— Раз тебя не устраивают мои условия, я решил попробовать игру по твоим правилам, и что я вижу, Лиза? — Князь наступает, а продолжаю тактическое отступление в глубь квартиры.
Черт побери! В каком месте и в какой момент, он играл по моим правилам? Что это за правила, мать твою, такие, которые допускают произошедшее сегодня в лифте? Они явно не имеют ко мне никакого отношения! Сдается мне, Раевский в любых правилах видит только те, которые подходят ему.
— ТЫ УДРАЛА!
Я уже допятилась до кухни.
— Если гора не идет к Магомеду, Лиза… Ты знаешь, что происходит в этом случае! Надеюсь, что с последнего моего прихода, твоя гостеприимность повысилась!
— Могу предложить чая. Ромашкового, — бормочу я, по-моему, кое-кому не помешает успокоиться. Взгляд Раевского просто испепеляет. — И пирожки жареные…
— Нет, я тебе совершенно точно могу сказать, что жарить сегодня будут не пирожки!
Он наконец загоняет меня в угол, забрасывает на плечо и отвешивает ощутимый шлепок по попе.
Да он с ума сошел! Я против!
— Вот поэтому и удрала! Ты же ничего не слушаешь! Знаю я, чем закончится наша встреча, — возмущаюсь я, свисая вниз головой, пока Князь уверенной походкой двигается в сторону спальни.
— Ну, давай, скажи мне, — он определяет меня на уже разобранную постель. — Скажи, что тебе не нравится то, как проходят наши встречи!
Он начинает расстегивать манжеты, и меня накрывает дежавю. Вместе с приступом острого желания.
Но сдаваться ему я не хочу.
— Я уже все сказала! Меня совершенно не прельщает такая манера «ухаживания». Предлагаю остановиться!
— Поздно. Я уже начал, — ответил Раевский и стащил рубашку через голову. Поэтому его ответ прозвучал крайне двусмысленно. — Поведай-ка мне, Лиза, вот еще что.
Глядя на меня, он медленно берется за пряжку ремня.
— Когда ты решила, что можешь игнорировать меня… В этот момент, где ты была?
Молчу, не совсем понимая, о чем он. Я больше сосредоточена на том, что Князь уже расстегивает молнию брюк.
— Знаешь ли, выезжаю я с партнерской встречи, и вижу, как один финансовый аналитик в рабочее время выходит из секс-шопа. И этот самый сотрудник игнорирует меня. Я сигналил тебе, Лиза! Я тебе звонил. Очень быстро я понял, что покупки твои предназначены, чтобы порадовать не меня! Милая, я не поленился зайти и уточнить, что именно ты приобрела.
Мне плохеет.
— Меня попросили… — зачем-то начинаю оправдываться я, но естественно делаю еще хуже.
— Когда просил я, ты не больно-то прислушалась.
Все. Он остается в чем мать родила, и его намерения видны невооруженным взглядом. Никакие доводы и аргументы его сейчас не проймут. Что-то сумасшедшее в его голубых глазах говорит мне, лучше не сопротивляться. Клиент неадекватен.
— Я сейчас доступно тебе объясню две вещи, — без всяких реверансов он накрывает меня своим горячим телом. — Первая, что любые приспособления не идут ни в какое сравнение со мной. Я, Лизонька, тебя так удовлетворю, что ты думать ни о чем не сможешь!
Раевский все еще зол, все мои попытки вывернуться из-под него, вызывают в нем только усмешку. Мол, давай поиграем в это, раз тебе так хочется.
Он стаскивает с меня топик и приникает губами к моим соскам. Терзает их, уже зная, как именно мне нравится, от чего я завожусь сильнее всего.
На мгновение я теряюсь в водовороте острых ощущений, и, пользуясь моей слабостью, руки Князя хозяйничают в моих пижамных шортиках.
Сегодняшний настрой Раевского немного пугает меня, но и вызывает какое-то неясное томление. Тем временем, Князь прокладывает дорожку из поцелуев вниз от ложбинки к пупку. Но на этом он не останавливается: стаскивая с меня шортики, он целует все ниже и ниже. От осознания того, что конкретно он хочет приласкать, у меня перехватывает дыхание.
Он раздвигает мои согнутые в коленях ноги, и начинает свою мучительную игру языком.
