Если бы не такая засада с бизнесом, можно было б их на месяц на море отправить, но не получается. Хотя если снять дом, да туда же Герца с Варюшкой... Но, думаю, они и к этому пока не готовы. С тяжелой душой я вышел из комнаты. Варя сидела все там же, и Герц, словно сторож, примостился рядом с ней.
- Ну все, ребят, пошли домой. Уже скоро ночь на дворе!
Не так я думал забирать из гостей эту парочку. Я представлял, что детвора будет на них висеть, визжать и требовать оставить еще. Но… вышло вот так. Как говорят, радуешься, что у тебя в руках хорошие карты, а Судьба решает сыграть с тобой в шахматы.
Я вызвал такси и только сейчас понял, что тоже устал так, будто мешки разгружал. Напиться бы до поросячьего визга, чтоб только стереть хоть ненадолго эту горечь, которая ржавчиной разъедала душу.
Странное дело, даже Герц, кажется, осознал, что всем сейчас не до веселья. Обычно его бьющая через край энергия не позволяла усидеть спокойно на месте. Сейчас же он чинно сидел на хвосте, пока мы ждали машину.
- Варя, вы, наверно, проголодались? Когда с Герцем ели в последний раз? – эта мысль меня сейчас озадачила больше других. – Что заказать? Роллы – суши любишь?
- Я палочками есть не смогу, - Варюшка смущенно улыбнулась.
- Да какая разница, чем есть, хоть серпом и молотом, хоть руками. Главное, чтоб сытая и довольная была.
Я, кажется, начинаю хорошо понимать Герца. Эту девчушку хочется опекать, защищать. Заботиться о ней.
Герц, сообразив, что прибыла не наша машина, чинно подошел к задней двери, и как только я ее открыл, умостил почти всю свою тушку на сиденье, так что Варваре пришлось подвигать его. Либо я конкретно дозрел до отцовства, либо эта парочка выбивает из меня весь хорошо спрятанный запас умиления. Во всяком случае, несмотря на сегодняшнюю встряску, я наблюдал за ними с нескрываемым удовольствием.
- Вам музыку включить? – поинтересовался таксист, видно претендующий на звание вежливый водитель и чаевые.
- Если есть классика, мне бы ее, - надеюсь собрать себя в кучу, потому что в голове черт знает что творится. Идеи прилетали туда и тут же испарялись, либо я не успевал их додумать, либо забраковал сразу же. Откопать офшоры, куда Сумской сливает свой капитал – вот задача номер один. Димка, я думаю, заинтересован не меньше, чем я. А вдвоем с Денисом, моим компьютерным гением, они могут многое.
И чем ближе мы подъезжали к дому, тем все больше и больше мне хотелось воплотить эту мысль.
«До конца маршрута осталось сто метров» - озвучил навигатор. Я оглянулся назад и чуть не обомлел. Варя положила голову на Герца и так уснула. Как ребенок, которого я представлял себе в проекте. Перенервничала бедняжка, измоталась.
Я вышел из машины и, открыв дверцу, осторожно вынул ее. Легкая, хрупкая, она бессознательно обхватила руками мою шею, а я чуть не задохнулся от нахлынувшей нежности и чего-то безумно будоражащего. Ее приоткрытые губы, находящиеся в опасной близости от моих, были такими притягательными, что мне пришлось отвернуться, чтобы не искушать себя. Я хотел их поцеловать?! Глупости! Но от одной мысли в паху потяжелело, а сердце забилось гулко и судорожно.
Неся ее на руках, я чувствовал тепло гибкого тела. Несмотря на то, что она была тощенькой, как воробышек, попа не была костлявой, бедра были упругими и очень приятными моей руке.
Я не делаю ничего предосудительного! Ведь так, Барсов?! Да, конечно! Я просто не хочу ее будить!. Она имеет право на мою благодарность и заботу. И почему-то мне хотелось, чтобы эта дорога от ворот до дома была длинней. Ни с чем не сравнимое чувство колыхалось у меня внутри, заполняя нежностью все уголки души. Осторожно открыв дверь, чтоб не уронить свою драгоценную ношу, я прошел в ее комнату и уложил на кровать. Она во сне завозилась, сладко причмокнула губами, сдирая напрочь все мои оставшиеся барские замашки. Я аккуратно развязал шнурки и стащил с нее старенькие дешевые кроссовки. Накрыл одеялом и в полном раздрае вернулся в гостиную. Герц, словно тоже не хотел будить свою протеже, вел себя как паинька.
