Учитывая складку у нее под бровями, когда я вез ее обратно в общежитие, я бы сказал, что у меня еще все впереди.
Она упрямая, вспыльчивая маленькая дрянь, и я здесь каждую гребаную секунду.
Глиндон может быть жёсткой, огромной скалой, но я — вода, а вода может сначала врезаться в скалу, но в конце концов она пробьет ее.
— Что может быть лучше, чем победа, ублюдок? — ворчит Николай. — В следующий раз не забирай мой бой, если собираешься его проиграть. На кону мой имидж, наследник Сатаны.
Я достаю пачку сигарет и некоторое время смотрю на нее, вспоминая слова Глиндона о яде. Затем я качаю головой и засовываю одну сигарету между губами.
— Я полагаю, ты выиграл после?
— С трудом, — отвечает Джереми от его имени, затем направляется к мини-бару и наливает себе водку. — Сначала его чуть не забил до смерти студент-художник.
— Чушь! — Николай вскакивает и направляет на Джереми свой пакет со льдом. — Я только вначале был с ним помягче. А этот сучонок — не обычный студент-художник. Он явно тренируется.
Я приподнимаю бровь и выпускаю струйку дыма.
— Сверхчеловек студент-художник?
— Может, один из тех супергероев из комиксов, а? — подсказывает Джереми. — Богатенький мальчик днем и мститель ночью.
— В маске, плаще и с бэтмобилем.
— Может, еще и в костюме?
— Да пошли вы оба. — Николай откидывается на спинку дивана. — К твоему сведению, Лэндон был чемпионом во всех чемпионатах, в которых он участвовал, и он нынешний лидер Элиты.
Джереми опирается локтем на стойку рядом со мной и делает глоток своего напитка.
— Наш Нико действительно знает это? С каких пор?
— С тех пор, как Гарет шепчет мне на ухо. И какого хрена? Я знаю обо всем.
— Это подразумевает то, что ты применишь насилие.
— Конечно, блядь. Зачем мне забивать голову другой скучной информацией?
Я опускаю сигарету в бутылку с водой, позволяя пеплу потускнеть в чистой жидкости.
— Лэндон?
— Лэндон Кинг, — предлагает Николай. — Двоюродный брат Крейтона, или троюродный брат, или кто там еще. Я говорю, если бы его сучий брат-клон не появился из воздуха, он бы держал бой всю ночь напролет. Этот сумасшедший ублюдок улыбается, когда его бьют, как и ты, наследник Сатаны. — Он пинает стол, и тот падает, все стекло разлетается на мелкие кусочки. — Давай сразимся, Килл. У меня еще есть энергия, чтобы очиститься.
— Пас. — Мало того, что он будет идти несколько часов подряд, так еще и я в хорошем настроении и не хочу драться.
В любом случае, это не мой любимый метод очищения.
— Контролируй свой характер. — Джереми садится рядом с ним и предлагает ему свой напиток. — Однажды это приведет к тому, что тебя убьют.
— Когда-нибудь — это не сегодня. — Он проглатывает содержимое стакана одним глотком. — И это не характер, это энергия, Джер. Доходит до моего члена. Я должен был потрахаться сегодня.
— Значит, Лэндон и его брат-близнец испортили тебе ночь? — Я вернулся к теме разговора.
— К черту этих богатеньких мальчиков, особенно того изящного, который внешне ничем не отличался от цветка лотоса. Он был похож на Лэндона, но имел ауру слабака.
— Не говоря уже о том, что он украл твое веселье, — замечает Джереми, а Николай цокает.
— Украл его веселье, как?
— Ну, кузен, как только появился этот изящный цветок лотоса, Лэндон стал агрессивным и пошел на все. Но когда он ушел, Лэндон действительно проиграл. Вот так вот. Поговорим о странном близнецовом дерьме.
Наверное, он пугал своего брата.
Ну,блядь.
Может, Глиндон права, и ее брат — из спектра. Я точно знаю Илая Кинга. Мы познакомились в детстве через наших родителей, и он был единственным, у кого был взгляд, зеркально отражающий мой.
Безвозвратно скучающий.
Теперь вопрос в том, исключать Лэндона или нет. Давайте сначала подождем и посмотрим, не станет ли он препятствием в моих отношениях с Глиндон.
