Вот так и получается, что после развода у бывших супругов начинается пора созревания: кто счастливее. У моего пока одно очко. Так что: один ноль играем дальше.
В браке мировоззрение меняется. До брака я была совершенно другой. Легкой, наивной, не слишком уверенной. Не раскрепощенной. Но после встречи с Серегой все изменилось. Иногда он мне показывал небо в алмазах, учил быть жёстче.
Мне казалось, что муж – это стена. Китайская, не пробивная. Да, я ошибалась. Нет, так нельзя говорить. Нужно говорить: как все загадочно получилось! Стенка получилась гипсокартоновая, с браком.
И вот щемит в душе тоска и несется мешок из кожи прямо в подземелье. А точнее я медленно, опустив голову, спускаюсь в метро.
Сажусь в вагон, ёжусь от сквозняка, а скоростной метрополитен, сквозь непрерывистый гул и свист несет меня на другой конец города.
Радуюсь, когда приезжаю и, не снимая верхней одежды бегу на второй этаж, чтобы обнять дочь. Открываю дверь и вижу, как она, окружив себя куклами, сидит на ворсистом ковре и рисует в альбоме большое желтое солнце.
Падаю на колени возле нее, и крепко прижимаю к себе. Целую в макушку, сладкие щеки, маленькие ладошки.
- Мам, что случилось? – растерянно спрашивает она.
- Все хорошо. Все очень и очень хорошо.
Она смотрит на меня так наивно, округлив свои и без того большие глаза.
- Мамочка, я скучала. А дядя Герман обещал помочь мне нарисовать динозавра. Он сказал, что освободится через час. Порисуешь с нами? Пожалуйста.
- Порисую. Только куртку сниму. Жарко.
Убедилась, что все хорошо. На сегодняшний день – хорошо. Что будет завтра – пока загадка. Выхожу из комнаты, расстегивая молнию на легкой зимней курточке (шубу зашить, еще не успела) и медленно иду по длинному холлу. Крутой поворот к моей комнате и я сталкиваюсь лицом к лицу с Германом. Точнее лоб в лоб. Мы почти чуть не врезались в друг друга. Он спешил и я тоже. И вот такое неожиданное, резкое столкновение.
Он обхватывает меня двумя руками, заглядывает в глаза и спокойно спрашивает:
- С вами все в порядке?
- Извините, да. Со мной все прекрасно. – Хочу увернуться, обойти его широкую спину, но почему-то мне кажется, что он меня удерживает. Не сильно, но как-то так получается.
Мне неловко я смущаюсь, прячу глаза, отворачиваюсь. Не хочу смотреть на него. Мне сейчас вообще не до него.
- Просто вы такая бледная. Все же у вас что-то случилось, - настаивает.
И чего он прицепился? И без него тошно. От нервов руки трясутся, как у запойного алкаша. После такого, как мой бывший – хочется думать, что все мужики из одного теста - одинаковые. Сначала ути-пути, цветы, подарки, а потом когда надоест – на тебе копье в спину. Пику под лопатку.
Делаю, шаг назад не выдерживаю и прикрываю лицо руками:
- Он хочет у меня ее забрать! Отнять мою маленькую девочку…
Глава 37
Он хватает меня за руку и ведет в сторону выхода ни о чем не спрашивая. Не могу сообразить, что происходит. Он настолько уверенно, резко действует - невозможно сопротивляться. А после такой встряски и сил особо нет.
- Куда? Куда мы идем? – растерянно спрашиваю, когда пересекаем большой зал и ускоряем темп. – А динозавр?
- Сначала разберемся с одним, затем плавно переключимся на другого.
И мы едем. Герман, спрашивает так, что невозможно не назвать адрес. Я как загипнотизированная. Не знаю, почему соглашаюсь, просто поддаюсь его влиянию. Может от отчаяния, а может просто еще не отошла от шокирующей новости. Даже если не скажу куда ехать – ему не составит труда узнать, его место проживания.
Когда-то с Серегой, в той самой квартире жила и я. Сразу после моего переезда к нему, моя свекровь съехала на дачу. Но она прекрасно «доканывала» меня и оттуда. А когда наносила свои визиты, чтобы увидеться с внучкой или просто соскучилась, то мне хотелось исчезнуть. Ой, лучше не вспоминать… Теперь понимаю, что хорошо, что вот так все закончилось. Такой свекрови невозможно угодить. Так что если мама считает, что я много сплю, ем – это не моя мама. Это мама моего бывшего мужа.