Глава 19
Что это сейчас такое было? И понимаю, что на этот вопрос нет ответа. Во всяком случае, пока. Ясное дело, это больше,чем простая человеческая благодарность. Желание защитить и помочь. Но с каким удовольствием я нес ее на руках! С извращенным удовольствием, даже можно сказать. Как краденую добычу, боясь быть застигнутым своей собственной совестью или здравым смыслом.
Я не носил на руках даже собственную жену. Даже когда был в восторге от нее. Почему? Утонченная, изящная, милая и ласковая… Почему ж не было этой щемящей нежности, пронзающей душу, отзывающейся какой-то острой сладкой тоской в теле?
Я оставил дверь в комнату Вари открытой – вдруг проснется и испугается. После таких злоключений можно задаться не только вопросом «Где я?», но и «Кто я?»
Я улыбнулся, представив заспанную изумленную мордашку, которая начала воспроизводить в памяти события. Вот стоим у ворот и ждем такси. А вот я в кровати. И кто снял с меня кроссовки? Кстати о кроссовках. Завтра же поедем в магазин, купим ей новые, а этот позор китайской обувной промышленности выкинем в ближайшую мусорку.
Пожалуй, это следствие сегодняшнего перенапряга. Я не помню, чтоб меня когда-то так тряхонуло. Завтра все станет на свои места, а сегодня нужно просто пережить. Счавкав весь корм, Герц умостил свой немаленький зад у меня в ногах, аппетитно зевнул, клацнув при этом зубами, и вопросительно посмотрел на меня. Что хозяин? Какие планы?
А я не хотел иметь никаких планов. От слова совсем. Как перед выборами объявляют день тишины, так и я хотел хоть полчаса тишины в голове, просто ни о чем не думать, ничего не решать. Но! Сумского одолело честолюбие. Теперь ему как старухе из сказки, уже мало быть дворянкой столбовой, хочется быть царицей. А скоро выборы, так что надо еще подсобирать материала, чтоб было чем удивить электорат. Тьфу! Сделал полчаса тишины. Срочно нужно овладеть навыками аутотренинга.
Пока я размышлял, позвонили из доставки. Привезли роллы и пиццу. Вот такой ответ устрицам!
- Да, Лесная , 22. Я выйду сейчас.
И хоть я старался говорить негромко, но Варя спала, очевидно, как кошечка, очень чутко, поэтому звук моего голоса ее разбудил. И когда я принес соблазнительно пахнущие коробки, перепуганная девчушка появилась на пороге.
Герц растерянно завертел головой, решая, кому отдать предпочтение – любимой девочке или ароматной пицце, кусок которой он обязательно получит, несмотря на неодобрение всех айболитов.
- Арсений, а как я…, - она смущенно захлопала ресницами. – А как мы? ...Я не помню, как уснула. Извините. Вам что-то приготовить? Чай или кофе?
- А ты что хочешь?
- Я чай.
- Тогда и я чай. Ставь чайник и разбирай коробки. Давай прямо здесь, на журнальном столике, а не по протоколу, сидя чопорно за столом.
Варя улыбнулась и прошла на кухню, а я поймал себя на мысли, что провожаю взглядом ее изящную фигурку.
Через пару минут она появилась, неся на подносе одну чашку.
- Варя, я тоже чай буду, ты забыла?
- Я вам и принесла!
Деликатный воробышек! Я вспомнил опять тот неловкий момент с совместной трапезой. Но что-то незримо изменилось. Наоборот, я хотел есть рядом с ней. Наблюдать, как она аккуратно обхватывает еду губами, как искреннее удовольствие отражается на ее лице. Здоровое чувство удовольствия от еды, а не вот это все: «плебейская еда», «безумно калорийно», «я не хочу быть толстой, как кадушка».
А брезгливая мина на лице при виде всего вкусного и вредного? Неожиданно прилетела еще одна мысль, от которой стало не по себе. Я не наблюдал за лицом жены во время секса. Я целовал, ласкал, рассматривая ее совершенное, как из –под резца скульптора тело. А вдруг она так же брезгливо морщит нос, когда, как идеальная любовница радует меня интимными ласками? Черт меня дери! Куда вообще понесло?! Я просто не хочу отсылать Варю на кухню, как прислугу. Имею право делать, что хочу.
