— За утренний фортель будешь наказана. Привяжу к кровати, и не сможешь убежать.
Ответить я не успела, сначала не нашлась, что на это сказать, а потом отвлекли дети.
Ночью я была "наказана", но привязывать меня для этого не пришлось. Вадим проделал со мной то же, что и я утром, то есть довёл до той же кондиции желания и остановился, а потом снова и снова. До тех пор, пока я не просто просила его не останавливаться и дать мне кончить, а уже молила о пощаде и клялась, что больше так не буду. И когда он позволил мне всё-таки кончить, я реально потеряла сознание от оргазма, впервые в жизни. Но, как показала дальнейшая практика, не последний.
А на следующий день мы отправились на морскую прогулку именно на той яхте, что была на фото в интернете, где красовалась худющая блондинка, я напомнила себе, что фото было сделано до моего знакомства с Вадимом, но тут же вспомнила про Белоснежку. И это напоминание испортило мне настроение, что не осталось незамеченным моим мужчиной. Я сторонилась его до тех пор, пока не была поймана и отведена в каюту. Где Вадим и вывел меня на откровенный разговор. Я сразу решила, что не сознаюсь в своей ревности ни при каких обстоятельствах. И практически смогла это сделать, но способы Вадима вести "диалог-допрос" можно запатентовать и продавать, точно стану миллионером. Я пыталась напомнить ему, что на палубе дети и за ними нужен контроль, но он ответил, что там ещё трое взрослых, которым он полностью доверяет, и не остановился до тех пор, пока я не призналась, что стало виной моего плохого настроения. (Про Белоснежку всё же умолчала, хватило и блонди).
В этот раз он не стал показывать свою радость от испытываемых мною чувств. Да, я глупо ревновала его к прошлому. Надо отдать должное Вадиму: он не вспомнил мне мой загул после развода, а он о нём узнал ещё в начале нашего знакомства. Вадим пришёл к какому-то своему выводу, не стал оправдываться или разводить сопли о великой любви до гроба. А просто довёл меня до такого состояния, что я просто не могла вспомнить причину моего плохого настроения.
Дальше день прошёл замечательно. И уже по дороге в дом Софии, обратив внимание на то, что Ника залипла в своём телефоне, я вспомнила, что мой так и лежит в сумке, наверное, уже давно умерший без зарядки. А ведь меня должны были потерять как минимум Мариша, к которой я так и не приехала в гости, и Гроссманн, которой я провалила собеседование. Поэтому первым делом, попав наконец-то в нашу с Вадимом спальню, я начала поиски сумки, с которой прилетела, а точнее, телефона с зарядкой. Раньше я о ней (о сумке) не вспоминала просто потому, что на второй день купила себе новую и, по правилам Марго, в новую сумку положила только новые вещи, но о телефоне в тот момент я не вспомнила.
Вадим сначала спокойно наблюдал за тем, как я, подключив мобильник к дополнительной батарее, разместилась посередине нашей кровати и ожидала, когда телефон включится. Но, заметив мою нервозность, Вадим сделал, наверное, неверные выводы, так как попытался забрать у меня мобильник.
— Лина, мы кажется, мы всё решили в каюте. Наше прошлое осталось в прошлом.
— Вадим, ты не понял, у меня есть определённые обязательства, — успела я увернуться от его рук.
И соскользнула с кровати с другой стороны.
— Ангелина, — прорычал он, обходя кровать.
— Вадим, мне нужно уладить два вопроса, — сказала я, заскочив на кровать, и попыталась от него сбежать.
Не получилось, там же, на кровати, меня поймали, подмяли под себя и попытались забрать телефон. Я стойко пыталась его сохранить, вытянув руки вверх.
— Свободу попугаям! — выкрикнула я и чмокнула его, попала в нос.
— Ангелина! — снова прорычал Вадим, но попытки вырвать телефон оставил.
— Вадим, ты меня задавишь сейчас, — уже не шутя прошептала я.
Вадим отреагировал сразу, давление на меня стало меньше, он перенёс тяжесть тела, облокотившись на одну руку.
— Лина, ты же не собираешься снова копаться в интернете и портить себе настроение? — спросил он, глядя мне в глаза.
