и того, что им будет так сложно общаться. Мало того, что они практически не могли остаться наедине. Кэм пришлось признать, что их общению мешала отчасти гордость, где-то – боль, а самое главное – теперь их разделяли барьеры, которые они обе выстраивали на протяжении многих лет.
