сложно? Почему сердце тянется к тем, с кем мы не можем быть?
Беру в руки телефон, открываю контакт Асадова. Долго смотрю на номер, и пальцы жжёт от того, как хочу ему написать. Я ведь думала, что избавилась от своей зависимости к этому человеку. Выходит, нет. Умом понимаю, что Илья — как маяк, и я не должна сходить с курса, пока внутри бушует шторм, вот только сердце рвётся на части, и мысленно я пишу Динару сообщение, еду к нему домой, продолжая тешить себя надеждами, что меня хотят в нём видеть и ждут. Я до сих пор помню вкус его поцелуев, и как Динару нравится, когда его ласкают. Часто вспоминаю смуглое лицо — не могу не вспоминать, когда рядом живёт его маленькое продолжение. Помню, что Динар не ест картофель, потому что это напоминает ему о тяжёлом детстве, что обожает слабо прожаренные стейки с кровью и никогда не пьёт чай. По утрам он принимает контрастный душ и даже какое-то время пытался приучить к этому и меня, но в итоге сдался — надоело слушать мой визг на весь дом и причитания, что я плохо переношу холод. Мы недолго были вместе, от силы полгода, но они было самыми яркими и запоминающимися в моей жизни. А может быть, причина, что я не могу ничего забыть, только во мне? Что сложного — впустить в свою жизнь новые чувства, дать себе шанс полюбить Илью с такой же силой, как и Динара? Оказывается, сложно.
Я засыпаю глубокой ночью и просыпаюсь от топота маленьких ножек по полу. Тим забирается на кровать с книжкой в руках и прижимается ко мне маленьким тельцем. Обнимает за шею и целует в щёку. Мне плевать, что рекомендуют психологи и как советуют воспитывать мальчика — я хочу дарить ему всю нежность и любовь, которые у меня есть, целую и обнимаю его так часто, как того требует материнское сердце. Рассматриваю Тимура по ночам и нередко задаюсь вопросом: каким папой был бы Динар для нашего сына? У него ведь не было отца. Был только мой, и он любил нас троих.
— Вот вы где! — Сима заглядывает ко мне в спальню. — Доброе утро!
— Доброе, — улыбаюсь я и спускаю ноги на пол.
— Я блинчики поджарила, будете?
Мы спускаемся вниз и обсуждаем с Симой планы на предстоящую неделю, затем я убираю посуду со стола и иду за телефоном. Нахожу в интернете номер салона, в котором когда-то работала, и звоню в надежде узнать, что Марина в нём появляется. Меня не отпускает навязчивая мысль встретиться с ней. Возможно, она откажется со мной говорить, или скажет какие-нибудь ужасные слова о Динаре. Хотя я и так знаю, что он далёк от идеала, а желание узнать, что случилось два года назад, очень велико.
Администратор сообщает, что Марина Сергеевна бывает в салоне каждый день по будням с четырёх до шести. Я благодарю девушку и завершаю вызов. Снова смотрю на часы. Пора собираться, иначе опоздаю.
Илья приезжает через час. Заходит в дом и возится с Тимом в гостиной, пока я укладываю волосы.
— Ты покоришь моих родителей в этом наряде, — улыбается он, когда я выхожу к ним в гостиную.
Я выбрала белый брючный костюм и в этом комплекте действительно выгляжу впечатляюще. Мне его Яна привезла из Италии, обожаю такие лёгкие и воздушные вещи. К тому же погода сегодня солнечная. На фоне зелени и ярких красок на даче я буду смотреться очень хорошо.
— Совсем забыла уточнить. Мы будем там одни?
— Ближе к вечеру соберутся друзья и родственники, а пока да, одни. Мы потом уедем. Я сегодня договорился с Дегтярёвыми встретиться. Так что у нас своя вечеринка намечается.
Мы выходим из дома и идём к воротам.
— Илья… Сегодня вечером я не смогу.
— Почему? — искренне удивляется он, открывая для меня дверь своего спорткара.
— Потому что у меня Тим. А я каждый день с момента нашего возвращения только и делаю, что провожу по вечерам время с тобой и твоими друзьям. Илюш, он же маленький, ему мама нужна. Он не может всё время быть с няней. И я так не могу...
Илья задумчиво кусает губу, и в его глазах появляется недовольство.
— Наташ, так-то ты весь день с ним проводишь, разве нет? Со мной от силы два-три часа. К тому же ты молодая, красивая девушка. Да, родила рано, но зачем ставить на себе крест? Тебе нужно больше развлекаться и отдыхать. Ты же то на работе, то дома, а жизнь проходит! Молодость не вернётся!
Бесполезно спорить. Каждый из нас всё равно останется при своём мнении. Пока Илья не заведёт своего маленького — не поймёт, какая это ответственность. Да, тусовки и молодость никто не отменял, но всё время гулять — здоровья не напасёшься, да и мои жизненные приоритеты давно сместились в сторону ребёнка. Это нормально. Меня не за что упрекать.
— Сегодня вечером я пас, — повторяю с нажимом. — Предыдущие дни я домом и делами занималась, сыну мало внимания уделяла. Хочу съездить с ним в город, погулять в парке, покататься на катере. Ты можешь поехать с нами, если хочешь.
— Звучит как ультиматум, — усмехается Илья. — Я выбирать должен?
— Ну ты же ставишь передо мной такой выбор.
— Это не выбор, Наташа, а попытка напомнить, что тебе всего двадцать два, а не тридцать плюс.
Я закатываю глаза. Не люблю, когда он начинает подобные разговоры. Ведь я не ограничиваю его в гулянках. Но я несу ответственность за Тима и никогда не могу до конца расслабиться. Ни бабушки, ни дедушки, на которых можно оставить малыша, у меня нет. Есть Сима, но у неё своя семья, и она тоже устаёт. Я не могу всё время взваливать на её плечи заботу о Тимуре. И не хочу так. Я не для того рожала ребёнка, чтобы перекладывать его воспитание на нянек.
Плавно перевожу тему в другое русло и прошу Илью остановиться у ближайшего цветочного магазина, пока мы не выехали за черту города. Неудобно появляться в
