— Невыносимый?
— Это подходит.
— Не решаюсь продолжать.
— А по-моему, стоит. Немного самокритики очень полезно для души.
— Но не для самоуважения.
— Ну, думаю, ваше самоуважение это выдержит, — съехидничала Джиллиан.
— По-моему, это упрек. Неужели я настолько плох? — Стивен огорченно развел руками.
— По-моему, вы не ждете ответа на свой вопрос, мистер Морроу.
Взгляд его сверкнул серебром, и Джиллиан поняла, что злость исчезла из их спора, и он снова перешел в шутливую перебранку, в которую превращался почти любой их разговор.
— Я очень сожалею, — серьезно сказал Стивен. — Когда я рядом с тобой, я делаю и говорю все не то и не так. Ты что-то переворачиваешь во мне. Я даже не понимаю, как это получается.
Услышать такое признание из уст Стивена Морроу было просто поразительно. От любого мужчины услышать такое было бы необычно, и уж особенно от этого человека, который скрывал все свои чувства. Но это доказывало не слабость его, а силу. Ее потрясла эта неподдельная открытая честность. Мучительная честность. Джиллиан поняла, чего это ему стоило, по его лицу, суровому, словно высеченному из гранита. Ей так хотелось коснуться его лица, смягчить его черты своим прикосновением.
И с ответной честностью она протянула руку и тронула уголок его рта, провела пальцами по волевой складке.
— Вы продолжаете меня удивлять, мистер Морроу.
— Тебя? — недоверчиво улыбнулся он.
Его губы поймали ее палец и стали легонько покусывать. Оба совершенно не обращали внимания на людей, сновавших в двери клуба. Он поднял брови в своей манере, которую Джиллиан в разное время называла то высокомерной, то обаятельной. Сейчас это показалось ей восхитительным.
— Хочешь вернуться и поприветствовать своих клиентов?
Это тоже было его извинением, и она подумала, что никто бы не принес его так изящно, как Стивен, хотя у него в этом было мало опыта.
— Пожалуй, надо повидать Кола, — ответила Джиллиан, зная, как он волновался перед выступлением.
— Он в самом деле был хорош, — кивнул Стивен с лукавым видом, от которого у нее стало легко на душе.
«И что интересно, — отметила про себя Джиллиан, — он сказал это искренне и охотно».
После того как они снова вошли в клуб, Стивен был невероятно любезен. Более чем когда бы то ни было, за все время их знакомства. Это была еще одна грань его натуры, и Джиллиан задумалась, насколько такой шарм свойствен ему от природы. Потому что свое обаяние он умел включить и выключить, как электрический свет. И умел регулировать его силу. Стивен поздравил и наговорил комплиментов Колу, который, смыв грим, уже искал их, и пригласил молодого человека выпить с ними. Без малейшего следа раздражения и нетерпения Стивен любезно и заинтересованно обсудил с Колом его планы стать профессиональным комиком. Он разговорил его и вытянул, как насос, все сведения о жизни Кола и его намерениях. Джиллиан сидела изумленная: за несколько минут Стивен больше узнал о Коле, чем она за многие месяцы знакомства, а она умела это делать.
Когда они собрались уходить, Стивен протянул Колу руку:
— Займитесь тем, чем вам хочется, — произнес он с чувством, удивившим Джиллиан. — Идите за своей мечтой, или вы всю жизнь будете об этом жалеть.
Большую часть обратного пути они молчали. Вероятнее всего, решила Джиллиан, из-за того, что они оба думают о том, что будет дальше. Происходило это, видимо, потому, что воздух между ними снова вибрировал от напряжения, и любое слово могло стать детонатором взрыва.
Стивен взял ее за руку, когда они вышли из машины, а когда подошли к двери, притянул ее к себе.
— Я уйду, если ты так хочешь…
Джиллиан в ответ безмолвно покачала головой. Меньше всего ей хотелось, чтобы он ушел.
Оказавшись в доме, Стивен нагнулся и поздоровался со Спенсером, затем подождал, пока Джиллиан выпустит собаку погулять.
— Выпьешь?
Он покачал головой. За рулем он никогда не пил более двух рюмок, а их он уже выпил в Клубе Комедии.
— Тогда кофе?
— Звучит заманчиво, — ему было необходимо держать что-то в руках, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей.
Джиллиан исчезла на кухне, а он, подойдя к двери, выглянул наружу. Небо было ясным, воздух свежим и морозным. Спенсер бродил около дома, припав носом к земле, словно выискивал чей-то след. Стивен улыбнулся его сосредоточенности. Если б человеческая жизнь была такой простой.
Он подождал, пока Спенсер закончит свои дела, и придерживал дверь, когда такса проковыляла в дом. Спенсер забрался на пуфик и разлегся с видом полного удовлетворения. Стивен позавидовал ему. Этот коттедж был домом не из-за своего размера и адреса, а потому, что здесь жила эта женщина, любившая и дом, и его обитателей.
— Он бессовестно избалован, — проговорила Джиллиан, и Стивен, обернувшись, увидел, как она входит в комнату с двумя большими чашками кофе в руках. Он поглядел на кофе.
— Ты всех так бессовестно балуешь?
— Пытаюсь,
Стивен мог легко поверить этому. Взяв чашку, он подошел к музыкальному центру и окинул взглядом ее коллекцию записей.
Джиллиан последовала за ним.
— Что хочешь послушать?
— Ты действительно балуешь всех, Выбирай сама,
— Предупреждаю: я еще и бессовестный романтик.
— Ты? — он поднял брови в шутливом недоверии.
— В части музыки, — поправилась она, хотя боялась, что глаза ее говорят совсем иное.
— А я было решил, что ты фанатка рока.
— Если только хорошего рока, — откликнулась Джиллиан, — Но сейчас мое настроение требует чего-то нежного и уютного.
— Уютного?
— Наш вечер„„
— , ..был чертовски нервным, — докончил он фразу,
Она перевела глаза с записей на него и больше не могла оторвать взгляда. Почему ему всегда это удавалось? В его присутствии она забывала обо всем, ощущала лишь частый стук сердца и кровь, толчками пульсирующую во всем теле. Даже там, где и не надо было бы.
А Стивен взял из ее рук чашку и поставил вместе со своей на стол. Забыв о музыке, она шагнула в его объятия, словно это было самым естественным поступком.
Джиллиан почувствовала прикосновение его туб к щеке, скользящий по коже поцелуй, оценила его нежность, которую он обычно так хорошо скрывал. Каждое его касание, каждый поцелуй были лаской, сладостной, изысканной, опьяняющей.
Губы Стивена подобрались к ее уху, стали его пощипывать, язык шаловливо играл с мочкой, вызывая в ней бурю ощущений.
— Джиллиан, — прошептал он, и его дыхание вызвало новые волны удовольствия, которые бурно накатывали одна за другой.
Руки Джиллиан сами обвились вокруг него, она запрокинула лицо, подставляя ему свои губы. Все было так внезапно, мир вокруг вспыхнул пожаром, и она сама горела жарким пламенем. Заботливая нежность пропала, вместо нее бушевала страсть. Дикая, необузданная страсть. Его губы прижались к ее губам, и она отвечала с той же нескрываемой потребностью близости.
