Я подняла голову и посмотрела на Тадео. Он все так же сидел на капоте, хотя, судя по тому, что я видела на часах — прошло уже не меньше сорока минут. Если судить по ощущениям — протянулась целая вечность, а Тадео все так же сидел под ливнем, который иногда слегка утихал, но, в основном был все таким же сильным.
Когда парень все же спрыгнул на землю и, обойдя машину, открыл дверцу, я очень сильно вздрогнула. Когда же он сел за водительское сиденье и вообще несмотря в мою сторону, как мне сразу показалось, потянулся ко мне, я настолько сильно вжалась в дверцу, что, казалось, вот-вот вовсе сольюсь с ней.
— Я тебя не трону, — все так же не смотря на меня, Тадео из бардачка достал сигареты. Открыл окно и подкурил одну из них. Он был настолько мокрым, что, казалось, с парня стекала вода.
Некоторое время в машине царила полная тишина. Все так же вжимаясь спиной в дверцу, я неотрывно смотрела на Тадео. На то, как он делая глубокие затяжки, быстро докурил сигарету и вскоре подкурил новую.
— Объясни, — сказала, разрывая тишину. — Черт возьми, объясни, что только что произошло.
— Я тебя поцеловал, — Тадео, отворачиваясь к окну, выдохнул на улицу рванное облако дыма.
— Я это поняла, — сказала сквозь плотно стиснутые зубы, а потом, как-то сама по себе опять рукавом потерла губы, будто только одно упоминание о поцелуе заставляло меня это сделать. Тадео, посмотрел на меня и поднес к губам сигарету. Вновь наполнил легкие дымом. — Какого черта ты меня поцеловал? Тадео Дамиан Агилар Кастро, посмотри на меня, — потребовала, нарочно назвав парня полным именем. Раньше я так делала, когда злилась на него.
Тадео, выдохнув дым в окно, обернулся ко мне, а я тут же сказала:
— Черт возьми, ты мой брат и…
— Я тебе не брат, — сколько же жесткости было в этой фразе. Я даже невольно опять вздрогнула. Но, качнув головой, кое-как попыталась взять себя в руки.
— Как это? Проклятье, как это возможно? Еще скажи, что мама и папа на самом деле мне не родители, — попыталась изобразить иронию, но в таком состоянии могла говорить только сумбурно.
— Нет. Они твои родители, — Тадео опять вдохнул дым. — Но не мои.
Докурив очередную сигарету, он выбросил окурок на улицу и завел машину.
— Куда мы едем? — спросила растерянно.
— Ты хочешь простоять тут всю ночь? — Тадео подкурил новую сигарету, а я ненадолго закрыла глаза и несколько секунд молчала.
— Я ничего не могу понять. Вообще ничего. В голове полная каша, — прошептала. — Как ты можешь не быть моим братом? Как это мама и папа не твои родители? Черт возьми, пожалуйста, скажи, что все это шутка.
— Тебе стало бы легче?
— Да, — кивнула. — Так это шутка? Да? У тебя чертовски ужасное чувство юмора. Хуже просто не существует. И, проклятье, больше никогда не целуй меня. Это было ужасно.
Тадео резко остановил машину около обочины. Некоторое время еще смотрел на дорогу, но потом обернулся ко мне.
— Нет, Камила, это не гребанная шутка. Это реальность. Я тебе не брат. Я вообще не Агилар, — в этом мраке глаза Тадео казались слишком черными. — Уже никогда не будет легче. Больше не смотри на меня, как на брата. Смотри, как на парня, который хочет тебя целовать.
В машине повисла тишина. Очень тяжелая и буквально разрывающая сознание на клочки. Были лишь отдаленно слышен грохот разбивающихся капель ливня о крышу машины, но это звучание сейчас лишь добавляло напряжения.
— Я никогда не считал тебя сестрой, — взгляд Тадео будоражил и вместе с этим причинял боль. — Когда-нибудь я заберу тебя у этой семьи…
Я не была уверена в том, что правильно расслышала последние слова, так как в ушах оглушающее отдавалось бешенное биение сердца, но, когда Тадео потянулся ко мне, кажется, собираясь коснуться массивной ладонью щеки, я резко отодвинулась и опять вжимаясь спиной в дверцу, прошептала:
— Ненормальный… Не прикасайся ко мне. Не трогай…
Ладонь Тадео замерла лишь в нескольких сантиметрах от моего лица. В пальцах другой ладони сигарета уже давно догорела и тлеющий табак уже касался кожи, обжигая ее.