Я сначала чуть не засмеялась, но потом откинула телефон в сторону и, обняв его за шею, поцеловала. Поцелуй, который преследовал цель только успокоить его беспочвенные подозрения, очень быстро перерос в страстный. Вадим вновь доказывал свою власть надо мной, а я с удовольствием принимала его главенство.
Уже после, когда я обнажённая лежала на нём и не могла не то что думать и шевелиться, а, наверное, и дышала чисто по инерции, в тишине нашей комнаты раздался звук пришедшей смс-ки.
— Надо прочитать, — сказала я, но даже не шевельнулась.
— Это так важно? — спросил Вадим, сильнее обнимая меня.
— Меня, наверное, потеряли девочки и Гроссманн, — так же безучастно прошептала я, не пытаясь предпринять какие-либо попытки сдвинуться с места, мне было так хорошо здесь и сейчас.
— Так тебе для этого понадобился телефон? — нотки удивления, скользнувшие в его голосе, пробудили мой интерес.
Я, переборов себя, приподнялась и посмотрела ему в глаза.
— Ну да. У меня была назначена встреча с новой семьёй, а потом ждали в гости у Марины.
Вадим расплылся в улыбке, как Чеширский кот.
— Что? — спросила я, уже ожидая подвоха.
— Ничего. Но в этом случае тебе не нужен телефон. Они все оповещены, где ты и с кем.
Сказал и начал ласкать сначала спину, потом перешёл на мои вторые "не 90". А я пребывала в ступоре. И когда попыталась отстраниться, меня аккуратно перевернули, уложив на спину, и теперь уже начали ласкать грудь.
Зная, что эти ласки я не смогу проигнорировать, и, не получив ответы на свои вопросы, вновь попыталась вырваться, уже словесно придавая себе уверенности.
— Вадим, прекрати! Мы же уже обсуждали, что секс — это не способ решения проблем! И то, что случилось в каюте на яхте, — это только исключение из правил.
— Линна, — снова шёпот, и губы Вадима скользят по шее ниже.
— Вадиммм, — всё ещё пытаясь придать своему голосу твёрдость, говорю я.
Но уже вытягиваю шею и откидываю голову назад, чтобы дать ему больший доступ.
И снова звук пришедшей смс-ки меня вырывает из дурмана. Вадим как будто не слышит и продолжает ласки. Я, начав сопротивление, всё-таки оказываюсь сверху, но прекрасно понимаю, что это он так захотел. Вид снизу на мою грудь ему очень нравится, о чём он уже многократно сообщал.
— Вадим, что значит они знают? — пытаюсь говорить я серьёзно, отводя его руки от моей груди.
Опять же мне это удаётся только потому, что он согласился на временную капитуляцию.
Соизволил поговорить, чёрт! От понимания этого возникло желание встать и уйти ночевать в спальню Бри. Но любопытство сейчас превозмогло упрямство.
— Вадим, объясни.
— Я им сообщил, что всё в порядке.
— Когда?
— Ещё в субботу, когда в самолёте получил от службы безопасности дома информацию, что ты всё-таки приехала.
— Что значит всё-таки?
— Марго сказала, что ты точно не решила, поедешь ли за вещами или нет.
— То есть ты с Марго об этом разговаривал? Когда?
— И с Мариной, и с Вероникой, и, конечно же, с вездесущей Марго. И многократно. Я уже говорил тебе это.
— Ты говорил, что знал про дачу, но не приехал.
— Да, и в клубе в пятницу я был, но дал раньше обещание Марине, что дождусь субботы.
— Ты не мог быть в клубе, в субботу утром ты был здесь, — подловила я его (думала, что подловила).
— Мог и был, один раз мы даже встретились взглядами, но тебя отвлекла Марго, потом я держался в тени, — говоря это, он убрал мою длинную чёлку в сторону, чтобы не разрывать взгляд. — И только проводив тебя домой, убедившись, что ты спишь в своей кровати, я снова улетел сюда.
— Но потом вернулся? — уточнила я. — Но если бы я передумала и не приехала за вещами?
— На этот случай было ещё два варианта, — сказал Вадим и передвинулся так, чтобы опереться на спинку кровати.
При этом меня он переместил вместе с собой. Я всё так же сидела сверху, но теперь наши глаза были почти на одном уровне.
