Я лежала, бодрствуя в течение доброго часа, задаваясь вопросом, что повлечёт за собой пицца у него дома. Мой мозг продумал все возможные сценарии. Они варьировались от сидения на диване, просмотра фильмов и поедания пиццы, до пиццы и жёсткого сеанса обнимашек, который я бы быстро закончила, прежде чем он вышел из-под контроля. О последней части я позволила думать только для того, чтобы насытить свои дикие желания и дать им немного покоя. Этого не должно было случиться. На данный момент сон был всем, что мне следовало иметь, и я должна подождать ещё два дня, чтобы узнать, как будет выглядеть наш вечер пиццы.
Я официально была в режиме паники. Когда проснулась на следующее утро, я действовала по привычному распорядку, но не услышала ни одного слова, сказанного моим профессором. Это была математика и что-то, что было связано с переменными, но все влетало в одно ухо и вылетало из другого. Я сидела и размышляла, что произойдёт в пятницу. Урок политологии был у меня дважды в неделю, и завтра как раз ещё один, где мне придётся встретиться с ним перед тем, как отправиться к нему домой.
Я приняла решение, что не собираюсь идти на занятие, за секунды до его начала. Я ощущала вину за то, что пропускаю свой первый урок в колледже. Чувствовала, что отправлюсь в ад за это или, что ещё хуже, что провалюсь, и моим родителям позвонят и скажут, что меня отчисляют. Хорошо, может быть, это было немного драматично, но прогул казался худшим, что я могла сделать, будучи студенткой колледжа. Трудные времена требовали решительных мер. Я должна была придумать план действий. Я понятия не имела, было ли сегодня свидание, или что-то супер случайное, и он также приглашал кучу людей, или он всё ещё делал что-то, чтобы доказать свою дружбу.
Лучшим человеком, которого я могла спросить, была не кто иная, как моя соседка по комнате: у меня не было никакого опыта в этих делах, и она могла повести меня в правильном направлении. Кроме того, теперь она официально встречалась с Бишопом. Приходилось признать, они составили ужасно милую пару.
Когда вернулась из класса, я нашла её на улице, загорающую в шортах и топе бикини, в то время как парни проходили мимо с разинутыми ртами. У меня было ощущение, что она даже не знала об этих взглядах. Или, что более вероятно, ей было всё равно. Была середина октября, и в то время, как большинство других штатов начинали кутаться, имея дело с более прохладной погодой, южная Луизиана всё ещё была жаркой и влажной. Как девушка с севера, она просто упивалась этим.
Когда я подошла к ней, она подняла взгляд от книги, которую читала. Это был какой-то любовный роман. На обложке парень с длинными волосами, развевающимися на ветру, стоял на коленях, пялясь на какую-то соблазнительницу, бёдра которой он сжимал. Я моргнула. Может быть, мне тоже стоит читать подобные романы и делать заметки.
— Что случилось, Лютик?
Это расслабило мои нервы: не догадывалась, что они были так напряжены.
— Привет. Как солнце?
— Эм… горячее, — она засмеялась от моей неловкости. — Как занятие?
Я вздохнула и плюхнулась на траву рядом с ней.
— Не знаю. Я почти не обратила внимания.
Она отложила свою книгу.
— О, детка, это звучит серьёзно. Прилежная Хэдли не могла не обратить на это внимания. Что происходит?
Она дразнила, но я знала, что как только скажу ей, она начнет действовать.
— Ну, я получила сообщение два дня назад.
— Ригли.
— Мхм. Я не знаю, что об этом думать.
— Насчёт чего?
— Он сказал мне, чтобы я пришла поесть пиццы.
Она безучастно смотрела на меня.
— Хорошо… и?
Я взглянула ей прямо в глаза.
— И? Что это значит?
Где была моя соседка по комнате, которая кружила бы вокруг меня, как акула, говоря, что нам нужно подготовиться?
— Это означает, что он хочет, чтобы ты пришла на пиццу. Что ещё это должно означать?
Я вздохнула. Думаю, что действительно заглядывала слишком далеко.
— Дай мне посмотреть сообщения, — она протянула руку. — Это зависит от тона его смс, я думаю.
Я залезла в задний карман и вытащила телефон. Открывая его сообщения, я наблюдала, как её глаза сканируют экран.
— Хм, теперь это интересно.
— Что?
— Эта часть прямо здесь, — она ткнула пальцем. — Почему он тянул с ответом?
