ладонь, поднес к лицу и провел по уже едва заметному шраму. Дважды. И только, когда пошел на третий заход, Наташа одернула руку.
– Не вижу. Зато вижу последствия.
– Какие именно? – выглядеть серьезным просто нереально. Хорошо хоть удается подавить в себе очередной приступа смеха.
– Которые налицо. Что-то покуриваешь на досуге?
– Нет. И тебе не советую. Ни траву, ни табак. Я терпеть не могу курящих баб. Если учую от тебя запах сигарет – пизды надаю. В смысле, рот с мылом вымою, – после небольшой заминки Наташа все же произносит:
– У меня брат иногда курит.
– И что? Я точно с твоим братом целоваться не собираюсь. Выдыхай, он тебе не соперник.
– Я, конечно, рада, что он мне не соперник с таким-то экземпляром как ты, но проблемка в том, что я с ним часто вижусь. И если мой брат вдруг покурит при мне, то от меня будет вонять сигаретами. Так что мне вот этой самой давать не надо.
– Смотри, как интересно работает твое подсознание. Ты не взбрыкнула на информацию про поцелуи, то есть по факту это приняла, а акцентировала внимание на другом.
– Смотри, как интересно, – точь-в-точь копирует мою интонацию. – У тебя определенно проблемы с головой. Пункт шестой, подпункт «6,1»: Я обязана приехать в любое время суток, если требуется уборка. Подпункт «6,2» – если требуется готовка, подпункт «6,3» – если просто хочется поговорить, подпункт «6,4» – разделить с тобой вечерний жор.
– А что не так? Я в курсе, что ты жрешь на ночь, что не попадя. Ну а остальные подпункты вообще безобидные.
– Все, сдаюсь, – вскидывает ладони вверх. – Я реально не понимаю, зачем тебе это. Ты привлекательный, да, блин, даже красивый мужик, денег куча. На фига тебе такая, как я? У меня даже внешность на семерку, сам сказал.
– Задел семеркой?
– Да! – не раздумывая, бросает Наташа.
– Вот белье наденешь, сразу плюс два балла накину.
– Засунь себе знаешь куда эти баллы? Ну это какой-то бред. Зачем тебе это все? Серьезно, я не понимаю.
– Понравилась. Красивых женщин вокруг много. Я ими сыт. А вот, чтобы красивая и привлекательная могла зацепить не только смазливым лицом, это редкость. Поэтому не вижу смысла упускать такой вариант, – совершенно серьезно произношу я.
– У вас на редкость дурной вкус, Вячеслав Викторович.
– Знаешь, меня вставляет, когда ты переходишь на «вы».
– Поняла, больше не буду. Вопросик можно?
– Да.
– А то, что у тебя есть невеста, тебя не смущает? – ни капельки не смущает, разве что, пиздец как огорчает.
– Фильтруй информацию. Нет у меня никакой невесты.
– Нет?
– Конечно, нет, – до лета, слава тебе Господи.
– А женщин ты реально лупишь? В смысле БДСМ?
– До тебя за собой такого не замечал. Но с тобой мне хочется взять ремень и прилично отбить тебе задницу. До красных полос. У тебя кожа такая светлая и разбавить ее красненьким самое то.
– Спешу вам напомнить, Вячеслав Викторович, что вам не по душе красный цвет.
– Так это в интерьере.
– Не вижу разницы. Ты меня больше чем за мебель, вряд ли, воспринимаешь. Слушай, я хочу домой, можно я все дома обдумаю, когда из меня полностью выведется текила вместе с водкой? Я хочу к себе домой. Пожалуйста.
– Можно. После того, как наденешь и продефилируешь мне в белье. После этого, так уж и быть, я изменю свои планы и отвезу тебя домой. Держи, – подаю ей пакет.
– Я не буду этого делать. Я не кукла какая-то. Хватит меня унижать!
– То есть померить купленное белье – это унижение?
– Да с какого хрена я должна его мерить и щеголять при постороннем мужике?
– А на пляже ты как ходишь? На тебя пялятся сотни парней и ничего.
– Я на пляже хожу в слитном купальнике, – конечно, можно было принять эти эмоционально брошенные слова за звездеж, но четко осознал, что она не шутит.
– С каких пор двадцатилетние девчонки без лишнего веса, носят слитные купальники?
– О вкусах не спорят, знаете ли, Вячеслав Викторович.
– Тут бы я поспорил. Дело еще и в удобстве. В туалет даже нормально не сходить. Пока эту мокрую тряпку с себя спустишь, уже обделаешься.
– А я не спускаю. Я в море хожу, – ну вот, откуда она такая взялась?!
– Так это ты, что ли?
– Ты о чем?
– В сентябре личинку в Дубае отложила. Я плавал и тут, бац, прям подохерел, около меня проплыла.
пакета, она не надела. Сказать, что я малость подохерел – ничего не сказать. Она реально предстала передо мной в нижнем белье…
Дурочка – первая пришедшая на ум мысль. Как с такой фигурой можно носить какие-то никчемные водолазки и безразмерную подростковую хрень? В принципе, по обнаженным ягодицам, увиденным на камере, можно было дорисовать в своем воображении, что девочка фигуристая во всех местах.
Хорошо сложенная, вот прям ничего ни убивать, ни прибавить. Узкая талия, на фоне немодных нынче аппетитных бедер, выглядит прям так, как доктор прописал. Желание ее потрогать во всех местах тупо затмевает здравый смысл. Слишком… слишком соблазнительно.
Еще и белье сидит на ней как влитое. Картинки в башке проносятся одна развратнее другой. Вообще не фанат белого, равно как и блондинок. Но почему-то ее захотел видеть в белом платье, оттого и белье пришлось выбирать не любимое мной черное, а белое. И не прогадал. Не припомню, чтобы вообще на ком-то белый лифчик смотрелся сексуально.
На ней же тонкое, полурозрачное белое кружево, едва заметно просвечивающее грудь, выглядит одновременно сексуально и без грамма пошлости. Надо бы что-то сказать, а я как завороженный обвожу взглядом ее фигуру. Нет, она не дурочка. Она – дура, которая совершенно точно носит старушачий слитный купальник, чтобы скрыть едва заметные рубцы на животе. Бедра тоже украшают следы, в меньшем количестве, но покрупнее.
Херня херней. Особенно на фоне ее фигуры. Это выглядит все настолько незначительным, что невольно задаешь вопрос –«почему бабы такие дуры?» В ее голове эти рубцы имеют совершенно точно другой вид. И да, не в отсутствии красивого белья дело, а в башке. А с этим сложнее.
М-да… если к сорока годам ума