Едем молча. Сидя на заднем сиденье его дорогого авто, осознаю, что теперь в моей жизни слишком много Германа Алексеевича. Это уже не то понимание, когда я просто столкнулась с ним в коридорах офиса или восторженно ахаю при виде него с другими девчонками-сотрудницами. Теперь знаю, что он реальный. Он существует. Муза финансового отдела и пленитель женских сердец – коммерческого.
Он здесь и сейчас. Чувствую себя неловко. Потому что проявила слабость. Поплакалась в жилетку. В какой-то степени ругаю себя. Но никогда не угадаешь, в какой ситуации враг окажется другом.
Дорога занимает не больше тридцати минут с учетом пробок. Герман останавливает машину на светофорах, а я нервно постукиваю костяшками пальцев по подлокотнику. Сомневаюсь. Может не стоит. Может зря все это. Почему он мне помогает? Почему смотрит на меня так, что кажется зеркало заднего вида сейчас треснет и придется менять на новое.
Не дожидаясь лифта, мы поднимаемся по лестнице на пятый этаж. Герман продолжает крепко держать меня за руку. Я почему-то не сопротивляюсь. Единственное, о чем переживаю, чтобы моя ладошка не вспотела.
Если бы мне еще месяц назад рассказали про то, что существуют в жизни такие качели, я просто покрутила бы пальцем у виска. И подумала, что кто-то недавно сбежал из дурки, словил белую горячку и тому подобное.
И вот мы перед дверью той самой квартиры, куда когда-то давно, в другой жизни меня привел мой бывший. С которым я была… Сейчас даже не могу ответить на вопрос: была ли я с ним счастлива?
Герман позвонил в звонок, отошел подальше от дверного глазка и терпеливо ждет, пока откроют. Я стою за его спиной и кусаю губы.
- Кто? – через дверь послышался голос Сергея.
- Служба доставки. Вам заказное письмо, - уверенно отвечает Герман.
Он причитает, какое еще письмо может к нему прийти, но после глухих щелчков дверь открывается и показывается его силуэт в свободной клетчатой майке и спортивных штанах.
- С неприятностями письмицо! – восклицает Герман прямо с порога, затем резко хватает его за грудки. Вытаскивает на лестничную площадку. Мне хочется их разнять, так как назревает самая настоящая драка. Герман с такой силой хватает Серегу, что просто атас.
Мужчины борясь, размахивая кулаками с треском и грохотом падают. Герман занимает удобную позицию: над бывшим. Прижимая его мускулистое тело сильнее к бетонному полу, сжимает свою большую ладонь в кулак - наносит нешуточный, оглушительный удар по его физиономии.
Серега понимает всю серьезность надвигающейся опасности и выкрикивает:
- Я ее отец!
- Ничтожество ты! – подтверждает Герман и бьет. Я зажмуриваю глаза, а потом кричу:
-Хватит! Остановитесь!
Герман поднимается, подходит ко мне, поправляя свою уже слегка помятую куртку. Серега тяжело дышит, продолжая валяться на лестничной площадке и держаться рукой за левый глаз. По ходу дела, Герман поставил ему отличный фингал.
- Если еще раз услышу, что ты приблизился к Полине или Маргарите – я тебе не позавидую.
Сцедив зубы, с трудом поднимается с пола и заходит в квартиру, громко хлопая за собой дверью. Даже не посмотрев в нашу сторону, ни проронив ни слова.
- Больше он тебя не побеспокоит, - теперь Герман обращается ко мне. – Любую его бумажку мои адвокаты порвут в пух и прах.
Очень хотелось бы в это верить. Но мне кажется, что после такого – он точно не отступит. Тут задето его самолюбие.
Нажимаю кнопку лифта и слышу, как железный короб начинает свое шумное, но медленное движение вверх.
- Вам не сильно досталось? – интересуюсь, когда мы заходим в тесную кабину. Бросаю легкий взгляд на него, но он все такой же. На нем ни царапинки. И мускул не дрогнул.
- Нормально, - спокойно отвечает.
Резко свет гаснет, лифт останавливается между этажами. Только этого еще не хватало.
