проглотил от представшего мне зрелища.
И это она называла «нет неприличных платьев»? Эта женщина вообще понимала, как ткань этого с виду простого черного платья обтянула ее весьма завидного размера грудь? А заодно натянулись и мои штаны, живо отреагировав на увиденное. Не треснули бы, что ли, пока мы до ресторана доедем!
- Ну, это явно не брендовая вещь, - протянул я скучающим тоном, чтобы скрыть произведенный на меня эффект. - Но выглядит хорошо. Вряд ли кто-то будет заглядывать за изнанку платья, чтобы увидеть ярлык, в конце концов.
Я пожал плечами, показывая, что на этом тема исчерпана.
- Спасибо за комплимент, - едко отреагировала Маша. - Я его на рынке купила.
Тут уже я чуть не подавился.
- На каком рынке? - ужаснулся открыто.
- Тебе адрес дать? Тоже хочешь отовариться? - усмехнулась эта язва. А с виду ведь скромная девица была!
- Нет! - отрезал я. - Моя жена не должна одеваться на рынке!
- Ты забываешь о том, что я тебе не настоящая жена!
Черт, и ведь она права. Я, пожалуй, заигрался. И даже странно привык к мысли, что Маша действительно могла бы быть моей женой.
Хотя, будь она таковой и правда, не рискнула бы спрашивать у меня о других мужиках! Пусть даже это был мой самый близкий друг.
Я вдруг понял, что в последние дня два созванивался с Леликом только по сугубо деловым вопросам. Вот дерьмо, даже не поинтересовался, как он справился с Агатой. Хотя, судя по тому, что он был жив, волноваться было особо не о чем. Ну а в том, что Агата в конце концов переживет случившееся и найдет себе новую игрушку, я как-то даже не сомневался.
Да и я найду себе новый завод. Возможно, не столь выгодный, как предприятие Полянского, но незаменимых вещей не бывает, в конце концов.
- Что опять не так? - спросила вдруг Маша и я неожиданно обнаружил, что хмурюсь.
- Все так, - ограничился коротким ответом и, кивнув на дверь, добавил:
- Если ты готова, то поехали. Машина ждет.
Так как поехали мы на такси, то неминуемо оказались вместе на заднем сидении. Я чувствовал себя при этом крайне некомфортно, потому что взгляд постоянно упирался в Машину грудь. Да чтоб ее! И Пчелкину, и эту грудь!
- Может, введешь… - заговорила вдруг Маша и я чуть не застонал. Ох, уж я бы ввел! Так ввел, что машина бы затряслась!
- …меня в курс дела? - договорила Пчелкина, порождая во мне весьма неуместное разочарование.
- Что именно ты хочешь знать?
- Ну, что это за люди, как себя держать…
- Держись так, как будто ты от меня без ума, - растянул я губы в самой порочной из своих улыбок. - Уверен, у тебя получится.
Вместо ответа Пчелкина неловко поерзала на сиденье. То-то же! Не мне же одному мучиться?
- Расслабься, - добавил я. - Это не деловые переговоры, а ты - просто моя жена, а не сотрудник.
- И все же я не понимаю… - снова начала Маша и я, вздохнув, пояснил:
- Мы встречаемся с управляющими принадлежащих мне виноградников. Они знают, что у меня два дня назад должна была состояться свадьба и что я приеду с женой. В виду прекрасно известных тебе обстоятельств, жены я лишился, поэтому эта завидная роль отошла тебе. Так что будь добра сыграть ее не хуже, чем на «Оскар». В общем, просто сиди и улыбайся, итальянцы это любят, - подвел я итог всего сказанного.
- Так? - Маша старательно растянула губы в улыбке и я чуть не подскочил на месте от этого зрелища.
- Нет, так не надо, - заявил я прямо. - Сейчас ты улыбаешься как голодный крокодил при виде жертвы.
- Вообще-то я и взаправду голодная.
- Скоро поешь, - пообещал я, и на этом разговор завершился.
А десятью минутами позже мы входили в ресторан, где нас уже ожидали. И стоило только покончить с приветствиями и сесть за стол, как один из моих управляющих (по имени Иньяцио) сказал:
- Поздравляем вас с бракосочетанием!
Вежливо поблагодарив и краем глаза отметив, что Маша все же улыбается голодным крокодилом (хоть бы пасту побыстрее принесли, что ли), я понадеялся свернуть сразу на деловые темы, но не тут-то было.
- Мы знаем, в России есть традиция кричать «Горько!», - продолжил Иньяцио, и все сидевшие за столом итальянцы в количестве четырех человек вдруг начали дружно скандировать на не слишком чистом, но все же русском:
- Горько! Горько!
И где только набрались?
Впрочем, как бы там ни было, а мне не оставалось ничего иного, как, подняв Машу с места рывком, запечатать ее рот поцелуем.
Боже, сохрани мои штаны!
Глава XXIV. Маша
Он меня целовал! Божечки! Зачем делал это, я не знала. Хотел показать партнерам, что у нас серьезные отношения? Что ж, я готова была ему подыграть! Стала отвечать так, как не отвечала на поцелуи ни разу в жизни. Поиграла с языком Штерна, притворилась скромницей, и когда он пошел в наступление, снова ответила контратакой на атаку.
В общем, когда мы с ним закончили, Давид выглядел так, будто с ним никогда подобного не происходило.
- Давайте же перейдем к делу, - выдавил из себя Штерн, когда мы покончили с горькой традицией. И дальше они с партнерами погрузились в обсуждение каких-то там своих дел, от которых мне только и хотелось, что зевать.
Возвращались мы в отель в молчании. Давид сидел рядом, я - смотрела в окно такси. Жалел ли Штерн о том, что привез меня сюда? Я не знала, да и знать не хотела. На губах все еще горел его поцелуй. Дань тому, что партнеры кричали русское «горько». И все.