— Ты тоже это заметила?
— Да, это время… любопытно. Он раздумывал, потому что у тебя могло быть свидание, и его это не устраивало, или он тянул, потому что сам был занят чем-то? Мне кажется это странным.
Её препарирование моих смс заставило меня задёргаться. По крайней мере, я была не единственной, кто заметил. Но имело ли это значение? В этот момент я бы предпочла взять свой телефон и подняться наверх. Мне действительно нужно было сесть и попытаться узнать, что я пропустила в Ла-Ла-Ленде по алгебре. Да и ванна казалась хорошей идеей прямо сейчас.
— Ну, нет смысла чрезмерно возбуждаться, — я пожала плечами.
— Не забегай вперёд, говоря так. Как насчёт того, чтобы сыграть безопасно?
— То есть…
Она закатила глаза, как будто я упускала очевидное.
— Я имею в виду, оденься красиво, но не чрезмерно наряжайся. Лёгкий макияж кажется обычным, но хорош в любых обстоятельствах, и я могу уложить твои волосы мягкими волнами, но выглядеть будет так, будто это не было сделано специально для визита к нему, — она повернула запястье с моим телефоном на ладони. — И, вуаля, вот твоё решение.
Я даже не подумала о том, что надену. Слишком много деталей. Я никогда раньше не была на свидании, поэтому не знала, что это влечёт за собой, кроме того, что видела, когда моя мама готовилась к свиданию с моим отцом. И, конечно же, то, что подмечала у Авроры с тех пор, как она начала встречаться с Бишопом.
В отличие от моей мамы, у неё было гораздо больше стратегии в отношении того, что она носила. Она хотела произвести впечатление на Бишопа, но при этом быть самой собой. Я хотела бы, чтобы некоторые вещи получались инстинктивно или как-то так. Я хотела бы иметь такой опыт, но его у меня не было. Я никогда не была на свидании. Я даже никогда не целовалась. И тот раз в детском саду, когда поцеловала мальчика в щёку, не в счёт. Вообще несопоставимо. Всё это было новым.
— Ты преподносишь всё так, будто это легко.
Я посмотрела вниз на свои руки, обескураженная.
Она сделала то, что сделала бы моя мама, если бы увидела, что я выгляжу так. Она убрала несколько прядей волос от моего лица и сказала:
— Потому что это так. Чересчур много размышлений — это то, что убивает момент. Хэдли, ты прекрасна, ты это знаешь, верно?
Я не была ни ею, ни Клэр, ни Натали из средней школы. Но я не думала, что уродлива.
— Конечно.
— Будь храброй, держи голову высоко и требуй, чтобы люди видели тебя такой, какая ты есть. Это не значит, что ты должна врываться в комнату и быть громкой и сумасшедшей. Это означает, что ты та, кем ты гордишься. Когда ты так сделаешь, каждый это заметит.
Она сделала паузу и улыбнулась. — И под «каждым» я имею в виду парней. Ты ведешь себя как тихий пристенный цветок, который не желает, чтобы его заметили, и его не замечают. Мы все распространяем вокруг себя эмоции и настрой, независимо от того, как выглядим или как мы одеты. Если ты хочешь, чтобы тебя замечали, и ты уверена в себе, он увидит это.
Я кивнула и вытерла случайную слезу, не замеченную раньше.
— Думаешь, ты сможешь поработать с этим?
Она положила голову мне на плечо и улыбнулась.
— О, определённо!
Мы начали смеяться, пара парней, проходящих мимо, заулюлюкали и закричали: «Снимите уже комнату!». Я посмотрела на Аврору и рассмеялась в голос. Я передавала всё это в её руки. Впервые в жизни я доверяла кому-то, кроме моих родителей.
Всё это казалось настоящей головоломкой. Я не должна была хотеть произвести впечатление на парня, который не обращал на меня внимания в течение большей части моей жизни, потому что вокруг были другие люди, диктовавшие его действия. Он мог утверждать, что всегда делает свой собственный выбор, но давайте посмотрим правде в глаза, в отношении любого из нас общество может влиять на то, кто мы есть и что мы делаем. Оно говорит «не тусуйтесь с непопулярной девушкой, которая немного странная», и вы этого не делаете. Как и прямо сейчас, когда оно твердит принарядиться на всякий случай, например, возможно, красивый парень заметит вас и поймёт, чего ему не хватает. За гранью глупости, кажется, но так и есть.