Раевский проводит языком по моим складочкам наглаживая бедра. Целует внутреннюю сторону бедра, большим пальцем массируя клитор. Он дразнит меня, ходя вокруг до около, и только лишь когда вся промежность блестит от смазки, Князь вводит в меня сразу два пальца и начинает двигать ими в жестком ритме. К этим сводящим с ума движениям присоединяется его язык, напряженный кончик которого скользит по клитору вверх-вниз и по кругу.
Все это происходит так быстро, что я не улавливаю, в какой момент Раевский забрасывает мои ноги к себе на плечи, а я вцепляюсь ему в волосы, не совсем понимая, хочу я его остановить или не хочу, чтобы он прекращал.
Не переставая пытать меня руками, он посасывает чувствительный комочек и добивается того, что я в считанные минуты достигаю оргазма. Правда, Князя это не останавливает, и он продолжает свои истязания.
Я такая мокрая, что его пальцы проникают в меня с хлюпаньем. Слышу, как он со свистом втягивает в себя воздух. Раздвинув пальцами половые губы, он чередует язык и большой палец на гиперчувствительной горошине. Я взрываюсь снова. В этот раз все намного острее, и я дезориентирована.
Князь разворачивает меня на живот, укладывает солдатиком и прижимается сверху. Одна его рука обхватывает меня под грудью и ложится мне на горло, вторую он просовывает мне под живот, попка моя приподнимается, и я чувствую, как скользит между ног по моим скользким складочкам головка его члена.
Я вся покрыта испариной, я верчу попой в надежде, что вот сейчас он войдет в меня. Я практически охрипла, но Князь не из тех, кто щадит.
— А вторая вещь, которую тебе надо усвоить, — за неповиновением следует наказание.
Глава 27. Я сказал: «Наказана!»
— Ты меня поняла?
Бессвязно мычу.
Ладонь под животом сползает ниже и накрывает лобок. Средний палец проскальзывает между складочек и чувствительно надавливает на клитор.
— Еще раз спрашиваю: «Ты меня поняла?» — Князь требует ответа, но я окончательно осипла от повторного оргазма, и голос меня не слушается.
Покорно киваю.
— Хорошо, — он милосердно принимает мой ответ и плавно погружается в меня.
Так же медленно выходит почти до конца, а потом, прижав меня к себе еще сильнее, начинает яростно насаживать на член. Все, что мне остается, хрипло поскуливать.
Разгоряченное тело Раевского словно усиливает интенсивность запаха его парфюма, который и так ассоциируется у меня с похотью. От этого мозги полностью переходят в жидкое состояние.
Доведя меня до очередного пика, который показался мне воистину болезненным наказанием, Князь встает у постели и завертикаливает мое безропотное тело на четвереньках у края кровати лицом к себе.
— Покажи мне, какая-ты послушная девочка, — требует он. И моих губ касается багровая гладкая головка, она пахнет мной.
Я послушно размыкаю губы и принимаю член Раевского на язык.
Крепко, но аккуратно придерживая меня за волосы он скользит по языку и проходит в горло. После прошлой его науки я не давлюсь.
— Соси, Лиза, — слышу я.
Почему-то этот приказ меня заводит. Я смыкаю губы вокруг члена и начинаю втягивать его в себя, когда он выходит изо рта, и нежно поглаживаю языком ствол, когда он погружается внутрь.
— Отлично, Лиза, — комментирует Князь. — Я почти верю в твое благоразумие.
И я осознаю, что так увлеклась процессом, что уже не замечаю, что член уже входит до упора в горло совсем свободно.
— Я думаю, тебя надо поощрить.
С этими словами Раевский перегибается через меня, щипает за попку и проводит пальцем между моих ягодиц вниз к уже растраханной дырочке. Палец несколько раз ныряет в киску и возвращается, смачивая сморщенное колечко повыше.
Я хочу возмутиться, но член во рту не дает мне это сделать, прости господи, членораздельно. Однако Князь понимает, что я собралась протестовать.
— Лиза-Лиза, ты плохо усвоила урок, — не прерывая своих действий, строго говорит он, но в голосе я слышу скорее предвкушение.
И в этот момент его пальцы буравят сразу оба моих отверстия: большой распечатывает мою попку, а указательный и средний уверенно проскальзывают в знакомое местечко.