— Да, Камила. Я ненормальный. Ты даже представить не можешь насколько.
Выбросив окурок в окно, парень отстранился и опять завел машину.
Мы поехали дальше и я некоторое время молчала, продолжая сидеть, как можно дальше от Тадео.
Он вел машину быстрее, чем Флавио, но все же аккуратно и твердо в таких погодных условиях. Взгляда от дороги не отрывал и на меня не смотрел. Вот только, до сих пор курил, так, что пачка уже начала пустеть.
— Если ты приемный, почему это настолько тщательно скрывается? И кто твои настоящие родители? Или ты их не знаешь? — спросила. До сих пор не могла принять происходящее, из-за чего мысли болезненно роились в голове.
Тадео ничего не сказал, а я нахмурилась и поджала опухшие губы.
— Как так получилось, что ты приемный? Проклятье, это точно не шутка?
Вновь молчание, а меня это начало злить, из-за чего я показательно отвернулась к окну. Несколько раз Тадео останавливал машину, чтобы просмотреть карту и вот через какое-то время мы приехали к некому подобию небольшого городка. Немного поодаль от него, среди густых деревьев находилась единственная имеющаяся тут гостиница. Об этом нам рассказал работник круглосуточной заправки, на которой Тадео ненадолго остановился.
Вот только, гостиница была маленькой и из-за ухудшившейся погоды, почти все места в ней оказались заняты. Остался один последний номер.
— Отлично, — буркнула, когда меня и Тадео в него заселяла пожилая горничная. — Вообще супер, — прошипела, увидев, что тут была только одна кровать и та небольшая. — У вас точно больше нет номеров?
Женщина отрицательно покачала головой и, объяснив основные правила гостиницы, ушла.
— Иди в душ, — Тадео поставил около стола наши чемоданы и я поплелась к своему, чтобы достать оттуда сухую одежду.
— Это не смешно. Тут только одна кровать, — пробормотала, роясь в своих вещах.
Тадео, молча подошел к креслу и разложил его. Из шкафа достал запасную подушку и бросил ее туда. Этим будто бы без слов говорил, что будет спать на этом хлипком кресле.
Эта гостиница была из разряда тех, около которых моим родителям было бы стыдно хотя бы просто появиться. Что уж там говорить про то, чтобы заселиться, но вот меня сейчас не волновала ни старенькая мебель, ни поскрипывающий деревянный пол, ни запах сырости. Тут была теплая вода и хорошо. Благодаря ней я смогла согреться.
Приняв душ, я в ночнушке вышла в спальню. Тадео все еще был одет в мокрую после дождя одежду и, стоя около окна, курил. Парень посмотрел на меня и, выдыхая дым, сказал:
— Оденься.
— Я одета, — буркнула. Моя ночнушка была вполне приличной. Не из шелка, или кружева, а из обычного хлопка. Длинной до колен. Вот только, вопреки этому, под взглядом Тадео чувствовала себя так, что мне действительно захотелось набросить на себя еще десять слоев одежды. Поэтому, я пошла к кровати и, сев на нее, накинула на себя одеяло. Почувствовала себя немного легче, после того, как прикрылась. — Рассказывай, — потребовала. — Расскажи мне все. Как так получилось, что ты приемный? Родители знают, что тебе об этом известно? И… Это точно? Ты в этом уверен? Откуда вообще такая информация? Может, это все не правда и…
— У нас нет кровного родства. Это точно. Если хочешь, сделаем тест ДНК.
— Тогда, расскажи мне все.
— Не сейчас. Позже мы обязательно поговорим.
— Почему не сейчас? — задав этот вопрос, я скосила взгляд и ладонями сжала одеяло. Получается, он мне не доверял. Иначе, рассказал бы все здесь и сейчас. А так прозвучало уклончивое «потом». Видно, глупая и недалекая Камила не заслуживала правды.
Я начинала злиться. Причем, в очень резкой прогрессии и, будучи уже обожженной эмоциями, была готова вовсе вот-вот вспыхнуть.
На некоторое время повисла тишина. Тадео, видно, думая о чем-то, стал мрачнее.
— Не хочешь поговорить о том, что я вижу в тебе девушку, с которой хочу отношений?