— Клянусь, я покончил с близнецовой хуйней после того, как разобрался с подменным дерьмом Мии и Майи. Кстати о моих сестрах, позвольте мне убедиться, что они в своих общежитиях, а не пробираются куда-то и не заставляют кого-то умирать. — Николай достает свой телефон и набирает сообщение — вероятно, своим телохранителям. Принадлежность к Братве дает и Джереми, и Николаю особую безопасность, которой не может помешать даже кампус.
— Убедитесь, что охрана усилена. — Джереми нахмурил брови. — Я поймал Анушку, когда она пробиралась в бойцовский клуб со своими новыми друзьями.
— Не стоило отпускать ее на территорию врага, — рассеянно говорит Николай. — Теперь у нее начнут вырабатываться привычки дружить этими шикарными ребятами.
— Только через мой труп. — Джереми делает длинный глоток. — Мне не нравятся ее друзья. Особенно та крикливая с серебряными волосами.
— Сесилия Найт, — отвечаю я за него. —Ее отец — владелец инвестиционной корпорации, а мать — кто-то из высших чиновников в социальных службах.
— И ты все это знаешь, потому что? — спрашивает Джереми.
— Я навожу справки о наших соседях. Кроме того, я говорил тебе, что Эйден и Эльза Кинг, родители Крейтона и Илая, дружат с моими родителями. И Коул и Сильвер Нэш, родители Авы, тоже.
Николай убирает пакет со льдом от своего лица, обнажая фиолетовый синяк возле виска.
— А как насчет фальшивого лотоса и родителей Лэндона?
— Никогда не встречал их. Хотя слышал о них. Их отец владеет половиной состояния Кингов. Другая половина принадлежит Эйдену. Их мать — известная художница. — Я набираю ее имя в строке поиска своего телефона и показываю им наброски людей, мест и воспоминаний.
Николай присвистывает.
— Ни черта не смыслю в искусстве, но эти рисунки выглядели бы ужасно в качестве татуировок. — Он выхватывает телефон и смотрит на семейную фотографию, сделанную на открытии какой-то галереи.
Леви держит Астрид за талию, а она улыбается в камеру, выглядя счастливой, довольной, как мама всегда, когда мы с Гаретом приходим к ней на благотворительные мероприятия.
Лэндон стоит рядом с матерью, держа ее за плечо. Брэндон стоит рядом с отцом, держась за плечо Глиндон.
Среди всех них улыбка Лэндона самая фальшивая. Никто этого не заметит, даже его родители, но он разыгрывает самое грандиозное представление, так что даже он сам, наверное, верит, что рад быть здесь.
Я был там, делал это, у меня есть фотографии, чтобы доказать это.
Улыбка Глин, однако, самая печальная. Она не хочет улыбаться, выглядит немного неуютно в своем официальном темно-синем платье, которое подходит к брючному костюму ее матери.
Она устраивает шоу, но совсем не так, как ее брат. Они оба притворяются счастливыми, но только ей одной от этого не по себе.
— Встретил их всего один раз и могу сказать, что это фальшивый лотос. — Николай касается лица Брендона. — При ближайшем рассмотрении он горяч. Не уверен, трахнул бы я его или его сестру. Может, обоих одновременно, если их не смущает, что они видят друг друга голыми.
Я выхватываю свой телефон из его руки и без единого слова иду к лестнице. Затем беру свою Зиппо и бросаю ее в мгновение ока. Она попадает Николаю в голову — с раненой стороны.
Хорошо. Вижу, мои навыки квотербека не совсем пропали.
Николай хлопает себя рукой по виску и вопит:
— Какого хрена ты это сделал, ублюдок?
Джереми прислоняет голову к дивану и смеется, звук преследует меня, когда я поднимаюсь по лестнице.
Мои шаги бесстрастны, нормальны, но температура моего тела — нет. Может, мне стоит избить Николая до такой степени, чтобы тетя Рая не узнала его, когда увидит в следующий раз.
Дверь Гарета открывается, и он выходит, держа телефон у лица, на его губах улыбка.
— Вот он.
Он встает рядом со мной и кладет телефон в поле нашего зрения. Мама и папа на другом конце, похоже, находятся в саду.
Там сейчас сумерки, и солнце садится за ними, создавая живописный фон.
Рейна Эллис — красивая блондинка, которую можно увидеть на обложках журналов и удивиться, как, черт возьми, она выглядит на свои тридцать, когда ей уже за сорок. У нее естественный блеск в голубых глазах, который не унаследовали ни Гарет, ни я.
