мужчина будет проводить только со мной. Совместные праздники. Поездки. Ночи. Миша, нам было очень хорошо вместе, но дальше так продолжаться не может. Твой тыл всегда прикрыт. У тебя всегда всё продумано, а дальнейшая жизнь разложена по полочкам. Миша. У тебя есть семья. И им ты нужен больше!
— То есть, недавно у тебя в мозгу что-то щёлкнуло, и я теперь тебе больше не нужен? Сашенька. Ты обо всем знала с самого начала. И не была против. Да, у нас есть ограничения и определённые правила...
— Правила? Все эти ограничения касаются только меня, а ты живешь на полную катушку! Твоя постель никогда не бывает пустой! Ты всегда возвращаешься в дом, где тебя кто-то ждёт! А меня не ждёт никто, — да, всё это я уже осознала, но только произнесённые шёпотом горькие слова заставили меня окунуться в их бесконечную глубину. — Тебя всегда окружают родные люди, а ты даже не представляешь, насколько это ценно. Ты забыл, что значит быть одному. Не видеть впереди просвета. А я — нет. Я устала, Миш. Просто устала быть твоей собственностью. И больше я ею не буду.
— Ты со всем этим жила шесть лет! Саша, шесть! И каждый день тебя всё устраивало! Я не позволю рушить это только потому, что неожиданно ты вдруг решила, что тебя всё достало, и ты захотела себе мужика, который будет трахать на постоянной основе только тебя! И то — не факт!
Его грубые слова прозвучали, как пощёчина. Но разве он в чём-то не прав?
— Действительно, тебе-то видней…
Как истинный мастер, Миша подвёл к единственно правдивой причине моего сегодняшнего заявления. Да, я хочу быть единственной. Я не хочу ни с кем делить ни тело, ни душу своего мужчины. Я хочу видеть перспективы создания крепкой семьи, в которой будет царить мир, уют, любовь и доверие. Даже, если я конкретно сейчас к этому и не готова. Разве это так много? Я ведь не прошу его рвать со своей семьей. Я прошу просто отпустить меня...
— Да. Ты прав. Мой взгляд на отношения ощутимо изменился за это время.
— Аааа. То есть, ты уже нашла себе новую партию. И поэтому в последнее время вела себя так отстранённо. А я, видите ли, твоим критериям уже не соответствую? — Миша в прыжке пересекает разделяющее нас расстояние и обманчиво мягким движением прячет мне за ухо выбившуюся прядь. От его вкрадчивого, любезно-обманчивого, добродушного тона ползут мурашки. — И что же? Уже успела лечь под него?
— Прекрати, — стараюсь отмахнуться от его руки, но куда там! — Пока ты будешь рядом, у меня никто и никогда не появится. А моя жизнь так и останется на границе, и будет состоять из грёз о счастливом будущем и ненавистных породистых мероприятий. Миша, отпусти.
— Всё же советую тебе повременить с этим. Ты со мной. И изменится данный факт ещё ой как нескоро.
Совершенно неожиданно я почувствовала, как он схватил меня за затылок и притянул к себе ещё ближе. Он очень жёсткий человек, но со мной так ведёт себя впервые. Кажется, любовник действительно в бешенстве.
— Что ты такое говоришь? Я ведь не вещь, не твоя игрушка.
— Ты моя любимая женщина. И я не позволю тебе сделать ошибку.
— По-твоему, это и есть любовь? Миша. У тебя есть жена. Дочери. Они твои любимые женщины. А я для тебя никто. Так не может продолжаться бесконечно. Кто-то должен принять решение, ведь мы не сможем так жить всегда.
— Я когда-то и сам так думал. А теперь я не готов тебя отпустить. Я понимаю, у всех наступает кризис в отношениях. Вернее, надуманная женщиной проблема. Давай мы спокойно её перешагнем и всё забудем.
Горячие губы вновь коснулись моего виска, а мужские руки уверенно поползли к талии.
— Нет, — мягко отстраняю мужчину, и на этот раз, к моему удивлению, он не противится. — С меня довольно.
Моих аргументов для него не будет достаточно. Сколько бы я их ни привела.
Перед встречей я ожидала от Миши всего: неприятия, отрицания, равнодушия, любого скандала, криков или ядовитых словесных издевательств. Но только не того, на что он решился.
Любовник окинул меня твёрдым высокомерным взглядом, в один миг сократил минимальное расстояние, которое между нами ещё оставалось, обхватил руками за талию, неожиданно навалился на меня всем телом и, сделав три шага в сторону, увлёк за собой на диван.
Движения его стали властными, порывистыми. Ни единого усилия ему не понадобилось, чтобы максимально задрать вверх узкую юбку и грубо вклиниться между ног. Я начинаю бить его кулаками по груди и плечам, стараясь хоть немного отстраниться, одновременно пытаясь достучаться до него ещё и словами. Но для него это, что слону дробина. Немалым весом своего тела Миша надежно удерживает меня под собой, развязно проводя пальцами по бёдрам и ягодицам, болезненно их сжимая и оставляя на моей коже следы своей грубости.
Сердце колотится, как сумасшедшее, адреналин зашкаливает, всё тело уже трясётся от едва подавляемых эмоций, а мой любовник и не думает останавливаться. Не роняя ни звука, твёрдыми губами Миша дотрагивается до моей шеи, настойчиво спускаясь до ключиц. А я уже опускаюсь до мольбы. Разве мне остаётся что-то другое?
— Миша, пожалуйста! Не надо!
Он, кажется, меня даже не слышит. Или делает вид. Я стараюсь удвоить напор, в ответ получаю лишь ещё б о льшую волну агрессии.
— Миш, ну так же нельзя!
Я брыкаюсь и вырываюсь, как могу. Но отбиваться бессмысленно. Вообще. Словно скалу пытаться сдвинуть. Мои удары не наносят мужчине абсолютно никакого вреда, кажется, моё сопротивление только лишь больше его заводит, потому что сквозь одежду отчётливо чувствую каменную эрекцию и то, как любовник резкими движениями возбуждённо вдавливает в меня твёрдую мужскую плоть. Неудержимое отчаяние охватывает меня, слёзы застилают глаза мутной пеленой, Миша наваливается на меня ещё сильнее. Я не могу больше пошевелиться, потому что тяжесть мужского тела не позволяет мне это сделать, даже дышать тяжело, не то что отбиваться, а мои руки уже несколько секунд как перехвачены, закинуты мне за голову и надёжно прижаты к боковине дивана.
С трудом хватая ртом воздух, дрожащим надрывным голосом слабо кричу:
