Я ушла на палубу. Закат был просто потрясающий! И несмотря на холод хотелось сидеть на улице. Я завернулась в плед и просидела пол часа! Тут ко мне подошел Витя.
– Привет, как дела, – сказал он мне и сел рядом.
– Все хорошо, – ответила я. – А ты как, как день?
– Ой, смотри-смотри, что мы сегодня поймали! – сказал он и показал мне фотографии на телефоне, у него был 6-й айфон. На фото удочки, рыба, вдруг он что-то вспоминает, спохватывается и начинает бить себя по карманам. Что то искать.
– Я тебе вкусняшку принес, – говорит он и достает из кармана огромный пакет зеленых стручков свежего гороха.
– Ай, Витя, супер, я же просто обожаю горох, откуда ты узнал! – И я вспомнила как мы с Ирой и Алексом поедали горох на природе и кайфажерили.
Витя обрадовался, что его подарок пришелся мне по душе. Он тут был лучом света в темном царстве, реально единственный от души добрый мужик, который хотел чтобы у всех все было хорошо. Притом, что выглядел как раз, как закоренелый преступник и алкоголик.
Было видно, что он редко получает благодарность, мои несколько приятных слов у него вызывали такую реакцию. Он расцвел, завеселился.
– Ты похожа на мою дочку, сейчас фото покажу, – и он открыл фото своей девочки, и действительно я увидела сходство, дочери его лет 20 на вид.
– Да, она действительно на меня похожа.
Его очень радует, когда с ним кто-то соглашается. Кажется, на одном чувстве благодарности его можно заставить делать что угодно. Хотя такими людьми манипулировать рука не повернется. Он просто выглядел выше, чем все эти ссоры и обиды, и был единственным там наивным и дружелюбным ребенком в свои 50 лет.
Он вскакивает и говорит:
– Пошли рыбу сегодняшнюю покажу. Давай-давай, пойдем смотреть. – И торопит меня, – пойдем смотреть. – Фактически отказаться было невозможно, он поднимает меня с этого дивана как краба, которого он кидал в мою тарелку руками, и все ели. Я понимаю, что на отказ уйдет больше энергии, и соглашаюсь.
– Пошли.
Мы идем на соседнюю яхту. Там в ряд лежат штук 10 метровых рыбин. Мальчишки разделывают их, у них, кстати, красивые сотрудники. Два малыша, которые занимаются рыбой, реально холеные, лет по 18, модельной внешности парни. Я вообще подумала, что это дети богатых людей, может быть друзей Руслана. Они не выглядели как обслуживающий персонал, больше похожи на студентов МГИМО, мажорные мальчики. Один из них разделывает рыбу. Достаточно быстро и профессионально. Я опять забываю название этих рыб.
– Это кто?
– Треска, – улыбается он и говорит мне.
Русоволосый со светлыми глазами парень, второй очень на него похож, как будто брат. Голубые глаза и женственные черты лица. Гладко выбритые или совсем юные лица, пухлые губки. Ростом чуть выше меня. Одинаково одетые в непродуваемых куртках и рыжих спасательных жилетах. Я ни разу не видела, чтобы они покидали пределы яхты. Они были как тени, появлялась рыба, появляются они. Рыба исчезает, и они исчезают вместе с ней. На этой яхте была мистическая прислуга. Она материализовывается только тогда, когда в ней есть необходимость.
– Идем смотреть крабов, – говорит мне Витя.
Он подвел меня к крабам. Их было гораздо больше. И там уже не было тех рыбин, которые вчера кинули им. Я реально замерзла, Витя может трепаться часами. От него нужно валить!
– Вить, там фильм интересный, я, пожалуй, пойду, давай увидимся на ужине, – сказала я и пошла на яхту.
Витя явно погрустнел, но сказал:
– Хорошо, давай, до ужина.
Когда я зашла в каюту, фильм подходил к концу, как это ни странно, был хеппи-энд.
– Ну вот фильм выбрала сама, а его не смотрела, – тут же накинулась на меня Аня.
– Я не вызывалась его выбирать, – улыбаясь, ответила я ей. Как же ты меня раздражаешь, ведьма старая!
Заметки
6 августа 2016 г., 22.30
Я села на диван к Маше, мы накрываемся пледом, и я утыкаюсь в свою книжку до самого ужина. Аня ушла куда-то.
Ближе к 11 девочки начинают потихоньку жаловаться:
– Нас опять на этой яхте не кормят, что за ерунда, а что они сами едят? – Оля говорила Маше.
– Да, интересно, что они сами едят, – ответила Маша.
Маша вегетарианка и придерживается правил правильного питания.
На второй день мы чаще стали спрашивать у Ани еду, которая постоянно отвечала одно и то же:
– Девочки, пейте чай, скоро будет ужин.
Мы на нее уже смотрели как на ведьму, кажется, она кайфует от того, что мы голодаем!
Кроме фруктов и орешков не было вообще ничего! Каким то чудом я с утра выпросила кашу. И была этому несказанно рада.
Маша продолжала жаловаться.
– Что за ерунда, едим один раз в день в 2 часа ночи, в то время, когда уже в принципе нельзя есть любую еду, даже полезную. А целый день сидим на голодовке. Что с фигурой будет с таким питанием.
Девочки просто кивали, видно было, что все голодные. Более менее повезло тем девочкам которых довезли на яхту во второй половине дня. Они успели сбегать в какой-то ресторанчик и выглядели куда более довольными, чем те, кто сидел на яхте с самого утра. Но в этом есть свой плюс. Я хотя бы выспалась.
Мужчины куда-то уезжали и приехали сейчас. То, кто есть на яхте, определялось наличием катера. Если Руслан на яхте, то катер будет припаркован. Если нет – то катера не будет.
И ужин будет тогда, когда появится этот катер! Пока не будет Руслана, никто не будет нас кормить. Это логично. Слуги едят сами по себе, Аня питается святым духом, иначе почему она такая худая и злобная, а мы можем и на диете посидеть. Три дня! Недаром они взяли моделей, сэкономили на еде.
Вдруг наша яхта начала раскачиваться. Ура! Наконец-то еда едет!
На палубу поднялись наши девочки. Счастливые, уставшие и переполненные впечатлениями. У них появился вайфай, и они сразу сели и начали скидывать в чат «Гренландия» фотографии с гор. Ни одной фотографии с Русланом ни у кого нет. Его все боятся, даже девочки, которые приглашены к нему на яхту, и те, кто общался с ним раньше. К нему никто не подходит, конечно, когда он подходит сам, все реагируют дружелюбно. Но по факту ему очень одиноко. Никто даже не попытался сфотографироваться с ним.
Заметки
7 августа 2016 г., 23.04
– Идите ужинать, – сказала Аня, зайдя к нам, мы обрадовались и побежали к столу на рыбацкое судно. Я захожу в каюту, за столом сидят Руслан, доктор, толстый, никому неизвестный друг по прозвищу Папа, приходят девочки, рассаживаются. Я вижу, что нас меньше. Это же замечает и папа:
– А что, кого нет, – говорит он.
